Чтение 8–й страницы книги ~Ведьмин век~

смотрелись среди несколько претенциозной роскоши ее простецкая физио-
номия с лисьими глазами и огненной шевелюрой...

"У тебя подходящая фамилия. Ты - лис. Лисица. Лисенок"...

Толстенький мужчина деликатно постучал в мутное стекло:

- Девушка, милая, вы уже поговорили? Позвольте?

Она отошла, пропуская его к телефону. Опустилась на скамейку,
сдавила в ладонях ремень потертой сумки.

Любой из них... Любой из них. Какое будет лицо у хозяйки, когда
она узнает, что в ее магазине полгода работала ведьма? Не сбегутся ли
покупатели, чтобы возвратить приобретенный из Ивгиных рук товар?..
Клокус... Даже и Бета, которая выбросит, наверное, ту кепку, что дава-
ла Ивге поносить...

Да чего же от них требовать. Если даже Назар...

Костяшки ее пальцев побелели. Собственно, Назар еще ничего не ус-
пел сказать ей. Она приписала ему поступок, которого он не совершал...
И сбежала, не соизволив даже объясниться... Как обманщица, как воров-
ка...

Тостячок закончил разговор. Ивга вернулась к телефону, чувствуя,
как бухает сердце и увлажняются ладони.

Длинный гудок на том конце провода. Еще... Еще...

- Я слушаю.

Голос папы-свекра. Ивга проглотила язык.

- Я слушаю! - уже с раздражением.

Ивга осторожно повесила трубку на рычаг.

Маленькая неудача легко доводит до слез. Осознание краха приходит
по капле. Постепенно.

Она спустилась в метро и проехала туда-сюда несколько остановок;
мнимая свобода сбивала с толку. Она вольна идти куда вздумается - но
дверца узкой клетки уже захлопнулась, она попалась, попалась, как ли-
сенок, и ничего не сможет изменить.

Она не решится предстать ни перед кем из своих знакомых. Так, как
если бы слово "ведьма" было выжжено у нее на лбу. Она потеряла не
только Назара - она потеряла свою тайну, позволявшую ей счастливо жить
в этом счастливом городе... Что за бред, ну какая счастливая жизнь без
Назара?..

Нечто похожее уже было. Когда ей пришлось уехать из родного по-
селка. И когда надо было бросать училище и бежать сломя голову из хо-
рошего, в общем-то, города Ридны. И еще потом, когда...

Ее передернуло. Там, в каше неприятных воспоминаний, был и первый
встреченный ею инквизитор. Тошнота и слабость, указующий перст: "Ведь-
ма!"

Ивга вздрогнула и оглянулась. Подземный вагон нес своих пассажи-
ров, изредка покачиваясь, как колыбель; нацеленные на нее указующие
пальцы существовали лишь в ее воображении. Люди читали, дремали, бесе-
ловали, тупо смотрели в темные окна...

Ну и паскудно же вы выглядите, дамочка, молча сказала Ивга своему
бледному отражению. Вам необходимо посетить парикмахера и массажиста,
но прежде всего психиатра, моя милая. У вас совершенно безумные гла-
за... вряд ли сумасшедшую ведьму возьмут на учет. И на общественных
работах она ни к чему... ее прямиком отправят на костер, или что у них
там... В селе просто, а здесь, наверное, какой-нибудь гуманный элект-
рический костер... Ведьма гриль...

Пребывание в подземелье вдруг сделалось ей тягостным; выбравшись
на поверхность, она долго приходила в себя, делая вид, что разглядыва-
ет журналы на витрине киоска. Поймала на себе несколько удивленных
взглядов и спохватилась - журналы оказались весьма фривольными, с гри-
фом "только для мужчин"...

Она сделала шаг, чтобы отойти - и едва не столкнулась с парнем в
облегающем черном костюме, поверх которого была небрежно накинута ме-
ховая безрукавка.

Чугайстер скользнул по ней равнодушным, каким-то резиновым взгля-
дом; взгляд тут же вернулся, заинтересованный, и снова безучастно
опал, как шланг, из которого вытекла упругая вода. Ивга стояла, не в
силах оторвать от асфальта подошвы поношенных серых кроссовок.

Все они так. Сперва кидаются, потом воротят нос; чугайстры чуят
ведьму, но интересуют их одни только навы. Любой чугайстер видит Ивгу
насквозь - но не спешит кричать об этом, вот за что спасибо...

