Чтение 8–й страницы книги ~Вариант "И"~

- Ну хорошо. Липсис передал мне, что ты не хочешь меня видеть.
Почему?

- Неправда. Я этого не говорила. Сказала только, что не хочу, чтобы
он разговаривал с тобой обо мне. Может быть, он не совсем правильно
понял...

- А почему это о тебе и поговорить нельзя? Неужели же мы...

- Не желаю, - ответила она резко. - Но встретиться с тобой я хочу. Не
потому, что те меня просили, и не потому, что... Но мне нужно с тобой
поговорить. По делу.

- Я слушаю.

- Не телефонное. Но в общем... Понимаешь, от папы осталось... Ты
знаешь, что папа умер?

- Узнал только сегодня. Прими мои соболезнования... Я очень уважал
его.

- Так вот, от него осталась масса бумаг. Возможно, они представляют
интерес... Мне одной трудно разобраться. И вот я хотела бы, чтобы ты помог
- если найдешь время, конечно...

- Да уж постараюсь. Скажи: а этими бумагами никто не интересовался?

- Ну как же. Очень интересовались. Хотели забрать.

- И?..

- Не нашли. Видишь ли, они...

- Только не говори сейчас - где. Давай встретимся на нейтральной
почве, и ты скажешь мне, как я могу на них выйти.

- Без меня не найдешь. Назначай свидание. На сей раз обещаю прийти.

- Очень хорошо. Ты помнишь, где я тебе когда-то подарил паркеровскую
ручку? Тонкую, черную...

Ольга ответила не сразу.

- Еще как. - Она тихо засмеялась. - Это было очень трогательно. Мне
дарили вещи куда дороже, но все то было специально куплено для подарка, а
ты просто вынул из кармана свою - помню, как ты ее любил...

Ну вот. Сейчас мы оба растечемся соплями.

- Значит, помнишь. Так вот. - Я прикинул.

- Сегодня я при всем желании не смогу. Завтра. То самое место.

- Ты хочешь, чтобы я пришла в...

- Стоп! Никаких названий. Именно там. Время... - я чуть подумал, - от
двенадцати дня до половины первого. Устраивает?

- Вообще-то мне надо бы возразить - хотя бы из принципа. Но я
согласна.

- И ради Бога: с собой - ничего. Ни листочка. Приходи налегке.

- Тоже согласна. Видишь, какой я стала сговорчивой.

- Это меня только радует. Но все же: почему мы не могли помыть тебе
косточки?

- Почему я запретила Игорю? То есть Изе, вечно я забываю... Да потому
что... Хотя нет. Скажу завтра. А может быть, и говорить не понадобится...

Я с радостью поговорил бы с нею еще. Но, случайно или скорее
инстинктивно глянув на "Ролекс", понял, что если не хочу опоздать на
прием, то разговор надо заканчивать.

- Прости, мое время вышло. А поговорить надо еще об очень многом.

Но придется и это тоже отложить на завтра. Еще раз - прости.

- Ладно уж, прощаю.

- Не опаздывай завтра.

- Ничего, подождешь. Тебе всегда было полезно ждать.

- Будь по-твоему. Подожду.

Но это был на сегодня не последний звонок. Предстояло не откладывая
сделать еще один - на сей раз исключительно по деловым соображениям.

Мне очень не нравился такой способ связи, но на иное не оставалось
времени. Я набрал номер. Мне ответили после четвертого гудка:

- "Реан".

- Назовитесь полностью, - потребовал я. - Плохо вас слышу.

- Реанимационный центр "Здоровье". Рефферент главного врача.

Слово так и произнесли: то ли с запинкой, то ли с удвоенным "ф".

- Это доктор Ффауст.

- Я тоже выговорил, сильно нажимая на тот же звук.

- Узнали вас по голосу, - ответили мне.

- Хотел бы знать: есть ли для меня новости?

- Есть важные новости.

Черт! Важных новостей я, откровенно говоря, не ожидал.

- Можете изложить суть?

- Только вкратце. В программу вашего визита внесены существенные
изменения. Помимо прежних договоренностей необходимы серьезные
консультации в области рентгеноскопии и торакальной хирургии.

- Так... Кому требуется помощь?

- Номеру Первому.

Ничего себе уха! Да, новости не сахар...

- Можно ознакомиться с историей болезни?

- Очень коротко. Диагноз вам должен быть понятен. Очаги воспаления
пока не локализованы. Нужно серьезное обследование.

