Чтение 8–й страницы книги ~Ломовой кайф~

выступы, туннель заметно расширился, уклон уменьшился и скорость перестала
быть такой сумасшедшей.

Зато впереди фара Ляпунова высветила острый угол: подземное русло
раздваивалось.

- Влево! Влево ворочаем! - зычно скомандовал Ольгерд. - Навались, капитан!
Так! А теперь все - р-разом! Еще разом! И еще! Еще гребок! Мила, ближе к
левому борту! Хорошо! Теперь куда надо приедем!

Катамаран внесло в левый рукав подземной реки. На какое-то время уклон
опять увеличился и даже превзошел тот, что был вначале. Тарану казалось,
что водичка катится под углом градусов тридцать, а то и больше, хотя,
возможно, там и пятнадцати не было.

Но на сей раз на такой скорости катамаран проскочил только два поворота.
Уже после третьего уклон уменьшился и течение стало помедленнее. Потом был
еще один поворот, после которого туннель расширился и как-то незаметно
превратился в грот, посередине которого речка, растянувшись вширь,
выглядела как небольшое озерцо. Где-то впереди вода грозно урчала,
скатываясь в какую-то низкую мрачную дыру, но там, где в данный момент
находился катамаран, течение было не быстрее, чем в речке, которая
протекала поблизости от деревни, где жила бабушка Юркиной жены. Там они
прошлым летом отдыхали.

- Приехали! - громко объявил Ольгерд, хотя нужды орать уже не было. - Левый
борт - навались! Пристаем к правому берегу!

Таран с Топориком несколько раз усиленно гребанули, потом их поддержали и
Ольгерд с Ляпуновым. Посудина прошуршала правым поплавком по гальке и
остановилась.

- Миледи, прошу на берег! - Ольгерд попытался погалантничать с Милкой, но
та просто мрачно спрыгнула с сетки на берег, не обратив внимания на руку,
предложенную "паном Сусаниным". Остальные тоже соскочили с катамарана,
подхватили его на руки и перетащили подальше от воды на относительно сухое
место.

- Нормально прокатились? - осклабился Ольгерд. - Это вам не Диснейленд
какой-нибудь! Тут все натуральное.

- Спасибо, - отозвался Ляпунов. - Век не забудем вашей щедрости: такие
аттракционы - и забесплатно. Но, к сожалению, у нас тут дела некоторым
образом. Где тот километр, который нам еще предстоит пройти?

Тут неожиданно громко расхохоталась Милка. То ли у нее нервная разрядка
наступила после этого сумасшедшего сплава, то ли... Впрочем, тревожная
мысль о том, что девушка со страху умом тронулась, была несколько
поспешной.

- Я старый анекдот вспомнила! - немного виновато произнесла Зена, поскольку
после ее хохотунчиков мужики посмотрели на нее, как на потенциальную
идиотку.

- Так... - заинтересовался Ляпунов. - Рассказывай!

- Ну, короче, проводится международный конкурс на звание суперсупермена.
Ставится три задачи: выпить ведро водки, поцеловать тигрицу и поиметь
цыганку. Вызывают немца. Тот только приложился к ведру - и сразу в отруб.
Следующим пошел американец. Выпил все ведро кружками, пошел за занавеску в
клетку к тигрице, та его лапой - бац! И все, летальный исход. Дальше, само
собой, пошел Ваня. Ведро выхлебал через бортик, занюхал рукавом - и за
занавеску к тигрице. Через секунду оттуда вой, рев, грохот - судьи даже
близко подойти бояться. Минут через десять выходит ободранный Ваня в
обнимку с ободранной тигрицей, та об него трется и руку лижет. А Ваня
говорит: "Так, Мурка, отвали! С тобой все ясно. А где тут цыганка, которую
я поцеловать должен?!"

Первым захихикал Таран, потом все остальные.

- Так вот, когда ты, Серега, спросил: "А где тут километр..." - мне этот
анекдот вспомнился, - пояснила Милка.

- Не лишено логики, - хмыкнул Ольгерд.

- Правда, женской, - посуровел Ляпунов. - И все-таки, куда будем
подниматься?