Чугайстер забыл о ней. Неважно, сколько неживых женщин он сделал
сегодня еще более мертвыми; сейчас в его руках оказался глянцевый жур-
нал, на обложке которого вопила о жизни тугая розовая плоть. Зовущая
плоть, от одного этого зова можно оглохнуть...

Ивга отвернулась и, волоча ноги, побрела прочь.

Антикварный магазинчик был открыт; Ивга не решилась приблизится,
просто вошла в телефонную будку напротив. Набрала номер хозяйки и сра-
зу дернула за рычаг; потом, стиснув зубы, позвонила Митецам и долго,
долго слушала гулкие, торжествующие гудки...

В городской квартире Назара не отвечали тоже. Втянув голову в
плечи, Ивга пересекла площадь Роз, добралась до скверика и села, уста-
ло вытянув ноги.

- ...Горячие бутерброды?..

Ивга вздрогнула.

Прямо перед ней остановилась низенькая тележка с ярким контейне-
ром, и над приоткрытой крышкой клубился пар. Тележку везла девочка лет
четырнадцати; из-под длинной вытянутой кофты выглядывал подол темного
платья, похожего на школьную форму.

- Горячие бутерброды, - сообщила девочка голосом, не терпящим
возражений. - С томатом и луком... Всего по пять монет.

Ивга позвенела в кармане мелочью. Пришла и ушла равнодушная
мысль, что завтра, может быть, у нее совсем не останется денег. Даже
на бутерброды...

Девочка почему-то не спешила уходить. Стояла и смотрела, как Ивга
жует; может быть, ждала похвал?..

- Отличные бутерброды, - Ивга выдавила приветливую усмешку.

- Ты - та самая лисица, которая решила жить среди кур, - без
улыбки заявила вдруг девочка. - И надеешься, что они тебя не узнают.

Ивга молчала. Кусок бутерброда вдруг встал у нее поперек горла.

- Лисицы не едят пшена! - торжествующе заверила ее девочка. - Ты
увидишь... потом, - и она деловито взялась за свою тележку. - До
свидания...

Рука ее больно ткнула Ивгу в плечо; Ивга поперхнулась - но девоч-
ка уже уходила, толкая перед собой тележку с таким скорбно-торжествен-
ным видом, как будто это был катафалк на военных похоронах.

* * *

При въезде в город на панели экстренного вызова проснулся и зами-
гал красный, колющий глаза огонек; Клавдий не стал брать трубку, одна-
ко предчувствие в его груди болезненно дернулось: ну вот...

На площади Победного Штурма всегда было полно паркующихся машин,
вот и на этот раз какой-то юркий белый "максик" загромоздил проезд
своим широким гофрированным задом, и Клавдию пришлось раздраженно
взвыть служебной сиреной.

Поднявшись к себе, он некоторое время задумчиво изучал содержимое
холодильника; потом захлопнул дверцу, поставил на огонь чайник и усел-
ся перед телефоном.

- Да погибнет скверна, патрон, - голос заместителя был профессио-
нально хрипл, но Клавдий явственно расслышал в нем нотку искреннего
облегчения. - Я искал вас, патрон...

- Да погибнет скверна, Глюр... Ну? - Клавдий прилег на диван, не
снимая запыленных туфель.

- Эпидемия, патрон. Случаи чумы в Рянке...

- Случаи - это сколько?

- Десять, патрон...

- Сколько?!

- Десять случаев бубонной чумы, и уже три смертных исхода... Са-
нитарный гарнизон поднят по тревоге, Рянка закрыта... Сообщение уже
пролезло в прессу...

- Дальше.

- Самосуд.

Клавдий придержал трубку плечом. На кухне все громче свистел за-
кипающий чайник.

- Где?

- В Рянке паника, патрон... На главной площади. Наши люди прибы-
ли, когда костер уже прогорел.

- Очень жаль, - голос Клавдия сделался бесцветным и сухим. -
Очень жаль, что наши люди в Рянке так нерасторопны. Погибшая?

- Была ведьмой. Но... глухаркой, неинициированной, патрон. Ее
причастность к эпидемии...

- Аресты?

- Пятнадцать человек. Куратор округа Рянка пожелал проявить рве-
ние... Чтобы, так сказать, загладить...

- Куратора округа Рянка вызвать сюда, в Вижну, - медленно прого-
ворил Клавдий. - Преемником назначить... если я правильно помню, в
этом округе работает Юриц?

Заместитель помолчал. Сказал осторожно, будто пробуя каждое слово
на вкус:

- Вряд ли это понравится Совету Кураторов... Они и так кричат на