Чтение 8–й страницы книги ~Законы пятимерного мира~

- Живой-то живой, только разве это жизнь? - раздраженно сказал
Шипе-Топек вылезая из-под корней. Он посмотрел левой головой направо,
правой налево, потом ожесточенно хором плюнул и полез обратно под корни.

"Другой бы спорил, а я промолчу", - мрачно подумало Говорливое дерево
Брысь и захотело было тоже плюнуть, но вовремя вспомнило, что не чем. -
"Хорошо Шипе-Топеку - раз и под корни, а тут торчи как... На радость всем
ветрам. Но и в таком положении, есть своя неизъяснимая прелесть!"

И дерево гордо продолжало торчать! И лишь порой накатывала грусть, и
дереву Брысь начинало казаться, что во всем Пятимерном Мире, только оно
одно находится на своем боевом посту, а все остальные благополучно спят
под корнями. Но потом, дереву начинало казаться, что то что ему показалось
это только кажется, а на самом деле должно казаться совсем иное, которое
тоже может кажется, а может в конце концов и нет!

Ну разве можно понять логику Пятимерного Мира?!!

9. К БАРЬЕРУ!

- Занято! - сказал Шипе-Топек из-под корне Говорливого дерева Брысь,
но наружу не вылез.

- Больно нужна мне твоя малолитражная конура, - фыркнул Яманатка и с
независимым видом сложил на груди свои знаменитые руки. - Меня Огма на
учет поставил - на кооператив, с видом на Барьер.

- Было бы на что смотреть, - оскорбленно буркнуло Говорливое дерево
Брысь. - Не слушай его Шипе-Топек - это он от зависти.

- Что я Рекидал-Дак какой, - возразил Яманатка и саркастически
хмыкнул.

- Конечно! Чуть где что - сразу: Рекидал-Дак, Рекидал-Дак... -
забубнил Рекидал-Дак, который давно уже подслушивал пользуясь
невидимостью, ка всегда забывая о благоухающих молекулах репеллента.

- А разных газообразных вообще не спрашивают! - по пролетарски прямо
отрубил Яманатка.

- Тоже мне, нашелся монокристалл, - огрызнулся Рекидал-Дак, но тут
прибыл Огма, и Рекидал-Дак срочно сделал вид, как-будто, он только что
вышел, хотя на самом деле, уходить пока никуда не собирался.

Огма подозрительно принюхался, потом проковылял прямо к корням
Говорливого дерева Брысь и бесцеремонно заглянул во внутрь.

- Шипе-Топек не принимает! - на всякий случай сказало Говорливое
дерево Брысь.

- И давно это с ним? - спросил Огма.

- Что давно? - прикинулось Говорливое дерево Брысь совсем простым
деревом, из хорошего семейства - широколиственных, но умеренно узких в
интеллектуальном смысле.

- Ну это, - сказал Огма, потом подумал немного и уточнил:

- Как его... Давно спрашиваю... завязал?

- Что завязал? - продолжало прикидываться Говорливое дерево Брысь.

Огма задумчиво, но пристально посмотрел на не в меру говорливое
дерево, словно собирался повеситься на его ветвях и искал сук поудобней,
но так ничего и не ответил.

- Может, Гордиев узел? - робко подсказал, на миг сконцентрировавшийся
Рекидал-Дак, который в нарождающейся дискуссии забыл, что он якобы вышел,
но тут же, только глянув на Огму, вспомнил и пожалел, что как всегда
выбрал неверную стратегию.

- Морской наверное? - встрепенулся Яманатка.

Шипе-Топек вылез из-под корней, молча, но с подтекстом покачал
головой и полез обратно.

- Узлы бывают разные, - глубокомысленно заметило дерево Брысь, глядя
в ту часть Шипе-Топека, что еще не успела скрыться под корнями. - И есть
время вязать узлы, а есть и развязывать.

- Вяжут лыко, - возразил Яманатка.

- Лыко, как раз не вяжут! - не удержался опять Рекидал-Дак. - Лыко -
дерут!!!

- Дерут три шкуры, - мрачно сказал Огма со значением и при этом
посмотрел на Рекидал-Дака.

- Шкуру спасают! - поспешно выпалил Рекидал-Дак, - потому, что своя
шкура...

- Шкуру делят! - опять возразил Яманатка, что-то на него сегодня
нашло этакое. - Но сначала, все таки, наверняка, отнимают.

