Чтение 8–й страницы книги ~Журавль в руках~

невежества, а от избыточного опыта.

- Так и представил себе дырку сквозь весь шарик. Потом передумал.

- Почему?

- Да никакая это не Земля. Для этого даже моих мозгов хватало.

Он обернулся, чтобы посмотреть, как я отнесусь к этим словам.

- Да?

Как на экзамене, когда нужно потянуть время, чтобы заполучить лишнюю
минуту и вспомнить злосчастную формулу...

Он не стал ждать ответа:

- Конечно, удивление было, опаска, но чтобы я был потрясен, не скажу.
Почему бы?

И в тот же момент ружье взлетело в его руке и дернулось.

Я вздрогнул. Выстрел был короток и негромок - кусты сглотнули эхо. А в
кустах затрещали ветки и упало что-то тяжелое.

- Спа-койно, - сказал лесник. Он достал патрон, перезарядил ружье и
только потом, приказав мне жестом оставаться на месте, вытащил из-за
голенища нож и шагнул в кусты.

Теперь он был другой, вернее - уже третий человек. Первого -
неуклюжего, староватого, неловкого - я увидел на рынке, в городе. Второй -
маленький, добрый, домовитый - остался в доме, с Машей. А третий оказался
сухим, ловким, быстрым и сильным. Этот, третий, стрелял.

- Коля, - позвал лесник из кустов. - Иди-ка сюда. Смотри, кого я
свалил.

Подмяв длинные стебли, словно на травяной подушке, лежал большой серый
зверь. У него были неправдоподобно длинные ноги, тонкие для массивного
мохнатого торса, и вытянутая вперед, как у борзой, но куда более
массивная, почти крокодилья, морда с оскаленными желтыми клыками.

- Уже прыгнул, - сказал лесник, упираясь в бок зверю носком сапога. -
Повезло нам, что с первого выстрела взяли. Они живучие.

- Вроде волка?

- Говорят, они домашние раньше были, как собаки. Одичали потом, когда
пастухов разорили. А теперь некул хуже волка. Человека знают, не любят. На
человека охотятся.

Лесник ломал ветки, забрасывал ими некуда.

- Скажу своим. Потом заберут. До ночи никто не тронет. Где-то логово
близко. На меня один уже бросался, покрупнее этого. Я промахнулся.

- Они по одному ходят?

- Не бойся. Они только зимой в стаи собираются... Солнце высоко.
Поспешим.

Мы шли дальше по кромке кустов.

- Вы кому-нибудь про все это рассказывали?

- Нет.

Мы вышли на тропу. Кустарник остался позади, тропинка тянулась среди
редких лиственных деревьев, обогнула неглубокую обширную впадину, заросшую
бурьяном. Из листьев выглядывали обгорелые балки.

- Тут раньше жили, - рассказывал Сергей Иванович. - Теперь не живут.
Так вот, я ведь человек, можно сказать, обыкновенный. Образования не
пришлось получить. Но повидал всякое. Всю войну прошел, награды имею, за
рубежом несколько стран повидал. И по-худому жизнь поворачивалась. И
по-хорошему. Так что не спеши меня судить. Тебе, может, сейчас кажется:
проще простого - увидел в лесу дыру - другой мир, беги, сообщай куда
следует, умные люди разберутся. А оказывается, все куда сложнее...

Мы спустились в лощину, по дну которой протекал узкий ручей. Через него
было переброшено два бревна.

- Дождей что-то давно не было, - продолжал лесник. Так говорят о засухе
у себя дома, в деревне. - Я хотел понять, что к чему. Ведь не в городе
живу, там до милиционера добежал - взгляните, гражданин начальник. Вот
поеду я в город за тридцать километров, пойду по учреждениям пороги
обивать. Не поверят. А насмешек боюсь. Когда осложнения пошли, вообще
отложил. Увидишь, почему. Поймешь. Но неуверенность осталась. И мучает. А
теперь я на тебя кой-что переложу, ты и решай. Сначала погляди, пойми все,
потом решай. Я подозреваю, что не Земля это. Понятно? Чего глядишь, как
черт на Богородицу?

- Почему вы так думаете?

- Звезды не такие и сутки короче. На час, да короче. И другие данные
есть. Ко мне тогда еще приезжали. Друзья-охотнички. Не столько наохотятся,
сколько водки переведут. Один преподаватель там был, из области, я с ним
теоретически побеседовал. Я его и так и эдак допрашивал, только чтобы не
выдать про дыру. Я ему: "А если бы так, а если бы не так?" А он в ответ:
"В твоем алкогольном бреду, Сергей, ты видел параллельный мир. Есть такая
теория". Ты, Николай, о параллельных мирах слыхал? Как наука на них
смотрит?

- Слыхал. Никак не смотрит.

- Будто это такая же Земля, только на ней все чуть иначе. И таких
земель может быть сто... Отойди-ка, милый друг, в сторонку. В кусты. А то
испугаешь.

