Чтение 8–й страницы книги ~Поселок~

спотыкается. Она в сумерках плохо видит. Эгли сказала - куриная
слепота, но не стандартная, а эндемичная. "Эндемичная... то есть
свойственная данной местности", - прозвучал в ушах голос Старого, как
будто тот был рядом.

- Хочешь, тебя за руку возьму? - спросил Олег.

Они вдвоем шли по болоту в тумане, утопая в нем по колени.

- Нет, - сказала Марьяна, - спасибо.

- Стойте! - Голос Дика донесся глухо, издалека. - Скалы.

x x x

Хорошо, что пещеру никто не занял. В ней мог бы прятаться медведь
или кто похуже из тех сумеречных и ночных тварей, которые призраками
ходят вокруг изгороди и даже иногда шатают ее, тянутся к человеческому
жилью и боятся его. Как-то Марьяна притащила из леса козленка,
маленького еще, по пояс. У козла был занудный голос, хуже, чем у
близнецов, зеленая трава волосами свисала до земли, он топотал
покрытыми панцирем ногами и вопил.

- Блеет, - сказал тогда с удовлетворением Вайткус. - Обожаю голоса
домашних животных.

- Значит, будет козлом, - сказал Томас.

Козел дожил в поселке до зимы, когда ночь тянется почти без
перерыва. Он привык к людям, почти не кусался, торчал все время у
мастерской Сергеева, там было тепло. В мастерской Сергеев делал мебель
и вырезал посуду. Олег любил ему помогать, он любил делать руками
вещи. А потом ночью пришли ночные твари. И увели козла с собой.
Марьяна нашла несколько клочков зеленой шерсти за кладбищем, но это
уже было весной. Она могла ошибиться.

Вайткус тогда сказал:

- Развитие животноводства отложим на будущее.

- Тем более, - добавила Эгли, - что от него как от козла молока.

У пещеры был один недостаток - широкий вход. Поперек входа натянули
палатку из рыбьих шкур, зажгли костер - ночные твари не любят огня. В
пещере было почти тепло, и Олег с наслаждением растянулся на гладком
каменном полу. Марьяна рядом.

- Как я устала, - сказала она. - И страшно было.

- Мне тоже, - сказал Олег тихо. - Мне казалось, что кто-то идет
сзади.

- Хорошо, что я не знала, - сказала Марьяна.

Дик раскалывал чурбачки. Они взяли с собой самые хорошие дрова. Они
медленно горят. Томас раскрыл мешок с сушеными грибами, достал котелок
на треноге и распорки, чтобы держать его над огнем.

- Олег, - сказал он, - подай воду.

Вода была у Олега в мешке, в сосуде из тыквы. Томасу всего-то надо
было сделать два шага и взять воду самому. Олег понял, что Томас
говорит в воспитательных целях. Не хочет приказывать Олегу, чтобы тот
встал и занялся каким-нибудь делом. А разве он не работал - палатку
вместе повесили, костер горит. "В следующий раз меньше устану, займусь
хозяйством, ведь я Марьянин мешок волочил..."

Но Олег ничего, конечно, вслух не сказал. И не успел подняться, как
Дик протянул длинную руку и подвинул мешок Олега Томасу.

- Пускай отдыхает, - сказал он без всякого чувства, равнодушно. -
Он уморился. Два мешка тащил.

- Пускай полежит, - согласился Томас.

Олег сел.

- А что нужно делать? - спросил он. - Когда нужно, я всегда делаю.

- Погоди, Томас, - сказала Марьяна, - я сама кипяток заправлю. Ты
не знаешь, сколько грибов класть.

- У меня было чувство, - сказал Дик, - что за нами кто-то шел.

- И у тебя? - спросил Олег.

И тут они услышали чьи-то тяжелые шаги у входа. Дик метнулся к
арбалету. Томас наклонился к костру, готовый схватить полено. Шаги
умолкли. Было очень тихо. Слышно было, как редкие капли дождя
срываются с козырька над входом в пещеру.

- Мы вовремя успели, - сказала Марьяна.

- Тише.

Но за блестящим пологом из рыбьих шкур, на котором метались отсветы
пламени, было тихо.

Дик, держа копье наготове, подошел к пологу, осторожно отогнул
угол, выглянул.

Олег смотрел на его широкую напряженную спину и ждал. Надо бы тоже
взять копье... Но ведь это дело Дика. Несправедливость этой мысли была
очевидна Олегу, но можно было утешить себя тем, что его дело в другом.
Он должен увидеть то, что неинтересно видеть остальным. Старик
надеется на него...