- Предлагаю вынести этот вопрос на комиссию! - запальчиво предложило
Говорливое дерево Брысь. - И всесторонне его обсоса... обсудить, то есть.

- Лучше вообще вынести, - хмыкнул Огма, - как сор из избы...

- Правильно, - поддакнул не с того не с сего Яманатка, - комиссовать
его, и дело с концом!

Из-под корней опять вылез Шипе-Топек, окинул всех заинтересованным
взглядом, зачем-то постучал по стволу Говорливого дерева Брысь и полез
обратно под корни.

- А я предлагаю поставить вопрос на голосование, - неожиданно
брякнул, так и не ушедший Рекидал-Дак.

- Лучше на попа! - опять "лег на прежний курс" "противоречивый"
Яманатка.

- Где же мы его достанем в нашем-то Пятимерном Мире? - растерялся
Рекидал-Дак.

- Или нет?! - Яманатка так разошелся, что стал уже противоречить сам
себе. - Нет! Я думаю все таки - ребром.

- Чего уж там, - буркнул Огма, - давай сразу берцовой костью.

- В горле? - наивно спросил Рекидал-Дак.

- В... Впрочем, туда, по-моему, только перья вставляют! - мрачно
сказал Огма, и Рекидал-Дак почувствовал, что дискуссия подходит к
логической развязке.

- Ну я пошел, - вяло промямлил Рекидал-Дак.

- Куда это ты пойдешь? - вдруг совершенно нормальным голосом спросил
Огма.

- Ну, я знаю...

- В том-то и беда, что мы все не зная куда, идем и идем, идем и
идем...

- Но...

- И впереди, стопроцентно нас ждет один только Блек Бокс...

- А зачем нам два Блек Бокса? - напрочь разрушил поэтический настрой
неугомонный Яманатка.

Но Огма только покачал своей псевдоголовой и вздохнул, но так, что
все равно Яманатке неожиданно захотелось рассредоточиться, как это иногда
позволял посреди разговора малоучтивый, но долгоживущий Рекидал-Дак.

Из-под корней вылез Шипе-Топек, пессимистически плюнул себе под ноги
и сказал:

- И все таки жизнь - прекрасна!

"Разве это жизнь?" - угрюмо подумало Говорливое дерево Брысь, но в
слух ничего не сказало.

- А не рвануть ли нам к Барьеру? - вдруг дурным голосом завопил
сконцентрировавшийся Рекидал-Дак. - Развеемся?!!

- Нам пролетариям глубоко... - начал было Яманатка, но Огма только
глянул на него и Яманатка тут же затряс головой будто его обуяла "Собачья
Старость".

- К Барьеру! - рявкнула правая голова Шипе-Топека, а левая
поддакнула:

- А то развели здесь... парламент... Говорилки пятимерные...

Говорливое дерево Брысь долго смотрело им вслед, но так на сей раз
ничего и не сказало, хотя про себя, наверняка, подумало. Но то, что
подумало оставило при себе. Ведь у каждого в принципе есть хотя бы одна,
пусть даже псевдоголова, вот пусть каждый и думает своей головой, про
себя, про других и про все остальное прочее...

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЗИМА

10. АВОСЬ!!!

Шел снег, а Говорливое дерево Брысь одиноко стояло, угрюмо покачивая
ветвями, на своем обычном месте, - незыблемое, как неуклонный рост
народного благосостояния.

"Зима!" - думало Говорливое дерево Брысь. - "Крестьянин, торжествуя,
по первопутку дует в магазин!!! Пятимерный стих! Верно подмечено.
Наверняка Шипе-Топек написал: он у нас глазастый. Две головы, четыре глаза
и вечное чувство голода - тут, волей - не волей, все на лету хватать
будешь..."

Дерево помахало ветвями, так как отчаянно мерзло ибо имело вид - слоя
населения со средним достатком, после очередного упорядочения цен по
просьбе неугомонных трудящихся. То есть, было абсолютно голым.

"Эх", - думало дерево Брысь. - "Отловить хотя бы одного и в глаза ему
посмотреть, бесстыжие!"

Дерево Брысь, конечно, имело в виду не трудящихся, а Огму и
Рекидал-Дака, ну и отчасти - Шипе-Топека, но только отчасти.

Холода подкрались неожиданно, по крайней мере для Говорливого дерева
Брысь, но оказалось, что не Некоторые успели заранее позаботиться,
естественно о себе.