для запирания на ночь... Да и просто старые, кривые, пожухлые от летней
жары акации, которые с шестидесятых годов вдруг перестали высаживать на
городских улицах, непонятно почему. Милые такие, трогательные детали, но
за день бесцельного хождения по улицам их набиралось множество, и
Севастополь в отдельных своих частях постепенно становился таким же
близким, как запечатленные в памяти уголки Геленджика, Пятигорска или
Сухуми... Так отчего-то нравившиеся ему в детстве именно своей
"старинностью", будто он догадывался о будущем возвращении в безвозвратно
потерянный для всех остальных мир.
людьми.
городе умных, интеллигентных, несмотря на тяготы гражданской войны, -
независимых и гордых лиц. Только здесь он окончательно убедился, насколько
изменился за послереволюционные годы фенотип народа, к которому он сам
принадлежал. Ведь даже в Москве в семидесятые и восьмидесятые годы он,
живший в окружении людей со сплошь высшим образованием и занимавшихся
исключительно интеллектуальной деятельностью, редко-редко встречал
подобное. А если и да, то как раз среди чудом уцелевших и доживших, вроде
старого, как Мафусаил, преподавателя латыни...
является сейчас неким "Суперизраилем", в смысле пропорции образованных и
талантливых людей на душу населения.
Югороссия процветет исключительно за счет интеллектуального потенциала не
хуже, чем Венеция эпохи дожей или Тайвань... Вон, посмотри, - он кивнул в
сторону группки молодых людей в студенческих фуражках, о чем-то оживленно
спорящих под навесом летнего кафе. - Из них половина наверняка будущие
Сикорские или Зворыкины...
дарований этих юношей, но лица у них действительно были хорошие, открытые
и умные, а главное, даже на исходе гражданской войны они оставались именно
студентами, а не командирами карательных отрядов, сотрудниками губернских
ЧК или секретарями уездных комитетов РКСМ. Следовательно, имели иммунитет
к охватившей Россию заразе.
строить новую Россию было с кем. Оставалась главная трудность. Для решения
ее Новикову предстояло вновь напрячь все свои способности психолога, а кое
в чем припомнить и навыки товарища Сталина, с которым они не так давно
пытались переиграть Великую Отечественную войну.
какой-то мере инопланетянками), оказались вброшены волей неведомых сил и с
неизвестной целью в Реальность, пока еще ничем не отличающуюся от тысяча
девятьсот двадцатого года по Рождеству Христову. На самом ли деле это так
или снова их окружает вымышленная кем-то действительность, еще предстояло
узнать.
невозможно, однако делать то, что задумали, нужно в любом случае. Они, за
исключением Олега Левашова, имеющего собственные взгляды на проблемы
социализма, решили попытаться дать России еще один шанс.
антибольшевистской России - генерала Врангеля.
операционной базы пришельцев-форзейлей, не просто так, голыми, босыми и с
котомкой за плечами, а вместе с пароходом, трансатлантическим лайнером в
тридцать тысяч тонн, внешне похожим на знаменитый "Титаник". На "Валгалле"
можно было без особых лишений прожить жизнь, оказавшись даже в мезозое.
Корабль их был оснащен всякими интересными приспособлениями, вроде
молекулярного дубликатора и установки внепространственного совмещения.
Конечно, проще всего - удовлетвориться имеющимся и провести остаток дней в
том времени, куда довелось попасть, наслаждаясь покоем, комфортом и
непредставимым для всех прочих обитателей Земли богатством. Но... какой
нормальный русский интеллигент оказался бы в состоянии существовать в
эмиграции, зная не только то, что происходит в твоей стране в данный
момент, и то, что произойдет с ней в ближайшие шестьдесят лет, а еще и
сознавая, что ты в силах был, но не захотел все это предотвратить. И,
таким образом, все 60 или 100 миллионов жертв (кто как считает)
приходятся, прямо или косвенно, и на твой счет тоже...
меньше, чем любой сорокалетний человек. Правда, на снимках он не пытался
скрыть, что позирует все-таки для истории, а не для семейного альбома.
