Чтение 8–й страницы книги ~Каллисто~

сообщение.

Абакан телефонировал, что космический корабль показался на его горизонте
и быстро летит на запад на высоте ста пятидесяти километров.

Сомнений больше не было. Гости из глубин вселенной решительно опускались.
Было похоже, что их колебания, если таковые у них были, окончились, и они
уверенно направили свой корабль к поверхности планеты.

- На аэродром - коротко распорядился Куприянов.

- Я останусь здесь, - сказал президент Академии. - Буду принимать
сообщения и немедленно передавать вам. Необходимо, хотя бы приблизительно,
определить, где они приземлятся.

- Это можно будет почти точно определить, когда мы получим сообщение из
Акмолинска, - сказал Степаненко. - Очень важно знать, в каком направлении и
на какой высоте они пролетят над ним.

- Я вам немедленно это сообщу. Счастливого пути, товарищи!

Автомобили всю ночь стояли у подъезда. Шоферы, так же как и участники
экспедиции, не смыкали глаз, каждую минуту ожидая своих пассажиров.

Все быстро расселись, и четыре машины, выехав из ворот обсерватории,
помчались к аэродрому, до которого было не больше пяти километров.

Куприянов и Степаненко остались на аэровокзале, а остальные направились
прямо к самолетам, моторы которых уже работали на малом газу.

Начальник аэропорта провел Куприянова и его спутника в свой кабинет.

Ожидание было непродолжительным. Президент передал телефонограмму из
Акмолинска, сообщавшую, что корабль на высоте всего сорока пяти километров
пролетел прямо на запад.

- Вылетайте немедленно! Счастливого пути!

Куприянов положил трубку.

- Ну, Владимир Петрович, решайте.

Географ думал недолго.

- Корабль летит вдоль пятьдесят второй параллели, - сказал он - Судя по
его скорости снижения и быстроте полета, он должен опуститься по эту сторону
Уральского хребта. Я думаю, что он опустится где-нибудь между Саратовом и
Курском. Нам надо лететь по направлению к Воронежу.

- Так и сделаем, - сказал Куприянов.

Было уже совсем светло. Как только они вышли на бетонное поле, возле
самолетов произошло движение. Летчики поспешно занимали свои места.

Равномерный рокот моторов сразу усилился, перейдя в оглушительный шум.
Двухмоторные серебристые птицы нетерпеливо дрожали, удерживаемые тормозами
на месте.

- Флагманский самолет второй слева! - крикнул начальник аэропорта,
наклонившись к самому уху Куприянова.

- До свидания! - сказал профессор, протягивая руку.

- Счастливого пути! Желаю успеха!

Куприянов и Степаненко поднялись на борт. В самолете находились Штерн и
Ляо Сен.

Штурман эскадрильи встретил начальника экспедиции у двери.

- На Воронеж! - сказал Куприянов.

Громче взревели моторы, и флагманский самолет, чуть-чуть покачнувшись,
двинулся вперед. За ним тронулись с места и три остальных.

После короткого разбега машины поднялись в воздух и, не делая прощального
круга над аэродромом, легли на курс.

Глава вторая

"ОН НЕ ГОЛУБОЙ, А СОВСЕМ БЕЛЫЙ!"

Предположение Степаненко, что космический корабль опустится между
Саратовом и Курском, по-видимому, было правильным.

Миновав Акмолинск, он, быстро снижаясь, перелетел Уральский хребет и в
шесть часов тридцать минут утра появится над Чкаловом, на высоте двух
километров.

Ожидавшие его самолеты Чкаловского аэроклуба поднялись в воздух, и,
приветствуя гостей, полетели с ним рядом с обеих сторон.

Учитывая, что космический корабль может двигаться по принципу реактивного
движения (хотя позади него не видно было ни малейшего следа), инструктор
аэроклуба рекомендовал летчикам не приближаться к его задней части, чтобы не
попасть в мощную струю, которую должен был оставлять за собой этот
гигантский шар.

По неизвестной причине (это навсегда осталось тайной) один самолет
нарушил это указание и вошел в "кильватер" гостя.

Тысячи зрителей, наблюдавших полет корабля, а также другие летчики
видели, как самолет, словно отброшенный вихрем, с огромной скоростью
помчался хвостом вперед в обратном направлении, несколько раз перевернулся и
со сломанными крыльями рухнул на землю.

Заметил ли экипаж корабля эту катастрофу, которой он был невольной
причиной, или им не понравилось приближение непонятных машин, но шар резко
увеличил скорость и в несколько секунд оставил все самолеты далеко позади
себя.