В том месте тропа сливалась с пыльной проселочной дорогой. Я услышал
скрип колес. Сергей Иванович вышел на дорогу и свистнул. В ответ кто-то
сказал: "Эй". Скрип колес оборвался. Мне ничего не было видно из кустов.
Мне показалось даже, что лесник нарочно оставил меня в таком месте, откуда
мне ничего не видно.

Как бы еще какой-нибудь некул не догадался, что я здесь, в кустах,
безоружный. Лесник и добежать не успеет. Кора дерева была черной, шершавой
- я потрогал. Черный жучок с длинными щегольски закрученными усами
остановился и стал ощупывать усами мой палец, заградивший дорогу.

Параллельный мир... Почему-то меня занимала не столько сущность этого
мира, говорить о котором можно будет лишь потом, когда я его увижу. Я
думал о дыре. О двери на болоте. То есть о том феномене, о котором я уже
знаю. В чем сущность этого переходника? Короток ли он, как сам шалаш, или
бесконечно длинен? От чего это ощущение падения, невероятной скорости?
Мгновенный момент перехода или туннель, протянувшийся в пространстве? От
природы этой двери зависит и принцип мира, в который мы попали. Если
допустить, что это мир параллельный, то о его расположении в пространстве
даже не стоит пока гадать. Если же это мир, существующий в нашей,
допустим, Галактике, то искривление пространства... Тьфу, никогда не
подумал бы, что придется ломать голову над столь невероятным феноменом. Но
ведь невероятно все, с чем мы не сталкивались раньше. Я привык к тому, что
Земля круглая, а легко ли было поверить в это первым путешественникам,
которые не знали о законах Ньютона? Сегодня мы можем снисходительно
улыбаться, вспоминая ретроградов, которые уверяли, что антиподы
обязательно упадут куда-то, как же иначе им удержаться вниз головой? А так
ли он наивен - тот ретроград? Что такое гравитация, что за невидимые цепи
держат материальный мир? Хорошо, с цепями мы смирились, а не пройдут ли
недолгие годы и не смиримся ли мы также с тем, что можно шагнуть в иной
мир, и уже меня, последнего могиканина из ретроградов, будут корить за то,
что я пытаюсь выяснить: а где в самом деле находится та земля, в которую
мы вступаем сквозь черную дыру?

- Николай, - окликнул с дороги лесник. - Поди сюда.

- Иду.

В туче пыли, уже почти осевшей, но еще скрывавшей колеса, возвышалась
арба, запряженная парой маленьких заморенных - торчали ребра - носорогов с
потертыми ярмом холками. Туловища у носорогов были необычно поджарые, а
ноги были довольно тонкие и очень мохнатые, серая, вроде собачьей, шерсть
облезала клочьями. Над носорогами кружились слепни. У арбы стоял мужчина в
серой домотканой одежде, мешком спускавшейся до колен. Он был бос. При
виде меня он поднял свободную от поводьев руку и приложил к груди. Редкая
клочковатая бородка казалась нарисованной неаккуратным ребенком. Зеленые
глаза смотрели настороженно.

- Приятель мой, - сообщил лесник. - Зуем звать. Я ему сказал, что ты -
мой младший брат. Не обидишься?

Зуй переступил босыми ногами по теплой мягкой пыли. Сказал что-то. Нет,
это не испанский язык. Я все еще, с тающей надеждой, цеплялся за мысль о
том, что мы на Земле.

- Говорит, что спешить надо. Садись в телегу.

Рюкзак лесника валялся в арбе на грязной соломе. Я сел, подобрав ноги.
Зуй протянул руку, пощупал материю на моем пиджаке.

- Труук, - сказал он.

- Да, - согласился я. - Материал хороший.

Лесник ухмыльнулся, усаживаясь рядом.

- Сообразил?

- А чего соображать? Когда человек выражает одобрение, это понятно на
любом языке.

- Это точно. На будущее учти, что труук - это такая одежда, ее носят
сукры. Так что Зую твой пиджак не понравился. Об этом он и сказал. Ясно?
Одобрение на любом языке...

- Ясно.

- А то мы все по себе судим. Так и ошибиться недолго.

- Вы их язык хорошо знаете?

- Откуда мне? Тут способности надо иметь. Но разбираюсь. Понимаю.

Дорога была отвратительная. За телегой поднималось облако пыли, а раз
арба двигалась медленно, то налетавший сзади ветер гнал пыль на нас, и
тогда лесник и Зуй скрывались в желтом тумане. Мы ехали мимо скудного,
кое-как засеянного поля. На горизонте поднимался столб черного дыма.

- Что это? - спросил я, но Зуй с лесником были заняты разговором и не
услышали.

Было в этом что-то от четкого, кошмарного сна с преувеличенной
точностью деталей - ты понимаешь, что такого быть не может, но стряхнуть
наваждение нет сил, и даже возникает любопытство, чем же закончится этот
сказочный сюжет. Внизу, поднимаясь из пыли, словно горбы китов,
покачивались серые спины носорогов... А может, это все-таки Земля? Нет,