ворот. Воздух был теплый, быстро пропитался ладаном и фимиамом, свечи
наполняли еще и запахом расплавленного воска. Медлительные голоса певчих
сливались, колыхались, взмывали к черным сводам храма, и там тьма как
будто отступала, хоть и ненадолго, бледные лица были удлиненные и строгие,
а голоса чистые и сильные.
Томас сперва встревожился, потом понял, что волны фимиама проделывают то
же, что горячий воздух в сарацинских пустынях, где показывает даже
несуществующие города.
слезами, громко умоляя простить прегрешения усопшей, а другие в рясах
громко и мощно гудели как огромные шмели, шелестели страницами книг.
дыхание стихло. Скосив глаза, Томас видел, как напряженно вслушивается
красноволосый друг, затем и сам услышал далекий волчий вой. За окнами
метнулись гигантские тени, скрывая звезды. Неожиданно и страшно за
решетками раздался крик, визг, скрежет.
запели громче, истовее, запрокидывая лица. Священники пали на колени как
один, били земные поклоны, громко молились, взывали к своему богу.
слышное звяканье. Томас с содроганием видел, как железные кольца тряслись,
словно пытались рассоединиться. Священники вздымали к своду руки, молились
громко, но все заглушал мощный хор монахов.
где находится. Калика вслушивался в дикие вопли за окнами, взгляд стал
отстраненный. Хрипло и страшно выли волки. Казалось, они окружили церковь
со всех сторон, заполнили весь замок.
подрагивали, засовы тряслись в широких железных скобах. Рыцари вытащили
мечи, глупо и бесстрашно встали у двери.
священникам, подбадривал, тряс крестом, брызгал во все стороны святой
водой. Вой за окнами не умолкал, только больше стало жутковатого скрежета,
словно хищные клювы старались перегрызть железные прутья.
и спина взмокла, будто целый день рубился с сарацинами. Запах фимиама лез
в ноздри, забивал грудь, там першило, он уже не верил, что ночь когда-то
кончится...
прорезался чистый звонкий крик. И следом наступила гремящая непривычная
тишина, только хор разом запел еще громче, победнее. Томас понял, что вой
и сатанинские крики продолжались долго, он весь мокрый, трясется как
осиновый лист. Калика изумленно качал головой.
И такой же умный?
выстояли?
Только на петуха и надежда. Гм, а с виду дурак дураком. Вот так и суди по
внешности
обнажили мечи. Ворота открылись со скрипом, свежий утренний воздух пахнул
с такой силой, что Томас пошатнулся, ноги сами понесли к выходу, грудь
колыхалась, жадно хватая чистую свежесть.
главном зале, окруженные жадным вниманием. Им смотрели в рот, наливали в
кубки, шикали на тех, кто пытался перебить или заорать песню в другом
конце зала.
король раздраженно поглядывал на солнце, что двигалось медленнее
крестоносца, которого послали штурмовать крепость, где не было добычи.
Старый Макдональд велел привезти из монастыря еще свечей, заранее
прилепили рядом со старыми, те непривычно быстро сгорели до половины.
озабоченным. Судя по складкам на лбу, молодого короля посетили тревожные
думы, а то и неясные страхи. Олег видел, как несколько раз Томас раскрывал
уже рот, желая что-то сказать ему, но в последний миг сдерживался, лицо
снова становилось суровым и надменным.
они снова направились к церкви. В темноте зловеще кричали вороны, шумно
хлопали крыльями. Томас ежился, невольно пригибал голову. Ночью все птицы
спят, даже вороны, а если какие и летают, как совы, к примеру, то
бесшумно, перед мордой пролетит не заметишь, если крылом не ляпнет.
внимательный взгляд калики, повторил с некоторым раздражением.-- Ночные
вороны! Только много.
сторону.-- И то и как кони. Только по весне старый Мангольд ремонт делал,
столько денег угрохал. Всю истопчут! На башнях вовсе заново кровлю
перестилал...
невидимые руки. Изнутри пахнуло могильной сыростью. Воздух был холодный,
промозглый, словно внутри церкви был другой мир и другое время года.
потерялись, едва отошли на пару шагов. Красный свет очерчивал трепещущий
круг, Томас видел, как рыцари поспешно разошлись к стенам, там вспыхивали
один за другим жалкие огоньки свечей, такие трепетные и слабые.
почти вбежали черные, как вороны, монахи. Высокие капюшоны скрывали их
бледные лица. Томасу на миг померещилось вовсе невесть что, но за монахами
тесной стайкой вошли священники, их белые одежды казались серыми,
потерявшими блеск, а сияния у книг Томас к своему страху не обнаружил.
горят слабо...
взбирались на хоры, священники с опаской приблизились к гробу. К удивлению
и страху Томаса тот стал совсем черным. В тиши и недвижимости он ждал
зловеще и угрожающе.
крикнули:
лезет, по сторонам поглядывает быстро, цепко, словно уже примеряет сколько
кому отвесит. Конечно, в чужой костел с языческими богами не попрешь, но
раньше за ним избыточной осторожности Томас не замечал.
быстро. Словно деревянная калитка, которую толкнула детская рука. Но
загрохотали тяжелые засовы, заскрипели, а двое рыцарей задвинули железные
бруски в широкие уши и снаружи, обнажили мечи и встали рядом. Лица их были
бледными и мученическими.
монахи на хорях уже и так шелестели псалтырями, тянули сперва вразнобой,
торопясь от усердия, постепенно выравнивались, голоса звучали громче,
мощнее. Священники у гроба раскрыли книги, бормотали молитвы, их
монотонные голоса ослабили натянутую тетиву нервов Томаса.
знаешь, что только иконы еще не зажгли.
Лики на иконах потемнели, лица заострились как у покойников, только глаза
наблюдали за людьми с неприкрытым недоброжелательством.
на свет от свечей, странно тусклый, на лицах монахов, священников и даже
его рыцарей был желтый цвет, как будто только что поднялись из могил. От
надбровных дух падали густые темные тени. Глаз Томас не видел, только
Флинт Эрик
Березин Федор
Курылев Олег
Прозоров Александр
Лукин Евгений
Шилова Юлия