автомобили). Перед прочими видами транспорта этот монстр обладал тем
преимуществом, что на правах коммунальной спецмашины имел право игнорировать
любые запрещающие, а равно и предписывающие знаки. Поэтому путешествие обещало
быть недолгим - через проходные дворы и детские площадки, минуя центральные
проспекты с их вечными пробками, неисправными светофорами и разгулом дорожной
милиции.
нарочно имевший узкие косые глазки и желтое плоское лицо. - Пассажирское место
только одно.
Николаю-угоднику, и Андрею Первозванному, и Федору Столпнику.
тягостный сон. Пробудиться от него могут лишь избранные. Этих немногих и
называют буддами, то есть проснувшимися. Постарайтесь убедить себя в том, что
вся ваша прошлая жизнь была сном. Завтра проснитесь другим человеком и начните
все сначала.
казалось бы, простой мысли. - Но я постараюсь...
мешал), как водитель, при ближайшем рассмотрении похожий отнюдь не на японского
самурая, а скорее на монголо-татарского разбойника, врубил все многочисленные
мигалки и, рванув с места, прокричал неизвестно кому:
крестное знамение, напоследок наложенное Стрекопытовым, то ли это просто
судьба, крепко саданувшая человека под дых, давала ему возможность оклематься,
но теперь у Синякова все складывалось нормально.
рейс продавались свободно. "Секретный ¦ З" не вызвал никаких подозрений у
бдительных контролеров, арка металлоискателя даже не пикнула, пропуская его в
"отстойник". Запах перегара не смутил ни милицию, охранявшую выход на летное
поле, ни стюардессу, провожавшую пассажиров к самолету.
транспортом, посадка шла не с боку, а с хвоста. Салон оказался просторным, с
двумя проходами между рядами кресел. Хотя большинство пассажиров мужского пола
и так находились в подпитии, к их услугам был еще и бар с богатым выбором
горячительных напитков.
воровато оглянувшись, пересел на свободное кресло возле иллюминатора - хотелось
глянуть с высоты и на тот город, который он покидал, и на тот, в который
направлялся.
ввалился багроволицый мужик, что-то дожевывавший на ходу. Мельком глянув на
свой билет, он жестом просигналил Синякову - сваливай, мол.
попытался улестить так некстати появившегося конкурента вежливостью.
же самое.
странно. Опустив шторку светофильтра, он откинулся на спинку кресла и сразу
захрапел.
своими потрохами - сначала все убыстряющийся тряский разгон, когда кажется, что
колеса вот-вот лопнут от такой скорости, потом мощный толчок отрыва, вдавивший
человеческие тела в подушки кресел, и наконец благословенную легкость
свободного полета.
половина мест в салоне пустует, все-таки перебрался поближе к иллюминатору.
за плотным слоем сверкающих на солнце белых облаков, зато хорошо
просматривалось крыло - огромное, грязное, с облупившейся краской и
многочисленными птичьими метками.
друг от друга (из далекого пионерского детства сразу всплыли полузабытые
термины: элероны, закрылки, щитки, триммеры, интерцепторы) - одни опускались,
другие поднимались, третьи просто подрагивали, как в лихорадке.
одного такого щитка (или интерцептора) торчал кривой металлический прут,
царапавший закрылок (или элерон). Царапина была глубокая, блестящая и кое-где,
наверное, уже сквозная, потому что от нее к краю крыла тянулась черная полоса
смазочного масла.
спокойствии присутствующих здесь членов экипажа - стюардесс, а в особенности
бармена, который парашюта уж точно не имел (такого бугая, наверное, и грузовой
бы не выдержал), он решил раньше времени не паниковать.
поближе к стойке бара.
привык на земле. Внимательно выслушав клиента, интересовавшегося, почему же так
дорого стоит обыкновенная водка, которой в каждом привокзальном киоске хоть
завались, бармен вежливо посоветовал ему спуститься на десять тысяч метров
вниз, преодолеть практически такое же расстояние в сторону и без всяких проблем
отовариться по сходной цене в городе Ухтомске, поблизости от которого они
сейчас должны были пролетать.
пассажира на авиалайнер, бармена, похоже, не интересовали.
приземлимся...
опрокинете рюмашку, сразу повеселеете. Два часа единым мигом покажутся.
себе двести грамм.
недостаток давления сказывался. Теперь все выглядело для Синякова в другом
свете - цены казались вполне приемлемыми, бармен был просто душкой, а
стюардессу хотелось расцеловать. Даже багроволицый субъект, продолжавший
дрыхнуть возле иллюминатора, уже больше не раздражал его.
на работу устроиться.
заставленного бутылками буфета. - Как вы думаете, меня возьмут?
Налетал пять тысяч часов. И то еле взяли. Столько пришлось чужому дяде на лапу
выложить, что кое-кто и за всю жизнь не заработает. - Он неодобрительно
покосился на солдатские чеботы Синякова. - Будете еще заказывать?
пожалел о своей горячности.
целлофан аккуратненькие подносики, на которых чего только не было, начиная от
икры и кончая медом. Правда, все порции были крохотными, словно рассчитанными
на дистрофиков.
"Сделано на Тайване". Стало обидно, но не за державу, конечно, а за то, что
"Аэрофлот" заказывает бортовое питание у недомерков-чанкайшистов, а не, к
примеру, у фрицев, понимающих толк в обильной и калорийной жрачке.
еще и питье - баночное пиво или консервированный сок на выбор.
тысяч метров был спокойным, без кошмаров, чему, наверное, способствовала
близость к ангельскому собранию.
слои облаков. Серая мгла за иллюминаторами время от времени окрашивалась в
зловещий багровый цвет, и он не сразу догадался, что это отсвет
аэронавигационных огней. Крыло покрылось каплями влаги. Закрылки, элероны и
щитки продолжали свою загадочную работу, но это уже перестало интересовать
Синякова.
Синяков их в этом салоне не видел, наверное, они наведались сюда в поисках
бара).
хоть и быстрый на язык, но шепелявый, уже, похоже, терял терпение. - Москвичи
приезжали, и те руками разводят. Отказывает электроника, и все... А главное, на
всех высотах. Как будто бы буря на солнце разыгралась. Скоро сюда вообще
перестанут летать. Кому зря рисковать охота... - У негр получалось "жря
ришковать".
раньше все про электромагнитное оружие б-болтали?
черте города испытывать? Что они, круглые идиоты!