Марьяна возилась у костра, разбирая грибы и сушеные соленые ягоды,
она их всегда варила отдельно, а потом смешивала. Она стояла на
коленях, рукава куртки закатаны, тонкие руки в ссадинах и шрамах. Олег
подумал, что руки Марьяны красивые, а шрамы - это пустяки, у всех
шрамы.

Томас тоже смотрел на быстрые руки Марьяны, смотрел, как девушка
углубилась в священнодействие, которое для него, пришельца тут, на
этой планете, не имело смысла, видел шрамы на ее руках - цену, которую
лес взял за учение, и думал о пропасти, которую поселок роет между ним
и этими подростками, которые сейчас отлично заснут на каменном полу,
не накрывшись и не чувствуя влажного, промозглого холода, а запах этих
растительных каракатиц, которые они называют грибами, им не противен,
они с этим запахом свыклись... впрочем, здесь дети пахнут иначе, чем
дома. Даже свои дети. И Рут в свои восемь лет, попади в лес, может, и
не пропадет, по крайней мере не умрет с голоду. Лес хоть и опасное,
коварное место, но свое. И если он, Томас Хинд, в этом лесу человек,
то они оленята, зайцы или даже волчата - не самые сильные, но хитрее
многих, не пропадут.

Марьяна надкусила сомнительный гриб, пискнула, отбросила его в
угол. А на вид гриб как гриб...

Снова кто-то тяжело прошел, чуть не коснувшись полупрозрачной
занавески. "Чертовы призраки тьмы. Ходят слоны, не удивлюсь, если
ядовитые... Ребята устали, но у Дика такой вид, будто он сейчас готов
гоняться за шакалом по чаще. Олег, конечно, послабее. Парень
неглупый..."

Занавес колыхнулся, ночной гость, видно, решил сорвать его. Томас
поднял головешку и опередил Дика, выглянул в сумерки, в туман. Темная
тень отплыла вдаль, растворилась в сером тумане, словно шутник утянул
к себе воздушный шар.

- Не знаю, - сказал Томас, - я такого раньше не видел.

- Придется дежурить у костра, - сказал Дик.

- Я совсем не хочу спать, - сказал Олег.

- Сейчас бы хороший пистолет, - сказал Томас.

- Через пять минут будет суп, - сказала Марьяна. - Вкусный суп.
Тетя Луиза нам все белые грибы отобрала, постаралась.

Далеко-далеко что-то чавкнуло, ухнуло. Потом раздался легкий топот
многочисленных ног и блеяние. В несколько голосов.

Марьяна вскочила на ноги.

- Козлы!

- Твоего уже с(r)ели, - сказал Дик. - Кто же их гонит?

- Ядовитый слон, - неожиданно для самого себя сказал Томас.

- Кто? - удивилась Марьяна.

Дик засмеялся.

- Так и будем звать, - сказал он.

Блеяние перешло в высокий крик, так кричит ребенок. Потом все
стихло. И снова топот.

- Я думаю, их выпускает белый гриб, - сказал Олег.

- Кого? - спросил Дик.

- Ядовитых слонов.

- Это злые духи, Кристина рассказывала, - сказала Марьяна.

- Злых духов нет, - сказал Олег.

- А ты в лес подальше заберись, - сказал Дик.

- Помолчите, - сказал Томас.

Совсем близко промчались козлы. Следом, мягко и редко ступая,
двигался преследователь. Люди отступили за костер, оставив огонь между
собой и занавеской. Незнакомые звери страшны, потому что не знаешь их
повадок.

Занавеска рванулась в сторону, распоролась наискосок, и в пещеру
ворвалось зеленое волосатое существо, ростом с человека, но округлое,
на четырех ногах, с костистым гребнем вдоль спины, торчащим из шерсти,
как цепь крутых холмов из леса.

Зверь быстро и мелко дрожал. Его маленькие красные глаза смотрели
бессмысленно и обреченно.

Дик прицелился из арбалета, стараясь бить наверняка.

- Стой! - закричала Марьяна. - Это же козел!

- Правильно, - прошептал Дик, не двигаясь с места и даже не шевеля
губами, - это мясо.

Но Марьяна уже шла к козлу, обходя костер.

- Погоди, - постарался ее остановить Томас. Марьяна стряхнула его
руку.

- Это мой козел, - сказала она.

- Твой давно уже помер, - сказал Дик, но его рука с арбалетом
опустилась: мясо у них еще было, а убивать просто так Дик не любил.
Охотники убивают столько, сколько можно унести.

Козел попятился. И замер. Видно, то, что подстерегало снаружи, было