бедуинов. Об этом они почему-то не поговорили накануне.
агрессивные нотки.
нас всех. Но очень мало говорит. Он и тебе ничего не скажет. Если ты
хочешь узнать о бедуинах.
Ведь он же их лечит.
их? Не знаю. Физики из лос-аламосской лаборатории любили атомную бомбу?
Наверно, любили...
открылся вид на шоссе, Селена резко затормозила, одновременно открывая
дверцу и высовываясь из машины, чтобы лучше видеть происходящее, и неясный
далекий гул, появившийся с минуту назад и сильно приглушенный лесополосой
и хорошей звукоизоляцией "ситроена", мгновенно превратился в оглушительный
рев, навалившийся словно со всех сторон сразу.
клубах придорожной пыли шли танки. Удушливый запах горелой солярки и
нагретой брони ударил в нос резким контрастом после кондиционированной
внутрисалонной атмосферы с тонкой примесью дорогих духов и аромата
хорошего джина.
движение циклопических механизмов. Потом забралась назад и хлопнула
дверцей.
Виктором.
бронетехники - занятие малоприятное, да и небезопасное, но машина уже
тронулась. Селена глядела вперед решительно и явно была не расположена к
дискуссиям.
вроде пандуса, на который в свое время не пожалели асфальта, но покрытие
было старым, растрескавшимся, и безусловно, тут полагалось сбрасывать
скорость практически до нуля. Но Селена, торопясь выскочить на дорогу в
случайно образовавшийся большой промежуток между танками, гнала машину по
колдобинам, как автогонщик, давя одновременно на газ и на тормоз. Все ее
внимание было сосредоточено на приближавшемся слева по шоссе танке,
поэтому, когда из плотной пылевой завесы справа выскочил бэтээр,
двигавшийся по обочине навстречу колонне, заметил его первым Виктор.
ее левое колено, пытаясь таким образом выжать тормоз, а другой резко
крутанул руль влево. Селена в ужасе смотрела мимо него и чуть назад. На
газ она уже не давила, но и на тормоз, кажется, тоже.
того, чтобы Селена вылетела из машины через незахлопнутую водительскую
дверцу, а Виктор упал грудью на руль и пребольно стукнулся головой о
переднюю стойку.
проворностью ничуть не пострадавшего человека, и Виктор, потирая мгновенно
вздувшуюся шишку на лбу, подумал: "Ф-фу. Кажется, обошлось. Без крови и
переломов". Дверца рядом с ним не открывалась. Он вылез через
водительскую.
своевременно вывернул руль. Иначе не задняя, а передняя дверца была бы
сейчас похожа на смятую серебристую бумажку от конфеты. Не хотелось думать
о возможной судьбе пассажира, который сидел за этой тонкой металлической
оболочкой.
распахнулся люк, и в дрожащем над броней раскаленном воздухе появилась
красная рожа в офицерской фуражке.
державшая в руках автомат, словно на нее совершили настоящее военное
нападение.
пытаясь перекричать шум колонны. Когда мимо грохотало очередное железное
чудовище, становилось совсем ничего не слышно, затем прорывались отдельные
слова: "Ну ты, козел, ослеп... Дура размалеванная... Президентский холуй!"
Потом снова все тонуло в адском реве, а выныривали из него все более
непристойные выкрики: "Выблядок бедуинский... Помолчи, проститутка... Ты
хоть знаешь, с кем говоришь... А мне насрать, сука драная..."
пора вмешаться. Причем на стороне Селены. Конечно, девушка была изначально
не права, но он терпеть не мог хамов, чью грубость не смягчала даже
женская красота. Правда, в армии служил с ним один такой - редкостный хам,
но отличный товарищ по кличке Боб, и ему он прощал самую ужасную ругань в
присутствии женщин. Даже вот таких красивых, как Селена... даже с брони
бэтээра, возле шоссе, по которому идут танки, у разбитой машины, в
сплошной пылевой завесе, сквозь которую с трудом различалось не только
лицо офицера, но даже его майорские погоны. И все-таки Виктор узнал его.
По голосу. И по характерным выражениям.
прекрасной девушки и сделалась особенно трогательной, когда выяснилось,
что прекрасная девушка - тоже боевой офицер. Вспоминая Последнюю войну,
где они оба оттрубили по полному году, Боб и Селена, конечно же,
обнаружили нескольких общих знакомых, не говоря уже о ставших почти
родными местах сражений. Для Виктора же от этих названий на чужом языке
веяло не столько романтикой, сколько непонятной апокалиптической жутью:
"зеленка" под Юртанабадом, авиабаза Аглы-Пури, перевал Чатланг...
даже выделили солдатика для охраны вплоть до прибытия вызванной Селеной по
радио техпомощи, а пассажиров майор по старой дружбе взял к себе в бэтээр.
Правда, ехал он не в город, а в Лагерь. Но Селена, связавшись с кем-то по
ВЧ, быстро поменяла свои планы, а Виктору, сделавшему еще несколько
глотков для снятия стресса после аварии, стало все равно, куда ехать.
Появилась этакая веселая бесшабашность. А еще появилась надежда проникнуть
внутрь Лагеря за компанию с этой всемогущей предводительницей юных
параноиков.
пропускной системы, поэтому проникновение туда, куда обычно не пускали,
доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение. А тут еще вдобавок
страшно хотелось понять, что же происходит в городе и кто такие, черт
возьми, эти бедуины, что все вокруг них носятся как ошпаренные.
три, и выяснил он лишь то, что Боб и сам не знает, зачем столько танков.
Просто он имеет приказ - сопровождать вверенный ему батальон особого
назначения и по прибытии, согласно общей задаче, поставленной перед всем
корпусом, организовать оцепление объекта по схеме номер три. Для Виктора
это был, разумеется, пустой звук, а Селена от слов "схема номер три" чуть
не подпрыгнула, а потом прошептала ошарашенно:
Виктор ничего не успел узнать по существу дела.
видел еще никогда в жизни. Причем подъехавшая техника была выстроена цепью
вдоль всего периметра тройного ограждения, насколько хватал глаз. В желтом
горячем тумане за поворотом изломанных линий колючей проволоки терялись
размытые очертания дальних машин, а по ближним было отчетливо видно, что
стоят они до дикости странно - в шахматном порядке: один ствол нацелен на
Лагерь, другой - в противоположную сторону, следующий - снова на Лагерь и
так далее. На броне ближайшего танка, свесив ноги в открытый люк и закинув
автоматы за спину, двое солдат мирно ели арбуз.
проскочил первую линию оцепления, образованную простыми десантниками. На
второй линии их остановили, и Боб, высунувшись из люка, какое-то время
объяснялся с высоким и мрачным президентским гвардейцем. На третьей линии
потребовались документы, причем на всех находившихся в машине. Здесь
охрану осуществляли совместно уже хорошо знакомые Виктору юноши в сафари и
угрюмые бородатые мужики в камуфляжной форме без знаков различия - ну
вылитые моджахеды или душманы, как их там, никогда Виктор не разбирался в
этих названиях. Боб по ту сторону кордона не пошел - ему не надо было, а
Виктора каким-то чудом пустили вместе с Селеной. Но рано он радовался. На
входе в первый же ближайший к КПП корпус, куда направилась Селена, стоял
бедуин, абсолютно безоружный, как все бедуины, но очень строгий и
непреклонный.
на Виктора глаза, полные сочувствия и жалости.
Березин Федор
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Майер Стефани