- Мне повезло меньше, - сухо признался Дым.
Староста долго, испытующе смотрел ему в глаза.
- Сперва страшно было, - наконец признался староста. - Теперь - легче.
Волков нет. Жратвы навалом. Летом - подножная, зимой Хозяин брикетную дает,
да не такую, как мы привыкли, а куда как посочнее. Правда, ты, наверное,
брикетной не пробовал? Ты же чиновник.
- Пробовал, - сказал Дым. Староста, кажется, слегка смутился:
- Ну вот... Вот так. Живем понемножку.
- Не скучно? - спросил Дым.
Староста хмыкнул:
- С волками оно, конечно, веселее.
- Детей учите?
Староста неопределенно развел руками:
- Которые хотят, тех учим. Но многие не хотят. Не все молодые читать умеют.
А что делать? Такая жизнь... Не надо им читать. Не нравится.
Дым прикрыл глаза:
- Представь себе, что ты в Высоком доме. Что тебя пригласили как
консультанта, что говорят о переселении к Хозяевам. И что некто, противник
такого переселения, говорит: там мы выродимся, превратимся в обыкновенное
стадо. Окончательно растратим знания и опыт, которыми владели предки. Ты
сможешь возразить?
- Сроду я не был в Высоком доме, - с неприязнью сказал староста. - Я и в
столице всего раз был.
- Что ты возразишь?
- Что им милее власть, - староста насупился. - Пока они сидят в Высоком
доме, пока решают, кому сколько брикетов на зиму, - вроде как при власти. А
когда окажутся под Хозяевами - тогда и Высокий дом не нужен. Никто не
нужен. А кто хочет учиться - пусть учится, пожалуйста. Я и своим говорю -
учитесь.
- А книг много? - спросил Дым. Староста пожал плечами:
- Штук шесть. Учебники по математике, по инженерному делу...
Дым помолчал. Староста смотрел настороженно - ждал подвоха.
- Ты доволен жизнью? - спросил наконец Дым.
- Въедливый ты, - проворчал староста. - Чувствуется, что чиновник. А
простой человек не спрашивает себя, доволен он жизнью или нет. Он просто
живет. Детей растит...
- Тех, которые не лишние, - заметил Дым.
- Идиот! - рявкнул хозяин так, что сопение в комнате разом оборвалось. -
Язык укороти, надзиратель стриженый! Я же вижу, как ты смотришь, мы-де
свободу предали, под Хозяином живем, как скоты. А вот и нет! Свободные мы,
посвободней некоторых. Живем мирно, никому не мешаем, всем довольны!
Дым молчал.
На другой день он вернулся к Хозяевам. Тот, с темными щитками на глазах,
удивился его возвращению.
- Ты войдешь, - спросил Хозяин, - или останешься снаружи?
- Войду, - сказал Дым.
Ему до странности хотелось простора и пустоты хозяйского жилища. Наверное,
давали о себе знать двое суток в тесном доме старосты. Странно. Прежде Дыму
никогда бы не пришло в голову называть такой дом - тесным.
- Я думал, ты останешься с ними, - сказал Хозяин, - Все ваши, те, кто
приходит, хотят такой жизни. Хотят туда.
Дым молчал.
Он порывался сказать, что Лес-Лановой расписывал стены своего дома
цветами, а Дива Донна замечательно поет. Что цивилизация - не сборище
разумных животных, что не все, живущие стадом, видят смысл жизни в одной
только жвачке. Жить вместе - не обязательно быть безмозглой скотиной. Ему
хотелось говорить и говорить, изливать свою обиду, непонимание и злость -
но он молчал, потому что Хозяин все равно не понял бы его. Да и он, Дым,
никак не мог понять Хозяина.
И ведь были волки. Время шло, а волки никуда не девались.
- Арти-Полевой изобрел специальные маячки, чтобы отпугивать волков, -
сказал Дым, когда молчание затянулось. - Но волки смогли адаптироваться.
- Вряд ли он придумал их сам, - сказал Хозяин. - Похожие технологии
когда-то существовали у нас, вероятно, он вычитал в каком-нибудь старом
источнике.
- Нет, он их изобрел, - упрямо повторил Дым.
Хозяин не поверил ему. Высокие острые плечи поднялись и опустились: этот
жест означал, что Дым может сколько угодно тешить себя иллюзиями, мнение же
Хозяина не переменится ни на стебель.
- Я хочу спросить тебя, - сказал Дым. - Первое. Ты согласился бы принять на
своих землях еще несколько общин; много, очень много, миллион... людей?
Таких, как я.
Хозяин понял, и Хозяин умел считать.
- А второе? - спросил он.
