тридцать этажей. У них есть предание: сюда, в этот лабиринт, они пришли из
другого подземного мира, который затопило водой. Это было недавно: три
поколения назад. Сколько лет, неясно: нет смены времен года. И они - о, с
какой гордостью это было произнесено! - они продолжают готовиться! Они не
забыли заветов первых Людей Света!
этого хватает для их огромных глаз, Артему - для очков. Но раз светятся
светодиоды - значит, в цепи есть ток? Значит, плафоны могут загореться?
Темные пока плафоны, возле каждого из которых чуть светится точечка
светодиода?
где находились механизмы ее перемещения - взорванные. Саломатов и его
механик-водитель осмотрелись и сказали, что потребуется неделя, чтобы
нечто пригодное смонтировать заново. Нужно было пробиваться дальше,
используя обычную методику: сверлить шурфы, вбивать экспресс-патроны,
пломбировать, взрывать, снова сверлить... Собаки Ветки, Рика и Тоша,
крутились под ногами, жалобно скуля, жались к людям - а потом вдруг обе,
подвывая, бросились к дыре, уходящей в туннель, и скрылись там. Их еще
было слышно несколько минут...
шлепнулся на лужайку глазастый тощий Ми-72 с телегруппой. Этих только не
хватало, закрыл глаза Стахов, правду говорят - беда одна не ходит...
доцент из Института мировых религий АН (совершенно хрестоматийный доцент,
разве что не в пенсне) и очаровательнейшая седеющая дама-англичанка,
профессор психологии из Оксфорда; Стахов готов был руку дать на отсечение,
что уже видел ее, но где и когда? Нервничаю, черт... В свите их были,
правда, две монахини, католичка и православная - секретари-референты. Были
еще трое молодых ребят и девушка, их представили как технических
работников, но Стахов хорошо знал эту свободную походку и эти чуть
свисающие плечи. Без охраны - никуда... Был еще Шацкий из наробраза, он
поймал взгляд Стахова и развел руками: что, мол, поделаешь. Шацкий бывал в
коммуне по пять раз за год и школами был доволен. Школы у вас, ребята,
говорил он - это просто рай. С ним было хорошо, он помогал мебелью,
учебниками, прочим. Последний год поговаривали, что вот-вот его то ли
снимут, то ли повысят. Стахов про себя решил, что в случае чего Шацкого в
коммуне примут...
про ЧП, извинюсь - и пусть шастают везде сами. Скрывать нам нечего. Но
когда из "мишки" выпали журналюги, обвешанные камерами, рекордерами,
передатчиками - кто в разноцветных распашонках и ртутного цвета трико с
черными гульфиками, кто в преувеличенно-военном: камуфляж, кожа, жилеты с
миллионом кармашков, ботинки до середины икр, козырькастые кепи, - тут
Стахов испытал сильнейший позыв скрыть все и ни на шаг не отходить от
инспекторов, крутиться рядом мальчиком для битья и тем самым отвлекать на
себя внимание. Может, пронесет...
на неплохом русском спросила: "Итак, что вы хотели бы продемонстрировать
нам фф первую очередь?" - Стахов вздохнул, развел руками и сказал, что
вынужден предоставить гостей самим себе, поскольку сам он должен... видите
ли, вчера четверо детей заблудились, забрались в заброшенный туннель...
долбить, взрывать...
заниматься своим делом, а по окончании - весь к вашим услугам. Юрий
Юрьевич! (Это Шацкому) Не могли бы вы как-нибудь так сделать, чтобы
телебанда туда не полезла? Пусть ползают уж по городу...
вертолете укачало. Но уже не так, как укачивало раньше. Привычка начинала
сказываться. Плюс рюмка коньяка, принятая перед полетом - совет
Кудрявчика, знающего в этом деле толк. И все равно укачало. Заррраза...
под ногами, но устояла сама и удержала Сашеньку) и огляделась. Пилотная
камера огляделась вместе с нею. Все, что видел репортер, шло на рекордер и
параллельно - на студийный монтаж-процессор. А это такая зараза, что да! -
порой от часового материала оставляет пятьдесят секунд. Чеши и пой. Или не
чеши...
известной и стойкой. Два года она работала в "Афедроне" с именем в титрах,
и от ее материалов даже после заррразы оставалось процентов десять. Сам
Халымбаев не мог рассчитывать на большее. Однако сейчас...
