Чиновник нахохлился:
- А если первая страница - подложная?
- Вы что, прикажете мне лететь за подписью обратно на Землю? -
раздраженно осведомился финансист. - Может, еще и билет оплатите?
Чиновник увидел, что это человек совсем невежественный, и постарался
от него избавиться.
В третьей управе Уэлси едва успел войти в кабинет, где ему навстречу
поднялся молодой, с пронзительно-умными глазами чиновник, как дверь
растворилась вновь, и в комнату шмыгнул курьер из консульства Церрины, с
большой корзинкой в руках. Чиновник отчаянно взглянул на Уэлси, тот
пробормотал: "Я подожду в коридоре", и вышел. Через мгновение Уэлси
услышал на интеринглиш:
- Примите от меня этот пустяк и взгляните на меня оком милости.
Уэлси выскочил вон.
Из кабачка Киссур потащил Бемиша к себе домой. Усадьба Киссура
показалась Бемишу не особенно приверженной старине: над воротами таращила
глазок телекамера и меж мраморных колонн, обрамлявших, по обычаю, дорогу к
главному дому, были повешены мощные неоновые светильники. Впрочем, в саду
Бемиш углядел алтарь, а на алтаре - распоротого ягненка.
Как выяснилось, Киссур привел Бемиша в дом обедать, а времяпровождение
в кабачке считалось за возбудившую аппетит закуску. Бемишу икнулось.
Киссур предупредил Бемиша, чтобы тот не ходил на женскую половину, и пошел
громогласно распоряжаться насчет фазанов.
Землянин остался в одном из гостиных залов, с окнами, выходящими в
сад, и стенами, затянутыми старинными шелками. Поверх ткани была развешана
целая коллекция оружия: секира, выложенная перламутром и золотом; простой
боевой топор; мечи; у одной стрелы был кончик в крови. Когда Киссур
вернулся, Бемиш справился, по какому принципу составлена странная
коллекция.
- Это оружие, из которого меня не убили, - ответил Киссур.
Он подошел и снял со стены тяжелое, с синей шишкой на конце, копье.
- В двух дневных переходах от вашего Ассалаха начинаются горы, и меня
отрезали в этих горных лесах разве что с тысячью людей, а у Харана - так
звали того негодяя - было тысяч пятнадцать. Но пока Харан переминался на
равнине, я велел подрубить все деревья вдоль дороги, так, что они еле
держались. И когда они углубились в лес, все деревья посыпались им на
макушку, а мы зарезали тех, кто остался в живых. Впрочем, это было не
такое уж легкое дело, и меня чуть не убило вот этим копьем.
Киссур помолчал.
- Теперь им глупо кого-то убивать, правда? Лазер-веерник куда надежней.
Киссур размахнулся и бросил копье. Оно пролетело в раскрытое окно и
воткнулось в расписной столб беседки, стоявшей метрах в двадцати. Бемиш
вышел посмотреть: копье пробило столб насквозь. Толщина столба была
сантиметров тридцать.
Бемиш выдернул копье и вернулся в комнату.
Наевшись, Киссур потащил нового друга через реку, туда, где в лучах
полуденного солнца сверкал и плавился Нижний Город, тысячелетнее обиталище
ремесленников, лавочников и воров, застроенное кривыми непроезжими
улочками и перегороженное воротами, за которыми жители кварталов совместно
оборонялись от бандитов, а иногда и от чиновников.
У реки оглушительно гомонил рынок: пахло жареной рыбой и свежей
кровью, бабка с лицом, похожим на кусок высохшего имбиря, быстро и ловко
общипывала петуха, и, проходя мимо разгружающегося воза с капустой, Бемиш
нечаянно заметил под капустой небольшой ракетомет.
Чуть подальше народ теснился вокруг передвижного помоста, на котором
разворачивалось представление.
- Пойдем, - вдруг затеребил Киссур землянина, - это тебе обязательно
надо увидеть.
Бемиш и Киссур пропихнулись поближе.
Почтенный старик в красном развевающемся платье с необыкновенным
проворством изготовил две человеческие фигурки, - одну из глины, а другую
из белого песчаного камня, положил их на помост и накрыл видавшей виды
тряпкой. Провел руками, снял тряпку, - на месте глиняных фигурок вскочило
двое юношей. Юноши стали отплясывать перед народом, и вскоре между ними и
стариком завязался оживленный разговор. Бемиш полюбопытствовал, о чем
- пьеса.
- Это представление на тему старой легенды, - сказал Киссур. - Видишь
ли, когда бог делал мир, он сделал двух людей, одного из глины, а другого
из камня. Каждый из них знал столько же, сколько боги, но глиняный человек
был простудушный и прямой, а железный - завистливый и хитрый. Однажды боги
спохватились и подумали: "Люди ходят среди нас и, наверное, знают все, что
мы знаем! Как бы это не навлекло на нас беду!"
