пурпурной глины. Солнце медленно изменяло углы освещения, могучие ели
слабо качали своими верхушками, чуть слышно плескала вода в прибрежной
осоке. И вдруг в однообразном ровном освещении появились редкие темные
пятна, стали резче, разбросались по всему вскрытому слою. Подбирая
наклон отражения с помощью вращающейся призмы, Никитин добился наконец
ясной видимости.
моря. Почти идеальная плоскость серебряно-белого песка неуловимо
переходила в изумрудную воду. Длинные прямые гребешки маленьких волн
застыли в своем взлете, прочертив кристально ясную поверхность воды
яркими синевато-зелеными полосами. На более далеком плане полосы
дробились в треугольники, заостренные верхушки волн заворачивали вниз,
показывая вспышки ослепительно белой, тоже серебряной пены. В
чистейшей зелени воды даль казалась голубой, чувствовалась дивная
прозрачность воздуха и поразительная яркость света.
светлого и ясного мира, сознавая, что гребешки волн застыли в
солнечных лучах, светивших более четырехсот миллионов лет назад. Это
был берег силурийского моря...
свет, вызывая видение, сам же и гасил его, не давая возможности
пустить в ход фотографический аппарат. Никитин остался ночевать тут
же, под помостом. Только завтра в этот же час солнце снова могло
вызвать к жизни призрачные тени.
надоедливых комаров. Переменчиво северное лето: пасмурное утро
закончилось дождем. В промозглом тумане ученый с отчаянием следил, как
струилась вода по гладкой поверхности глины, как струйки дождя
постепенно краснели и как, наконец, снимок чудесного силурийского моря
превратился в липкую бурую грязь.
восхитившись прекрасным видением. Но все же, если поиски удались
однажды, нужно пробовать снова и снова!
пещер - этих естественных камерах-обскурах. Там снимок защищен от
капризов погоды, от изменений солнечного освещения. А он, наученный
горьким опытом, будет теперь приготовлять фотоаппарат заранее, перед
наблюдением. Тогда минувшее не ускользнет. Нужно искать в неглубоких
пещерах, где в известковых натеках окажутся изменяющиеся от света
вещества.
Берега светились от инея, а круто спадавшие горные склоны угрюмо
чернели, оттаяв в лучах поднявшегося солнца. Тупой нос неуклюжего
карбаза, закрытый просмоленным брезентом, был направлен на далекую
отвесную скалистую кручу, вставшую поперек могучей реки.
быстро. Издалека несся рокочущий тяжелый рев. Никитин стоял на
ослизлых досках рулевого помоста рядом с лоцманом, крепко державшимся
за деревянные колышки, вбитые в бревно рулевого весла. На бортовых
веслах сторожко напряглись гребцы.
- самый страшный порог!
ответил ученый.
Карбаз - тяжелый плоскодонный ящик с треугольным носом - стал медленно
покачиваться и нырять. Под носом захлюпала вода. Рев приближался,
нарастая и отдаваясь в высоких скалах. Казалось, самые камни грозно
ревели, предупреждая пришельцев о неминуемой гибели.
повернулся ныряя. Река входила в узкое ущелье, сдавившее ее мощный
простор. Гигантские утесы, метров четыреста высотой, надменно
вздымались, сближаясь все больше и больше. Русло реки напоминало
широкий треугольник, вершина которого, вытягиваясь, исчезала в изгибе
ущелья. У основания треугольника высокий пенистый вал обозначал
одиночный большой камень, а за ним треугольник пересекался рядом
острых, похожих на черные клыки камней, окруженных неистово крутящейся
водой. Ущелье вдали было заполнено острыми стоячими волнами, точно
целый табун вздыбленных белых коней протискивался в отвесные темные
стены. Налево в каменную стену вдавался широкий полукруглый залив,
искривляя левую сторону треугольника, и туда яростно била главная
струя реки, взметывая столбы сверкающих брызг.
лоцману. Навстречу летел, оглушительно шумя, средний камень. Карбазу
нужно было пройти не по сливу, а с опасной левой стороны, иначе
непреодолимая сила воды отбросит судно к гряде камней, и... к пещере
можно будет попасть лишь в будущем году. А это значит - никогда,
потому что работы экспедиции были закончены, предстояло спешное
возвращение.
глубокую темную яму. Карбаз рухнул туда. Раздался тупой стук днища о
камень, рывок руля едва не сбросил Никитина и лоцмана с мостков, но
оба крепко уперлись в бревно и пересилили. Судно слегка повернуло и
неслось теперь под тупым углом к берегу, отклоняясь к грозным каменным
клыкам. Карбаз, заливаемый водой и пеной, отчаянно дергался, прыгая на
высоких волнах.
Никитина - изо всех сил рвали непослушные весла. Менее опытные со
страхом ожидали крушения, взглядывая на упрямого начальника. Его лицо,
обросшее темной бородой, казалось грозным.
мысленно измеряя и рассчитывая расстояние до белой пенной линии -
границы отраженного обратного течения. Лоцман, закусив губу, смотрел
туда же. Карбаз замедлил ход, потом снова рванулся вперед и бросился
прямо в кипящую пену. Хотелось зажмурить глаза и сжаться в комочек -
секунда, и судно неминуемо разобьется в щепы о скалы. Однако ход
карбаза снова стал замедляться. С резким толчком судно остановилось и,
подхваченное обратным течением, вошло в глубокую черную воду, тихо
плескавшуюся у подножия гнейсовых уступов, круто спадавших в реку.
исследование пещер Боллоктаса вовсе не входило в задание его
экспедиции, и если бы в погоне за тенью минувшего случилось
несчастье... Но карбаз уже причалил, мягко ткнувшись в скалу.
Коллектор лихим прыжком соскочил на выступ скалы и закрепил за камень
причальный канат.
согнулся перед Никитиным лоцман.
склон образовал широкий уступ, длинную площадку, полукольцом огибавшую
выступ берега. Над площадкой склон горы становился пологим. У его
основания располагалось девять черных отверстий - входы в пещеры. Весь
склон зарос невысокими кудрявыми соснами, белел сухим оленьим мхом.
наверх все нужное снаряжение. Весь остаток дня провел палеонтолог в
пещерах, пока не убедился, что был прав в своих предположениях.
последовательно. Порода была окрашена в густой желто-зеленый цвет.
Никитин надеялся, что примеси солей железа и хрома, изменившись под
действием света, могут сохранить в каком-либо слое световой отпечаток
той эпохи, когда здесь были горячие ключи и еще не потухла
окончательно вулканическая деятельность, - около шестидесяти тысяч лет
назад.
свет на заднюю стену. Пещера и в самом деле была похожа на
внутренность фотографического аппарата.
работе. Счищая слой за слоем, он освещал поверхность каждого слоя
специально сконструированной им магниевой лампой.
отражения, но ни малейшего намека на видение не проступало в стеклах
прибора.
Оставалась очень тонкая корка натека. Никитин незаметно проработал всю
ночь, но, озлобленный неудачей, не чувствовал усталости. Только рябило
в глазах от яркого света да подходил к концу запас магниевой смеси.
вооружен для поимки тени прошлого!
прежние. Ученый снова зажег магниевую лампу. Несколько поворотов
шаровой головки - и в приборе проступило круглое смутное изображение.
Березин Федор
Круз Андрей
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Шилова Юлия