мы отсюда не привезем... Хоть и сказал Халымбаев: инспектора направлены
для проформы, решение о разгоне коммуны уже принято, патриархия давит на
правительство, а тому сейчас не с руки защищать каких-то
коммунистов-сектантов... а может быть, это правительство давит на
патриархию, кто их там разберет, под ковром-то?.. Короче, большой скандал
будет обязательно. И вы уж постарайтесь, чтобы на рекордер это попало...
же знаешь, какое у меня чутье на это дело. И даже знаешь, чем я чую.
Недаром программу так назвали...
Записывай все: их болтовню между собой, разговоры с охраной... ну, и с
населением - но это менее важно. Роха, а ты путайся у них под ногами,
понял? Чтобы реакция была. Петрак, ты идешь в народ. По сторонам
поглядывай. Я - в свободном. На связи непрерывно. Разошлись...
совсем другое. Думали как? Будет война на всеуничтожение, и победит не
тот, кто больше раз проутюжит противника, а кто после любой утюжки уцелеет
и в рост пойдет. А тогда как раз научились генами жонглировать... Самых
первых этих чертиков было пятеро: мальчик и четыре девочки. Никто,
конечно, не выжил - проверяли на них все, что только можно, до полного
разрушения... Вторую партию делали широко: двести девочек, сорок
мальчиков. Всяким дамочкам, которые нормальным путем забеременеть не
могли, предлагали: искусственное, мол, оплодотворение, то-се... Потом бац:
ребеночек умер. Бывает, давайте еще разок попробуем... ну, и если те
соглашались, второй раз делали как надо. А детишек, будто бы умерших -
сюда, под землю. Не совсем сюда, конечно - "террариум" километрах в двух,
если коридорами. Там и жили. Деточки эти, конечно, еще те деточки. В
неделю начинает ходить, в месяц вполне самостоятельный, в три года
размножаться может... Живут, правда, до семи лет, редко до десяти. Грибы
свои разводят, потом эту дрянь, которая у них вместо хлеба... как ее?
Во-от. А когда старую-то власть поперли окончательно, начальство за головы
взялось. Это же под десяток статей подпадает, расстрел с пожизненным
повешеньем... какой там Менгеле, что вы!.. Всю документацию в печь и под
нож, сотрудников - туда же... А я вот спрятался. Да... Входы-выходы
забетонировали, в "террариум" воду пустили. Из подземной реки. У нас же и
река есть, все как у людей. Готовились тут я не знаю сколько веков
отсиживаться... жратвы, не поверишь: мы три холодильника выели, еще
тридцать семь осталось. Папиросы "Норд", водка под сургучом... А, тебе не
понять. Сухари ржаные - сорок девятого года. Тушенка вот эта, которую ты
трескаешь - с сорок четвертого, американская, ленд-лиз... Ну, и прочее в
том же духе. В общем, не знаю, нашла бы малышня сюда дорогу без меня или
нет... Поначалу они меня чтили: вроде как начальника. А потом - как-то все
дальше, дальше... я уже и понять не могу, что они болтают, слова вроде
нормальные, а смысл другой. Учиться перестали, кучковаться начали, потом
вдруг - биться между собой... Теперь вот у них две партии: одни считают,
что надо совершенством заниматься и ждать, когда труба позовет... а другие
- те говорят, что труба давно протрубила, война произошла и пора выходить
на поверхность, очищать ее от "неправильных"... Слава Богу, этих мало
пока, загнали их куда-то на нижний уровень, на окраины, там и держат.
Царек у них, Колмак - из Колмаковых, значит, у них тут двенадцать фамилий,
- совершенно чокнутый. Но колдун. Сильный колдун. Многое может, кое-что -
получше меня. Я ведь кто был? Так, лаборатория. Анализы, экспертизы...
забыл уж все. И чего я их тогда не утопил, как котят? Жил бы без забот...
правда, девок своих они мне приводят... ну да это - ладно. Вышел бы со
временем, да и затерялся бы. Велика Россия и безалаберна. Слушай, а кто у
вас там теперь: президент, или царь, или вообще никого?
знает. Назначено это... Учредительное Собрание. Оно и решит, кто дальше
станет. Отец говорит, что будет, наверное, царь. А вообще-то это все
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Смоленский Вадим