Грестор, потому что именно так зовется тот город, по улицам которого ты
недавно ходила. Но есть еще один мир - будем звать его Эритея, - который
намного опередил во времени не только Грестор, но и твою родину, и
является относительно них...
именно из этого мира - из Эритеи. Он прячется за страшной маской власти и
кары. А мы - мы хотим положить конец его власти, которая несет здешнему
народу непоправимые беды. В руках у нового правителя - прибор, который
дает ему возможность переходить из одного параллельного мира в другой.
Видно, Грестор и те скромные развлечения, которые оказались тут к услугам
новоявленного божества, показались ему ничтожными или быстро наскучили.
Вот он и решил продолжить свои путешествия. Полагаю, в одном из миров он
увидел тебя и, возвращаясь, захватил с собой. Я не могу пока сказать
точно, зачем ты ему понадобилась. Но мы помешали ему, потому что нам стало
известно заранее, куда именно он вернется. Мы устроили там засаду. Чтобы
победить Грозного бога Бисехо, или же Сутара - это его настоящее имя, -
нам необходимо захватить атерон - тот прибор, с помощью которого можно
перемещаться в параллельных мирах. Слишком далеко зашло дело в Гресторе -
чтобы вернуть все на свои места, необходимо, вмешательство Эритеи. Нам
нужна помощь, сами мы не справимся. Прибор этот, к сожалению, невелик, его
легко переносить с места на место и несложно спрятать. Поэтому нам никак
не удается им завладеть. На этот раз мы были близки к цели, но не успели
справиться с охраной. Сутар вернулся раньше, чем мы ожидали, и не один, а
с тобою. Ты была без сознания. Увидев, что его воинам приходится солоно,
Сутар бросил тебя и сбежал на своей ладье, унося с собою драгоценный
аппарат. Ну а мы продолжали бой, пока не отбили тебя. Думаю, дальнейшие
события тебе теперь более понятны. Все остальное ты узнаешь от Эрлис. Она
расскажет тебе свою историю, и тебе станет ясно, кто такой Грозный бог и
почему мы боремся против него. А теперь мне пора.
пообещал, что ты снова будешь дома, а мое слово чего-нибудь да стоит.
Правда, Эрлис?
заметила, что ее правую щеку пересекает извилистый шрам, который
начинается от скулы и теряется на шее. Эрлис перехватила взгляд девушки и
быстро вернула покрывало на место. В глазах ее метнулось мрачное пламя.
получила.
открыл дверь в другую, маленькую угловую комнатушку, куда Эрлис давно уже
не заглядывала. Первое, что бросилось ей в глаза - детские личики,
серьезные и забавные, смеющиеся и сердитые, настороженные и доверчивые...
Все они были очерчены скупыми и точными линиями углем на белой глади стен.
вы забирали из Грестора, я помню их... Но кто же... - внезапно пришла
догадка: - Неужели ты?
изображение. Она подступила ближе, чтобы рассмотреть его, и тихонько
охнула.
одеяньи. Все тело ее напряглось, сопротивляясь бешеному ветру,
развевавшему длинные светлые волосы. В зеленых прозрачных глазах застыли
несказанная печаль и щемящая нежность, отчаянное упрямство и детская
беззащитность... Где взяла она силы выдержать удар огня, упавшего с неба,
к которому обращено было ее прекрасное лицо? Пылающий зигзаг молнии,
повторяя очертания шрама, пересекал правую щеку, и нижним концом упирался
в сердце.
остался слабый отпечаток краски. Она растерянно отдернула руку и
оглянулась на Ратаса.
меня и платья такого отродясь не бывало...
не могла с собой поделать: она впервые увидела себя со стороны и
растерялась от наплыва противоречивых чувств. Неужто и впрямь она так
хороша? И только подумала об этом, как острая боль обожгла щеку, хотя
никто не трогал рубца. Молния на рисунке пересекала лицо, не искажая его.
А вот настоящий шрам... И рука ее невольно потянулась закрыть щеку.
видела? Я в живописи немного разбираюсь, но это совсем не похоже на все,
что мне раньше встречалось. Кто бы мог подумать, что Ратас... и так
быстро... Это настоящее чудо!
приглядись повнимательней, Крейон. Найдется ли на свете такая гроза, что
заставила бы ее отступить, и молния такая, что опалила бы ей душу? Вот где
настоящее, живое чудо!
туда, в скалы, где знала каждую щель и где хотела сейчас спрятаться от
всего света.
задеть, напротив, так красиво о ней никто еще не говорил... даже тетушка
Йела... Что же она не обрадовалась, а сникла, что ж ей убежать
захотелось?..
тебя искать. Эрлис торопливо утерла слезы. Второй раз за этот день она
почувствовала острую, пронзительную боль в щеке, как будто ее снова
кромсал кинжал. Девушка изо всех сил притиснулась лицом к камню, словно
хотела уничтожить, стереть рубец...
заговорила горячо, быстро, глотая слова: - Ты же все знаешь и все умеешь!
Помоги мне! Что со мною случилось? Я так больше не могу...
ждала, что же он ответит.
становишься взрослой. Ты словно рождаешься вновь, а это всегда мучительно.
Нет у тебя ни матери, ни сестры, ни даже подруги - они лучше меня все тебе
объяснили бы, утешили, дали совет... Я же привык больше к мечу, а не к
таким разговорам. Единственное, что я мог сделать для тебя, - эта картина.
Я назвал ее "Меченая молнией". Мне давно уже хотелось, чтобы ты увидела
себя глазами других, чтобы ты знала цену себе, Эрлис. Мышатник, из-под
обломков которого тебя когда-то вытащили, успел наложить на тебя свой
отпечаток. Он не сумел приглушить ни твоего ума, ни твоих чувств, но
почему ты так боишься поверить в собственные силы? Как будто разбежишься
для прыжка - и вдруг остановишься в испуге. Тот крохотный серый мышонок,
что прячется в тебе, время от времени поднимает голову и начинает
нашептывать, будто ты не способна ни на что большое и прекрасное. Не верь
мышонку, Эрлис! Когда он снова подаст голос, взгляни на "Меченую молнией".
Там ты - настоящая, запомни.
смотрелась в зеркало в Гресторе...
Эрлис долго, с каким-то горьким удивлением рассматривала свое отраженье,
то поднося руку со стеклышком к самым глазам, то отодвигая ее подальше.
в нем ты всего не увидишь.
одна лишь преданность Крейону повела тебя за ним и толкнула на кинжал
Турса, - Ратас положил руку ей на плечо. - Да, в Гресторе сейчас время
ненависти, девочка. Но ненавистью мы никогда не изменим мир. Чтобы
творить, нужна любовь. Я всем сердцем хочу, чтобы вы были счастливы - ты и
Крейон. Может, моя картина поможет вам лучше понять друг друга. Только это
очень трудно, Эрлис, - любить, когда время ненависти еще не миновало и
никто из нас не знает, что ждет его завтра.
ребенок. Прости. Давай вернемся домой. Крейон, наверное, тревожится...
неизъяснимую нежность ко всему на свете. Солнце никогда еще не было таким
щедрым, а травы - такими буйными, и даже холодные серые скалы стали
приветливее. Девушке хотелось обнять весь этот широкий мир, найти самые
добрые, самые ласковые слова для каждой птицы, деревца, облачка... Она
убрала подальше лук и стрелы: все-таки женщине охотиться ни к лицу.
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Браун Дэн
Марко Джон
Пехов Алексей