долей неприятного удивления заметил, что привычки и характер Сталина
застряли у него не только в памяти, но и в подсознании. То есть он,
оставаясь самим собой, вел смысловую часть переговоров, а Иосиф
Виссарионович словно подсказывал, как, когда и о чем умолчать, а в какой
момент нанести резкий жалящий удар прямо в болевой центр партнера. Это
было полезно дипломатически, но не слишком совместимо с характером Андрея.
Ньюмена, Новиков понимал, что делает рискованный шаг. Мистификация такого
масштаба, раскройся она раньше времени, способна была безнадежно испортить
дело, но и другого пути Андрей не видел. Соотечественник, даже очень
богатый, вряд ли смог бы поставить себя так, чтобы говорить с Верховным
правителем на равных, а подчас и с позиции силы. Тут как минимум нужно
быть князем императорских кровей, а такую роль перед бароном и гвардейским
генералом Новиков исполнить не брался. То ли дело заокеанский толстосум.
Его можно изображать хоть на грани пародии, руководствуясь, на первый
случай, схемой милейшего графа Монте-Кристо. И личными воспоминаниями о
встречах с американскими журналистами и дипломатами в Никарагуа, Панаме,
Гватемале.
заморочил основательно, а любые промахи и стилевые просчеты надежно
маскировал "бриллиантовый дым", точнее - блеск
двадцатичетырехкилограммовых слитков южноафриканского золота. И наживку
Врангель проглотил. Спать, несмотря на пожелание гостя, он до утра не
будет. Новиков мог бы подробно воспроизвести ход его возбужденной мысли,
все приходящие в генеральскую голову "за" и "против" и с
девяностопроцентной уверенностью спрогнозировать его дальнейшие действия.
Десять процентов он относил на счет издерганной за годы войны психики
Верховного и "неизбежных на море случайностей".
определения дальнейшей стратегии беседе с Берестиным и Шульгиным.
мало. Что и неудивительно. Это в условиях неопределенности предстоящей
судьбы, когда они не знали, что и как с ними будет, проблемы грядущего дня
волновали каждого, а теперь все обстояло иначе.
время определилась, полностью погрузились в предвкушение ожидающей их
светской жизни. Белый Крым, перенасыщенная концентрация аристократов,
включая природных Рюриковичей и иных весьма знатных особ, перспектива
приключений в духе пресловутой Анжелики, а в случае неудачи нынешних
планов - возможность продолжить подобное существование в любой другой
точке цивилизованного мира совершенно избавили их от интереса к скучной
технологии жизни. Что, с одной стороны, было удивительно, а с другой -
вполне объяснимо, ибо женщины любого исторического периода, убедившись в
способности близких им мужчин регулярно убивать мамонтов или обеспечивать
бесперебойную оплату счетов из модных магазинов, более не считают себя
обязанными руководить их повседневной деятельностью.
белое движение, целиком отдался проблемам теоретической хронофизики и
текущими вопросами решил не заниматься принципиально.
нынешней Реальности испытывал интерес только к остаткам Черноморского
флота, который с удовольствием бы возглавил, чтобы не допустить его
бесславной гибели в Бизертской луже.
не вправе как-то вмешиваться в земные дела, если они ее не касаются
непосредственно, а Сильвия загадочно молчала, изображая абсолютный
нейтралитет.
легла на плечи Новикова, Шульгина и Берестина, которые приняли такой
расклад с плохо скрываемым удовлетворением. Ведь, как известно, еще Джером
Джером сформулировал, что серьезные дела лучше всего вершить втроем -
вдвоем скучно, а четверо и больше неизбежно разбиваются на группы и
партии...
его у дверей, одетый во все туже неизменную черкеску, хотя, с точки зрения
психолога, ему следовало бы для такого случая надеть летний белый китель с
одним или двумя высшими орденами.
беседке. Начал генерал с того, что порадовал гостя последними сообщениями
с фронта. Наступление развивалось успешно, разрозненные и нерешительные
попытки красных войск контратаковать были отбиты почти без потерь.
необходимость действовать решительно и быстро. Обстановка ведь может и
измениться. Принимая во внимание развитие событий в Польше. Так что чем
раньше мы с вами придем к соглашению...
без этого с чем же соглашаться?
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Никитин Юрий
Майер Стефани