усмехнулся Дуглас. - От этого легче врачам? Или хозяину черепа?
черепах - да и, откровенно говоря, он совершенно не представлял себе, где
и почему это могло случиться. Весь этот разговор отдавал какой-то грубой
стариной. А в нескольких метрах отсюда сидит Ирэн, и на нее можно хотя бы
смотреть. Ну, не глупо ли - терять время на разговоры с людьми, которые
даже не случайные знакомые?
уверенность, что он правильно угадал имя этого человека, все крепла. Сон,
сон... Как же так, Ирэн?
его: возможно, она его все-таки не заметила... И, кажется, он достиг
успеха: доселе неподвижная, Ирэн вдруг выпрямилась, стала подниматься.
Кедрин зажмурился. В следующую секунду он взглянул снова; стул был пуст,
Ирэн быстро шла по направлению к оркестру.
же подойти к человеку, который сейчас остался один? Последнее, кажется,
было целесообразней: поговорив с ним, он узнает и все об Ирэн. И кто ей
этот угрюмый мужчина - тоже станет ясным. Вот тогда он подойдет к ней. И
скажет...
было преодолеть.
ночную тьму, смотрел странно внимательно, словно вглядывался - или
вслушивался? - во что-то, что находилось далеко, очень далеко, страшно
далеко отсюда...
очередного сеанса наблюдений на экранах приборов взвиваются крутые пики.
Наконец-то! Если это Не Трансцербер, то что же? Приверженцы Герна
прирастают к экранам и окулярам. Противники тоже не отрываются от
приборов. Жужжат вычислительные машины, уточняя положение Трансцербера и
его орбиту, которая, видимо, все-таки существует.
телом, условно именуемым "Трансцербер", или, наоборот, уходить от него, но
с таким расчетом, чтобы тело постепенно догоняло корабль? С точки зрения
астронавигации предпочтительнее второй способ, астрономы стоят за первый.
По мнению инженера Риекста, более выгоден второй способ: инженер не любит
перегружать двигатели. Капитану Лобову, в общем, все равно, но он
склоняется к первому способу и поэтому выбирает второй. Капитан Лобов не
всегда доверяет своему вкусу и всегда - расчету.
слушает отсчет секунд и на всякий случай каждую цифру негромко повторяет.
приборов. Пилоты сидят по местам. Фигуры на столике тоже стоят по местам.
Уже ясно вырисовывается атака на белого короля, который остался без
рокировки. Пока фигурам ничто не грозит: они плотно укреплены в гнездах.
поворачиваться, новые созвездия попадают в поле зрения. Суматошно скачут
стрелки на приборах. Так проходит минута. И перегрузки исчезают, звезды
успокаиваются.
Хорошо работают автоматы! Скоро человеку и впрямь станет нечего делать на
борту.
все в порядке. Но...
ли? Какой пакостный запах! Беспорядок на борту. Это твой, Риекст?
из-за чьего-то одеколона он и на этот раз не услышал, как работает
диагравионный двигатель. Приборы показывают, что двигатель, сделав свое
дело, уже отключился.
бездействии приборов и автоматов. Молчали сирены контрольного блока,
дозиметры и авральные сигналы. Но что-то вдруг разлетелось вдребезги.
Кто-то охнул и смолк.
инженеру Риексту капитан Лобов. Он прохрипел это слово, которого никогда
не было и, наверное, не будет ни в одном из языков Земли; сочетание
звуков, изобретенное столь же мгновенно, как пришла беда. И инженер, может
быть, не понял бы капитана, не сделай Лобов одновременно обеими руками
такого жеста, словно он собирался взлететь, воспарить к потолку рубки,
вопреки искусственной гравитации.
инженер и сам знал, что надлежит делать в таких случаях. И он, не
колеблясь ни миллисекунды, упал вперед - так было быстрее всего - и,
падая, ухитрился одной рукой сдвинуть предохранитель, а другой ударить по
красной выпуклой шляпке в правом дальнем углу пульта, позади
переключателей режима.
он взорвался как раз на таком расстоянии, чтобы не повредить останков
корабля. "Гончий пес" лишился и двигателя, и энергии - если не считать
аварийных аккумуляторов, о которых всерьез говорить не приходилось, - а
значит, утратил всякую надежду уйти с орбиты Трансцербера раньше, чем
загадочное небесное тело захочет познакомиться с людьми совсем близко.
аварии; чувствовалось, что ученые уже собираются затеять по этому поводу
новый спор. Стараясь немного оттянуть хоть это, капитан Лобов разрешил
экипажу ужинать. Сам же он, вместе с корабельным "богом связи", прошел в
рубку и стал срочно вызывать Землю. Вернее, он вызывал Луну; но на таком
расстоянии Луна - это тоже Земля, разница столь ничтожна, что говорить о
ней не стоит.
надо поболтать, как говорит капитан, хотя бы из простой вежливости. "Ведь
Герн ухитрился все-таки установить с нами связь; неужели мы окажемся
хуже?" Так ворчит капитан, поглаживая щеки с таким видом, словно
собирается бриться во второй раз.
поговорить с вами.
сказал человек с каменным лицом. - Не слышу, помехи... - У него был
странный голос, высокий и курлыкающий. - Возьмите канал у метеорологов.
Да?
знакомый Ирэн. - Уже вышли на орбиту? М-да.
продолжал угрюмый. - Да. Вылетаю немедленно. Слышите: немедленно! - Он
вынул из уха капсулу приемника, спрятал крошку-микрофон.
соседей по столику стояли, плечо к плечу, за его спиной, и глаза их не
отрывались от каменного лица.
Взгляд его скользнул по кедринскому значку, потом по лицу. - Хорошо, я
заберу и вас. - Теперь он смотрел поверх головы Кедрина, и значит - на
Гура. - Еще кто-нибудь из наших здесь?
неясна. Автоматы спали. Катапультировали... - человек за столиком курлыкал
и клекотал, и Кедрин понял, что виною тому был протез гортани. - Восемь
человек. На обломках. Уточняют, сколько смогут, продержаться. Хода нет и
не будет. Да и энергии... Ты помнишь, Дуг, их аккумуляторы?
хорошей стороны. - Исходили ведь из тезиса, что ничего случиться не может:
могучая автоматика...
доказательства. Велигай. Ирэн. За одним столиком, как в одном сне...
приземлится "Кузнечик", будет брать воду.
Кедрина. - Ты услышал первым. Мы удивились: куда ты вскочил.
Ирэн встретилась с ними на полдороге. Гур протянул руку и что-то сказал.
Ирэн повернулась и стремительно пошла, обгоняя их. Яркая ткань платья
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Корнев Павел
Орлов Алекс