Дым огляделся; на стене напротив - для удобства Дым определил эту плоскость
как стену - лежала проекция огромного пастбища. Медленно, по широкому кругу
двигались стада - неправильной формы, светлые, и видом своим, и манерой
передвигаться похожие на белые облака в полуденном небе. Справа ровной
линией стояли хлева; слева красными огоньками подмигивали "огневые точки" -
автоматические убийцы волков.
(Дым вспомнил: свист над головой. Волк с дырой в груди, такой огромной, что
Дым мог бы просунуть туда кулак, если осмелился бы.)
И в стороне, неподалеку от огневых точек - стоящие рядышком дома.
Осколок цивилизации, разумная община; целую степь можно было бы заставить
такими вот маленькими поселками.
- Второе... - проговорил он медленно. - Что ты за это попросишь? На каких
условиях?
Хозяин смотрел на Дыма без щитков, прямо. И Дым впервые выдержал этот
взгляд.
- Я буду говорить с тобой откровенно, - сказал Хозяин.
И Дым обрадовался.
Лидер говорил: мы получили в гововом виде то, на что цивилизация Хозяев
потратила тысячелетия своей истории. Если мы не сделаем своими хотя бы
толику этих умений и знаний - мы обречены. Мы растратим богатое наследство
и вернемся туда, откуда вышли - к полю, к хлеву, к траве. Мы снова станем
беспомощными перед волками; цивилизация погибнет. Но если каждый из нас
ежечасно будет бороться за цивилизацию в себе - мы выживем, мы выиграем и
преумножим наследство Хозяев. И настанет день, когда наши собственные
умения и добытые нами знания превзойдут умения и знания Хозяев.
Поселение было обнесено частоколом, и на заостренных верхушках высоких
кольев сидело послеполуденное солнце. Вместо одной стены стоял погрязший в
земле, облепленный грязью тяжелый тягач. На дне ковша поблескивала дождевая
вода. Дым постучал. Ему долго не отпирали - разглядывали пришельца в щель и
шептались. Потом скрипнули петли, и тяжелая дверь отворилась; за частоколом
было темно и душно.
- Тю, - сказал молодой парень с самострелом на плече. - Ты кто такой, дядя?
- Дым-Луговой, - отозвался Дым. - Отбился от стада.
- Все мы тут отбились, - сказал парень. - Хочешь остаться? Давай, места
хватит, двоих с утра волки задрали...
Дым огляделся. Глаза его привыкали к полумраку.
Пространство внутри частокола было укрыто огромным куском брезента. Ни
на что не обращая внимания, возились в соломе дети. Поодаль стояли
женщины - изможденные, тощие, усталые. Настороженно смотрели на Дыма.
Мужчин не было видно.
- Все в поле, - сказал парень. - Тут у нас просто: успел сжать - твое
счастье. Не успел - голодай. С факелами ходим - одной рукой огонь держишь,
другой траву загребаешь. Только им наши факелы не больно-то страшны.
- При волках живете? - спросил Дым.
Женщины переглянулись.
- Высокий дом, - Кари-Гаевой выругался, как плюнул. - Высокий дом, чтоб
его... собрали людей - укрепления строить. Голодуха... Беженцев набралось
на каждую крышу по лишних пять десятков. Ни травинки... Какие укрепления?
Для чего? Кого укреплять, когда жратва вся под волком осталась? Огни
палили... К северу отсюда один умник полстепи выжег. Волков пугал. Великий
Лидер! Дети оголодали - ребра торчат. Ну я и послал к черту Высокий дом,
всю эту хреновую цивилизацию... Три семьи собрал - и сюда. На тягаче бревна
подтягивали, за день частокол поставили, детей спрятали...
- Тягач на ходу? - спросил Дым.
- Где там! - Кари махнул рукой. - Топливо вышло. Откуда топливо? Масла нет.
Вот, вместо стенки поставили. Хоть какая буря, а устоит. Все польза.
- Как же тут жить? - спросил Дым.
- Молча, - сказал Кари. - Детей кормим. На зиму запасли уже кой-чего. Вода
есть. Перезимуем. Зимой волки голодные будут, но частокола им не взять.
- Тут еще кто-то живет? - поинтересовался Дым.
- На бывшей заставе, - помолчав, сообщил Кари. - Тоже три семьи. Это
сегодня день плохой - волки двоих завалили. А так - дежурных ставим на
вышке, детей выпускаем попастись, размяться. Волка, его ведь издали видать,
если глаз тренированный.
Дым посмотрел на небо; серый треугольник его помешался прямо над
головой. В прорехе брезентовой крыши.
- Вот, - Дым стянул с плеч свой видавший виды балахон. Кари сперва
прищурился, потом отшатнулся:
- Где это тебя? Чего это, не заразно, а?!
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Курылев Олег
Жюль Верн
Андреев Николай