Чтение 8–й страницы книги ~Светопреставление~

люди в доме Леера, и я знаю все, что там делается. Но мне труднее обделать
это дело, чем вам. Вы свой человек в доме.

Под плавные, торжественные звуки увертюры Метакса продолжал развивать свой
план.

- Я сообщил вам об этом деле, я направил вас, и вы заработаете тысячи. Ну,
а мне за это дадите только одну тысчонку марок...

Мысль Марамбалля заработала. Метакса прав. На этом деле можно заработать.
Да, не вовремя Вильгельмина затеяла игру в жмурки!.. Если бы не этот
роковой поцелуй!.. Положение очень осложнилось. Нужно ли давать этому греку
за комиссию? Марамбалль постарается добыть секретное дело, но делиться с
Метаксой он не намерен.

- Во-первых, вы напрасно стараетесь, господин Метакса, - зашептал
Марамбалль в ухо соседа. - Все, что делается в доме Лееров, я знаю не хуже
вас. И о деле номер сто семьдесят четыре я узнал гораздо раньше, чем эту
"новость" сообщили вы мне. А во-вторых, я больше не собираюсь бывать в доме
Лееров.

- Лейтенант не пускает? - язвительно спросил грек, поняв, что Марамбалль
увиливает от дележа.

- Это касается только меня, - сухо ответил Марамбалль.

"Какая некультурность!" - возмущался он бестактным вопросом грека, искренне
забывая о том, что сам ведет нечистую игру.

Увертюра окончилась. Со сцены уже слышался голос Фауста, а занавес казался
еще закрытым. И только когда Мефистофель на зов Фауста отозвался: "И я
здесь!", - для первых рядов спектакль начался. Между пением, игрой артистов
и оркестром не было никакой связи. Задние ряды увидели открытие занавеса
только к антракту первого акта. - "А последнее действие галерка будет
досматривать, как немую сцену, после окончания оперы... Пропала опера!"

В середине второго акта Марамбалль осторожно вышел и направился к выходу.
Оглядываясь назад, он видел как бы повторение действия в обратном порядке.
Но это уже не интересовало его.

Он вернулся к себе и позвонил по телефону к Вильгельмине

Она оказалась дома, но разговор с нею не доставил ему особого удовольствия.

- Отец и лейтенант видели все, - говорила она. - Мне пришлось выдержать
очень неприятную сцену с отцом. И было бы лучше, господин Марамбалль, - ее
голос дрогнул, - если бы вы не показывались в наш дом по крайней мере
некоторое время, пока все не уляжется.

Она не имела решимости отказать ему сразу.

Марамбалль был в полном душевном смятении, выслушав из ее уст этот приговор.

Отказ в такой момент, когда ему, как никогда раньше, нужно было быть в доме
Лееров! Завтра будет уже поздно. Дело номер 174 будет погребено в стальном
сейфе или же оно достанется в руки какого-нибудь Метаксы. Медлить нельзя.
Душу Марамбалля одновременно обуревали и другие чувства. Поцелуй острой
отравой проник в его сердце, а в голосе Вильгельмины, говорившей по
телефону, ему чудилась печаль. Быть может, она любит его? В эту минуту ему
казалось, что и он также безумно любит ее. И, с неожиданной для самого себя
страстью, он начал умолять ее принять его в последний раз, "чтобы
проститься навеки".

В спортсменском сердце Вильгельмины, вероятно, были оборваны еще не все
струны сентиментализма. Искренний тон Марамбалля, видимо, тронул ее. Она
колебалась, а он, вздыхая и охая в телефонную трубку, поддавал жару.

- Только взглянуть... В последний раз!

- Но отец приказал швейцару не принимать вас, - в отчаянье призналась она.

- О, это ничего не значит! - оживился Марамбалль. - Я пройду со стороны
сада, вы откроете мне дверь...

- Но в саду сторожа; вы знаете, - теперь везде усиленная охрана.