Они позвали к себе железного человека и спросили: "Много ли ты
знаешь?" И так как железный человек был хитер и скрытен, он на всякий
случай ответил, что умен не более карася, который у него в корзинке. Боги
прогнали его и позвали к себе глиняного человека и спросили, много ли он
знает. "Все", - ответил простодушный глиняный человек. Боги подумали и
вынули из него половину знания.
Теперь, когда Киссур разъяснил ему суть происходящего, Бемиш начал
соображать, что происходит на сцене. Очень скоро ему стало ясно, что из
человека, который наврал богам и знал столько же, сколько они, ничего
хорошего не вышло. Человек этот строил всяческие каверзы, воровал звезды с
неба, пристроил железного коня пахать за себя землю и попался на том, что,
приняв образ бога, совокупился с его женой.
После этого бог в красных одеждах погнался за железным человеком с
пучком розог, железный завизжал и кувыркнулся в раскрытый люк. Публика
хохотала. Представление кончилось, и бог в красных одеждах стал обходить
народ с тарелочкой.
Бемишу это народное творчество понравилось куда больше, чем утреннее
представление на сюжет телесериала.
- Я правильно понял, что железный человек умер? - уточнил Бемиш.
- Нет. Он провалился под землю, и там родил детей и внуков. С той поры
железные люди живут под землей и несут ответственность за всякие надземные
несчастья. Это они подбивают духов гор на землетрясения и военачальников -
на мятежи. Согласно легенде, в конце времен железные люди вылезут на землю
во плоти, то есть в железе, отберут у людей землю, а у богов - жертвы, и
вообще будут вытворять всякие безобразия.
- А второй акт будет? - спросил Бемиш. Ему хотелось посмотреть, как
железные люди подбивают военачальников на мятежи.
- Всенепременно, - усмехнулся Киссур.
В этот момент бог с подносиком, на котором бренчали медяки,
остановился перед ними, и Киссур, широко улыбаясь, положил на поднос две
большие розовые бумажки с изображением журавля. "Хвастун", - подумал
раздраженно Бемиш. Ему не хотелось отставать от Киссура, и он полез в
бумажник. Крупных вейских денег там не оказалось, но в паспорте Бемиша
лежало, на случай неприятностей, с сотню денаров, - землянина
предупреждали, что банкоматы в здешних местах водятся нечасто. Бемиш вынул
два билета и положил на поднос.
Бог в рваном халатике взял серые, с радужной водяной каймой,
международные деньги, помахал ими в воздухе, весело объявил что-то толпе,
- и разорвал на части. Бемиш тупо решил, что это фокус.
- Что он сказал? - спросил он Киссура.
- Что он не берет денег железных людей, - ответил Киссур.
Толпа как-то нехорошо и быстро расступилась, и Киссур потащил Бемиша
прочь: вслед землянину полетело несколько насмешек и гнилой помидор.
Через минуту они уже переходили сверкающую реку по лаковому
пешеходному мосту, заставленному лавками. Бемиш все переживал. Ему не было
жалко денег, но у него в голове не укладывалось, почему человек,
заработавший на представлении двадцать медяков, разорвал сумму в сто раз
большую. Сам бы Бемиш никогда так не сделал.
- Он кто, этот фокусник, сумасшедший? - спросил Бемиш.
- Они этими представлениями завлекают людей.
- Они - это кто?
- Ну, как сказать. По-вашему - оппозиция, а по-нашему - секта.
- Между оппозицией и сектой большая разница, - раздраженно сказал
Бемиш. "Зачем я уехал на эту планету, - пронеслось в голове, - ну кто
сказал, что парни из Федеральной Комиссии смогут что-то доказать в этой
истории с акциями РЦорп? Купил и купил..."
- Разница, - согласился Киссур, - изрядная. Оппозиция это то, что
заседает в парламенте, а секта - это то, что висит на виселице. Да ты не
беспокойся об этих деньгах. Они мастера глаза отводить, он их наверняка
ничуть не разорвал, а сейчас покупает на них водку местному отребью,
потому что отребье хорошо верит представлениям, но еще лучше верит, когда
его поят водкой.
Помолчал и добавил:
- Есть вещи, которые вы, земляне, не поймете на Вее. Вы не сможете
никогда понять, почему этот старик называет ваш автомобиль мороком и
почему при взгляде на ваши космические корабли вас называют железными
бесами. Вы сможете учесть, сколько в наших горах меди, а как вы учтете
этого старика?
- Мы его прекрасно учитываем, - сухо возразил Бемиш.
- Каким образом?
- В цене акций. В цене ваших акций, Киссур, которые стоят дешевле
туалетной бумаги. Этот старик называется страновой риск (страновой риск -
то есть риск покупки ценных бумаг, связанный не с какими-то особенностями
Лукьяненко Сергей
Маркелов Олег
Маккарти Кормак
Громыко Ольга
Зыков Виталий
Прозоров Александр