- Вон там, - "пан Сусанин" повернул фару вдоль берега и высветил черное
угловатое пятно на стене, - находится трещина, за которой начинается почти
отвесный "колодец" метров на пятнадцать. Его можно пройти с помощью
лестницы. Мы ее тут оставили... хм-м... в прошлый раз. Смазали солидолом, в
полиэтилен замотали. Скорее всего до непригодности еще не заржавела. Дальше
будет наклонный шкуродер с подъемом - еще десять метров или немного больше.
Потом начнется система залов, один над другим, верхний будет где-то на
отметке 650 над уровнем моря. Ну, после этого остается триста метров
наклонного туннеля. Это если добираться до самого верхнего выхода - он
называется "Волчья Пасть". Ну, а кроме него, на этой горке есть еще три.
Они гораздо ниже по склону горы.

- Понятно, - кивнул Ляпунов, - на картах их нет, по-моему?

И с этими словами он выдернул из рюкзака герметичный пенал со свернутой в
трубочку двухверсткой.

- На армейских топографических даже "Волчьей Пасти" нету, хотя она довольно
большая по размерам, - бросив на карту мимолетный взгляд, произнес Ольгерд.
- А остальные - это же вообще просто трещины в скалах, только-только
человеку протиснуться. Давайте мою калечку посмотрим и наложим на вашу
карту...

"Пан Сусанин" вынул из рюкзака заклеенный скотчем полиэтиленовый пакет и
добыл оттуда пару свернутых вчетверо листов кальки. Один он отложил в
сторону, а другой пристроил поверх двухверстки Ляпунова.

- Конечно, ни черта на вашей карте не отмечено, - проворчал Ольгерд. - А
между прочим, мы там, поблизости от "Волчьей Пасти", нашли затвор от
английской винтовки 1856 года выпуска. То есть какие-то мюриды-абреки там
еще во времена Шамиля прятались. И ствол от "ППС-43". Этот небось уже после
депортации остался. Неужели наши военные так и не добирались до этих пещер?

- Вопрос не ко мне, - ответил Ляпунов. - Так где эти ходы-выходы?

- Ну, вот это "Пасть". - Ольгерд указал мизинцем на кальку. - А вот
остальные три. Один называется "Берлога", потому что начинается в яме,
которая образовалась после падения дерева, вывороченного бурей. Второй -
"Ручейный", потому что из него ручеек вытекает. Последний - "Выползень".
Это такая узкая дырка, через которую можно протиснуться только строго
плашмя и повернув голову набок. Но нам, как я понимаю, они не нужны...

- Правильно понимаешь. Мне нужно хотя бы примерно знать, где в этой системе
можно капитально спрятаться и жить с относительным комфортом. То есть чтоб
было не слишком сыро, чтоб имелась питьевая вода и чтоб было не слишком
далеко от большого выхода. При этом надо бы еще и своды иметь приличные,
чтоб держали хотя бы пятисоткилограммовую фугаску.

- Насчет сводов, - скромно заметил Ольгерд, - это не угадаешь. Если бы
такой толщины был монолитный железобетон, я бы сказал, что его не только
"пятисотка", но и пара килотонн прямым попаданием не обрушит. Но тут не
железобетон и не монолит. Гора сложена плитами. Сколько между ними пустот и
трещин, ты уже, наверное, разглядел. Опять-таки отдельные плиты находятся в
напряженном состоянии. Так примерно, как закаленное стекло. Смотрел
"Операцию "Святой Януарий"?

- В детстве, кажется... - поморщился Ляпунов, бросив взгляд на часы. Ему
сейчас было не до воспоминаний о старых фильмах.

- Вот там в самом конце, если помнишь, эти самые гаврики, которые искали
сокровища, обнаружили их в саркофаге из закаленного бронестекла. Что только
не делали: и колотили его, и стреляли из пистолета - стекло не разбивалось.
Наконец кто-то из них дошел до белого каления, разъярился, запустил в
стекло пистолетом - и случайно угодил в критическую точку. Стекло аж на
мелкие кусочки разлетелось. Силы внутреннего напряжения разорвали. Так вот
и под землей горное давление некоторые плиты держит, что называется, "под
напряжением". Попадет случайно в такую точку даже не "пятисотка", а "сотка"
- и хороший обвал обеспечит.

- Ладно, - сказал капитан, - спасибо за лекцию, но ответа на главный вопрос
я от тебя пока не получил.