- Сторожам, наверно, не отдан приказ не пускать меня; наконец, я сумею
пробраться мимо них... Только взглянуть!..

- Ну, хорошо. Но приходите скорее, пока отец не вернулся.

Марамбалль бросил трубку и завертелся по комнате, ища разбросанные шляпу и
перчатки.

"Бог всесильный, бог любви! Ты услышь мою мольбу[16]!.." - пропел
Марамбалль и бросился по коридору, едва не сбив с ног фрау Нейкирх.

Марамбалль благополучно проскользнул мимо сторожей и незаметно вошел в дом.
Он пробрался в гостиную и остановился, едва слышно кашлянув.

- Я здесь, - тихо ответила Вильгельмина, - у рояля.

Марамбалль сделал несколько шагов и вновь остановился в нерешительности. Он
так спешил, что не обдумал плана действий. Изобразить ли ему безутешного
влюбленного, или же, пользуясь случаем, пробраться в кабинет, похитить дело
и бежать. Женщина или деньги? Несколько секунд он переживал сильнейшую
борьбу. Но в конце концов он решил, что Вильгельмина все равно потеряна для
него, и потому надо покончить с делом номер 174.

Но, даже решившись на это, он все же не мог поступить слишком вероломно по
отношению к Вильгельмине. Да это было бы и неосторожно.

"Обидеть женщину не только некрасиво, но и опасно. Женщины умеют мстить". -
И Марамбалль выбрал средний путь. Он метнулся в кабинет, нагнулся над
освещенным столом, нашел дело номер 174, сунул его под жилет и выбежал в
гостиную. Все это заняло не больше полминуты

- Да где же вы? - спросил он несколько громче.

- Здесь, - тихо отвечала Вильгельмина.

- А мне почудилось, что вы говорите из кабинета, и я прошел туда. Вы не
можете себе представить, как я сожалею о том, что случилось!.. Нет, не так.
Я в восторге от того, что случилось, но сожалею о том, что наша шалость
обнаружена... Я... - он хотел сказать "я люблю вас", но, почувствовав, что
папка с делом готова выскользнуть из-под жилета, положил руку несколько
ниже сердца и, прижимая жилет, продолжал: - Я всегда буду помнить о вас...
- "А вдруг она скажет, что любит меня?" - в ужасе подумал Марамбалль. -
"Нет, сейчас не время распускаться". - И, найдя ее руку, Марамбалль
почтительно поцеловал кончики холодных пальцев.

- Прощайте, Вильгельмина!

Девушка сделала движение и вздохнула. Быть может, она была недовольна его
слишком примерным поведением и почтительностью?.. Опасаясь проявления се
нежных чувств, которые могли задержать его и сыграть роковую роль,
Марамбалль тяжело вздохнул, отошел от Вильгельмины и, прошептав еще раз:
"Прощайте!" - побежал к двери.

Он ликовал. Наконец-то на его груди покоилась сенсация, которая поразит мир
и даст ему возможность широко пожить! Его карьера ловкого журналиста будет
обеспечена.

VIII. ПОГОНЯ

Марамбалль так размечтался, что забыл о всякой осторожности и, пробегая
садовую дорожку, с разбега налетел на кого-то. Он упал на землю вместе с
неизвестным человеком.

- Стой! Кто это? - послышался голос сторожа.

Марамбалль, прижимая левой рукой драгоценную папку, попытался подняться,
закрывая правой рукой свое лицо: он не забывал о проявлении. К счастью для
него, в саду было темно. Сторож ухватил Марамбалля за ногу и звал на
помощь. Марамбаллю удалось ударом другой ноги сбить руку, державшую его за
ногу. Он поднялся и побежал.

Поднялась суматоха. Слышались тревожные свистки, крики, отовсюду бежали
люди. Марамбалль бросился к воротам сада, сбил с ног еще одного сторожа и
выбежал на улицу, продолжая прикрывать свободной рукой лицо. Через