ухмыляется.
себе стопку, и говорит:
дурочка. Французские кинофильмы смотрела?
стопку, выпила. Ладно. Французская жизнь, так французская, хорошо хоть
сорочку новую надела, нейлоновую. Сняла свое платье морской волны, а он:
все снимай, тут тебе не ателье мод и не поликлиника. А сам еще наливает.
Антонина хотела погасить лампочку, а он: еще чего? Дикость, - говорит, -
или может, ты у нас с браком? Не помню, чего у тебя там не хватает, вроде,
всего полно и все на месте. Ну, что с ним поделаешь, - шутник!
напротив, живот скатертью прикрыла. Холодно все же. А Толька:
музее была? И ты интересная, как Венера. А, я - смеется, - как этот...
Ганнибал.
дня крошки во рту не было, Антонина сразу опьянела. И стало ей плевать,
что сидит тут, как дура, голая, и что тело-то, уж не то, и что окна так и
свищет. Весело ей сделалось и хорошо, потому что вот он, Анатолий, пришел
все-таки, сам пришел, сидит, точно фон-барон, а на плечах веснушки, как у
маленького...
Ганнибал или какой-нибудь Юлий Цезарь.
на каблучках через всю комнату и включила телевизор. Как раз показывали
концерт артистов эстрады. И, черт с ним! - достала из холодильника
"маленькую" и пиво.
а не лезет кусок в горло да и все. А тут еще Майя Кристалинская как
запоет: "Я давно уж не катаюсь, только саночки вожу", ничего, вроде,
особенного, а у Антонины слезы.
и сделаю!
стирала, и обшила, а денег - на что мне деньги, я сама зарабатываю, я бы у
тебя зарплату не брала... и какой хочешь, можешь приходить, хоть и пьяный,
хоть какой...
это нет.
тогда, так всегда плачу, как ненормальная...
керосин есть, нет?
с Валериком... ты пойми, я же мать! Я ребенка своего люблю, ребенок не
виноват... Но тебя я больше своей всей жизни!.. Если б ты заболел, я бы
кровь дала...
ведь: жди!.. Я мужчина... бля... с-сука! И - все!.. Поняла?! Не распишусь.
И - все!
сука... Я мужчина! Титьки развесила, корова... Я - мужчина, а ты - сука..
И все... И все...
О-ой! Ногами - не надо! Толечка! Толечка-а!..
На! Заткнись, убью! Заткнись!!!
своей беды. Матери - все парень, а ему сорок лет, возраст, кстати, для
мужчины самый опасный, если уж в этом возрасте случится инфаркт, то это
очень и очень плохо. Говорят, беречь надо мужчин именно сейчас, следить,
чтобы укрепляли сердечную мышцу, спортом занимались, легкой атлетикой,
только судьба не спрашивает, сколько кому лет.
пришла очередь. В Горьком, в эвакуации, в самые страшные годы, был
счастливым - маленький, ничего не понимал, мать рядом, а отцов тогда ни у
кого не было. Голодать Роза Львовна ему не давала, не допустила,
устроилась на макаронную фабрику, дали рабочую карточку, а по вечерам -
шила. Ведь смешно сказать: до войны ничего не умела, а заставила нужда,
научилась и кроить, и шить, и вязать, даже подметки ставить.
способный был мальчик и общительный. Не приняли в Университет - это,
конечно, был удар, но он не растерялся, поступил в технический ВУЗ, хотя
мечтал стать журналистом. Способный человек - всегда и везде способный,
вот и в технике всего добился, кандидат наук, физик! Такая сама и так
воспитала - не ныть, не жаловаться, что есть - есть, а чего нет - и не
надо.
слово, что нет у Фиры детей? Вообще никогда Лазарь не пожаловался на жену,
молодец, но и Роза Львовна ни разу себе не позволила; они друг друга
нашли, им и жить...
просто выдержанный и тактичный. Не слишком красивый? В мужчине не красота
главное, и пятнадцать лет назад Фира это понимала.
Лелика, а гораздо хуже, что тут поделаешь, когда любовь? А что у Фиры -
любовь, это давно заметила Роза Львовна, видела вся обмирая, как та ничего
не ест за обедом, отвечает невпопад и точно прислушивается к чему-то, что
одна она только слышит. То ни с того, ни с сего вся вспыхнет, то
улыбнется. А глаза! Какие у нее были глаза, боже ты мой! Я сперва даже
подумала, что Фирочка в положении, но тогда она была бы мягче, ласковее с
мужем...
оставила их дом. Сама Роза Львовна ушла тогда в начале разговора, не
хотела мешать, может быть, неумно поступила. А потом Лелик только и
сказал: "Мы с Фирой решили разойтись". "Мы". И - больше ни звука об этом,
а в душу лезть - не в характере Розы Львовны, не умеет.
т_а_к_и_м_и_ глазами; Антонина, на что уж распущенная женщина, и та:
Розочка Львовна, Розочка Львовна, как же у вас, а? А потом зашла Наталья
Ивановна Копейкина да все и выложила - про Петухова, про Израиль, про
несчастную Танечку.
решил разрушить, идет до конца, а где жить с любимым человеком, это не
имеет значения, ничто не имеет значения, лишь бы вместе. Разве сама Роза
Львовна после известия о гибели мужа все годы тысячу тысяч раз бессонными
ночами не думала: а вдруг ошибка? Вдруг живой? Пусть калека, пусть
контуженный, душевно-больной, пусть - что хочешь, только бы вернулся! Даже
если попал в плен и наказан - все равно счастье, они с Леликом поедут к
отцу в любую даль, хоть на Сахалин. Только вряд ли. Немцы не оставили бы в
живых пленного еврея да и не сдался бы Моисей - такой человек, в этом Роза
Львовна была уверена, тем более, письмо фронтового друга... Но бывают же и
ошибки!
узнает, что Моисей жив, и это для нее удар! И горе, и боль, и обида. Ты
его любишь, так радоваться должна, кто это молил Бога: "пусть какой
угодно, только живой"? Вот - он живой, и что же? И оказывается: лучше
калека, лучше преступник, лучше... страшно сказать... мертвый. Но - мой.
за любовь к Петухову. Хотя, наверняка, будут еще у Фиры большие страдания
- такой Петухов, чего доброго, и пьяница и антисемит. Ни в чем не
нуждался, занимал большой пост и вдруг - Израиль! Предательство, если
разобраться. Он же русский человек.
быть справедливой, а сама, между тем, собирается.
Конечно, что там прическа или наряды, но новое демисезонное пальто,
купленное в декабре, сегодня оказалось очень кстати. Март на дворе.
принимают в пионеры, Лелик с классом в день окончания школы, а это - она
сама, с Доски Почета, 1950 год, молодая, с медалью...
Доставалов Александр
Никитин Юрий
Махров Алексей
Жюль Верн
Андреев Николай
Витковский Евгений