- Множественные очаги?

- Предположительно - не более трех. Традиционно.

- Понял вас. Как себя чувствует заболевший?

- Температура удовлетворительная, но на улицу в ближайшие дни не
выйдет. Нужно разрешение врача.

- Я бы с удовольствием осмотрел его, но сегодня у меня очень много
визитов. Боюсь, что завтра тоже не смогу: раз нужен рентген, буду готовить
условия.

- Мы передадим. Может быть, направить к вам фельдшера?

- Благодарю, пока не нужно, надеюсь справиться сам. Но желательно
было бы получить новый фонендоскоп: у моего помялась мембрана.

- Пришлем незамедлительно. Шприцы не нужны?

- Сегодня обойдусь.

- В случае надобности - сообщите.

- Просьба. Мне нужна полная история болезни наблюдаемого Седова, он
же Липсис.

- Нет проблем. Готовы записывать?

- Конечно. После этого не кладите трубку.

Мне тут же продиктовали шифр, так что я смог, произведя с ним все
необходимые преобразования по известной мне формуле, сразу же, с
компьютера, давно уже ставшего непременной принадлежностью каждого
гостиничного номера (начиная с трех звездочек), получить необходимую
информацию. Даже при поверхностном ознакомлении с ней можно было
удивиться, почему Липсис не был приглашен на прием заблаговременно -
учитывая несколько специфический характер этого протокольного мероприятия.
Я тут же поспешил исправить ошибку, продолжив разговор с референтом:

- Этого больного вечером же направьте на прием к профессору Алиеву.

- Профессор примет?

- Если регистратура оформит.

- Выполним. Вы там будете?

- Непременно.

- Там получите выписку из истории болезни Первого. Для консультации.

- Хорошо. У меня все.

- Рады были слышать вас.

В этом я не усомнился бы даже без его заверения. Хотя вообще медики
не очень любят журналистов.

Так, подумал я, закончив разговор. Три очага того, что в "Реане"
называется воспалением. Первый - понятно: команда ныне действующего
Президента. От этих сверхъестественной активности ждать не приходится: ему
же все равно в отставку, и для него куда выигрышнее оставить свой трон
государю всея Руси, чем очередному политикану, каким бы тот ни был. Совсем
другими цветами заиграет тогда его имя в истории, а за этой дамой все
ухаживают, хотя каждому известны ее лживость и предательский нрав. Нет,
это слабый источник. С другой стороны, с официальными службами могли уже
подружиться люди кандидата в президенты, обещая в случае его победы все
сохранить а кое-что и улучшить. Так что этот источник сбрасывать со счетов
нельзя.

Второй возможный источник, думал я дальше, - это друзья. Не те,
разумеется, с кем Претендент-2 бегал в один садик, сидел за одной партой
или, скажем, тянул армейскую лямку. Такие дружки никогда не остаются
близкими надолго, они пишут письма, изредка звонят по телефону, приглашают
в гости, заранее зная, что встреча не состоится.

Речь идет о тех, кто сейчас стоит рядом, подпирает претендента в его
продвижении вперед и выше. Опыт подсказывает, что у кого-то из таких
друзей прежде всего заводится в головенке мысль: "Почему он, а не я?" И
именно этих людей прежде всего стараются расшатать, вырвать, как
ненадежный зуб из челюсти - чтобы потом, соответственно его обработав,
имплантировать на место, так что с виду он покажется совсем здоровым, но
когда придет пора укусить - тут и выяснится, что кусает он под другим
углом. Кто эти люди? Вероятно, их нужно искать прежде всего среди тех, кто
официально и публично поддерживает Претендента-2, то есть в руководстве
партии азороссов, чей Программный съезд начнется не сегодня-завтра, чтобы
торжественно объявить претендентом этого самого человека. Завербовать
стараются именно таких, чтобы что-то не было сделано (или, наоборот, было
совершено) в самое последнее мгновение, когда ничего уже нельзя переиграть
и исправить. Значит, поиски второго очага - среди азороссовской верхушки.

Что касается третьего, то его, как всегда, следует искать по ту
сторону рубежа, в данном случае - среди сторонников Претендента-1, то есть
великого князя Алексея. Сам он лишь готовится к очередному приезду в
Россию, последний раз посещал родину предков и предпринял путешествие по
стране три месяца назад, а впервые - два с лишним года тому; по той
причине и Салах-ад-Дину Китоби пришлось поездить по прохладной, с его
точки зрения, стране.