Точно так же он уклонился от почетного конвоя в Саратове, а затем и в
Воронеже.

К обоим этим городам он подлетел на небольшой скорости, но, как только в
воздухе появлялись самолеты, корабль увеличивал скорость, упорно оставляя их
позади и не подпуская к себе на близкое расстояние.

Экипаж космического корабля будто хотел этим сказать, что просит оставить
его в покое и не мешать.

Боялся ли он неизвестных крылатых машин? Опасался ли с их стороны
враждебных действий? Это было возможно.

- Они просто хотят, чтобы им не мешали выбрать место и произвести спуск,
- сказал Куприянов. - Может быть, они опасаются, что приземление их
огромного корабля повлечет за собой такие же катастрофы, как в Чкалове.

- Скорей всего так, - согласился с ним Штерн.

Эскадрилья с экспедицией Академии наук находилась в воздухе уже полтора
часа. Радист непрерывно принимал и передавал Куприянову радиограммы, и
флагманский самолет все время находился в курсе всего, что относилось к
космическому кораблю.

Когда стало известно, что он на высоте шестисот метров пролетел мимо
Воронежа, направляясь дальше на запад, эскадрилья повернула по направлению
на Орел - Гомель.

Куприянов, Штерн, Ляо Сен и Степаненко внимательно перечитывали
получаемые радиограммы, стараясь по неполным и отрывочным описаниям
составить себе представление о внешнем виде космического корабля. Эти
описания передавались со слов летчиков, которые видели его с близкого
расстояния и, каждый по-своему, рассказывали о нем.

Было несомненно, что корабль представляет собой геометрически правильный
шар голубоватого цвета. (В некоторых радиограммах его называли белым, в
других - голубым. Было и такое описание, в котором говорилось, что шар
"белый как снег при лунном свете".) Летчики сходились на том, что корабль
металлический, но определить, что это за металл, никто из них не смог.
Сходились также на том, что шар не окрашен. Поверхность шара покрыта
небольшими черными пятнами, которых с одной стороны насчитали сорок, а с
другой - сорок два.

Но, что было поразительнее всего, - это полное отсутствие чего бы то ни
было, хотя бы отдаленно похожего на окна. Все наблюдатели в один голос
отмечали эту подробность.

- Но должны же они видеть окружающее! - сказал Ляо Сен. - Может быть, эти
черные пятна?..

- Сомнительно, - ответил Штерн. - Что они должны видеть вокруг, это
несомненно, но трудно представить себе, зачем могло понадобиться такое
большое число маленьких окон. Нельзя забывать, что полеты внутри планетных
систем таят в себе опасность встречи с бесчисленными метеоритами,
бороздящими межпланетные пространства во всех направлениях. В этом
отношении, чем меньше отверстии будет иметь космический корабль, тем лучше.
Эти черные пятна - что-то другое.

- Бесполезно гадать, - сказал Куприянов. - Корабль построен не на Земле,
и нам все равно не понять его конструкции, пока мы не познакомимся с ним
вблизи.

- Может быть, стенки корабля прозрачны для его экипажа, - заметил
Степаненко.

- Ну, это уж совсем невероятно, - сказал Штерн - Корабль же
металлический.

- Это могло бы быть только в том случае, - ответил географу Куприянов, -
если органы зрения этих существ воспринимают невидимую для нас часть
спектра. Ультракороткие волны в десятые и сотые доли онгстремов1.

- Мне кажется, что мы имеем тут дело с техникой телевидения, - сказал Ляо
Сен.

- Это самое вероятное

Радист вошел в кабину и подал Куприянову очередную радиограмму. Она была
из Москвы.

Президент Академии сообщал, что правительство СССР договорилось с Польшей
и Германской Демократической Республикой. Если космический корабль опустится
на их территории, то экспедиция свободно может отправляться туда.

- Очевидно, в Москве считают, что корабль может вылететь за пределы нашей
страны, - сказал Куприянов, прочитав радиограмму. - Но ведь они уже очень
низко опустились.

- Очевидно, они прекратили снижение.

- Печально будет, если корабль улетит еще дальше.

- Да, в этом случае наш полет превратится в бесцельную увеселительною
прогулку, - сердито подытожил Куприянов.

Пассажиры самолета молча смотрели в окна на расстилавшийся под ними
пейзаж, и беспокойные мысли одинаково мучили всех. Ведь экипажу корабля
совершенно безразлично, где опуститься. Они не могут знать о том глубоком