надежные, сотворенные еще первыми богами. На окне потряс металлические
прутья.
буреломы, болота! А как пробирались по Степи? А что на ковре под грозой
побывали, тебе же лучше. Раны промыло.
гналась! Тарх до сих пор просыпается с воплем.
Все время мерещится, что вот-вот стрясется беда.
словом, -- спустился на поверх, порыскал, проверил и перепроверил решетки
на окнах. Не поленился сойти вниз, ощупал массивный запор на воротах. На
всякий случай -- береженого все боги берегут -- подпер ворота бревном.
Магия магией -- когда получается, когда нет, -- а бревно на то и бревно,
что не подводит.
Таргитай и Мрак велели слугам накрыть стол да не забывать, что они грубые
варвары, а не утонченные маги. Олег пожевал травки -- вылитый маг, снова
отправился крепить запоры, закрывать щели. Друзья остались за столом:
им-де поправляться надо. Олег, ныне чуткий к словам, обронил язвительно,
что поправляться -- толстеть, жиреть, но оборотень и певец трудились в
поте лица, даже упрели, за ушами лящало так, что по всей башне гуляло эхо,
распугивало привидения.
насторожился, потянул ноздрями воздух, с грохотом отодвинул стол. Секира
словно сама прыгнула в широкие ладони.
скачут по облакам.
встал дыбом. Когда повернулся к друзьям, глаза уже горели желтым волчьим
огнем, а в горле клокотало.
звери. Шерсть блестела как золото, а громадные оранжевые крылья,
пронизанные веревками сухожилий, мощно вминали воздух. Звери были похожи
на крупных летучих мышей, но у всех птичьи головы с хищно загнутыми
клювами. На головах и шеях сверкала серебряная чешуя. Четыре когтистые
лапы, похожие на львиные, звери прижимали к белесым животам.
если верить Боромиру. А мы бы поглядели. Страсть люблю смотреть, как
другие бьются.
взглядом комнату. Два узеньких окна, тоже в толстой решетке, грифонам не
пролезть, разве что выломают. Единственную дверь сторожит Мрак, едва на
ногах держится, но не пропустит. Однако крылатые звери могут ворваться в
башню снизу. Что им взбежать по узкой винтовой лестнице?
держали сопилку. Мрак, полоснув косым, как чужой меч, взглядом, рявкнул:
ожидая, что скажет могучий друг.
ходил за секирой?
леденеет от страха, заставил себя выйти и заспешить вниз. Каменные плиты,
что служат здесь лестницей, торчат из стены иной раз всего на локоть.
Защищать такое легче, но разве что тому, кто сам носится по стенам как
паук.
тяжелый удар, грохот, крик и страшный визг, где смешался птичий клекот
огромной хищной птицы и рев чудовищного зверя. Олег пригнулся, ноги
подкосились: грифоны вышибли дверь быстрее, чем ожидал! Мрак уже отчаянно
защищает пролом, но что может раненый измученный человек против могучих
зверей?
плечом о стену, держась от бездны подальше, что едва не слетел в нее же:
сорока от своего языка гибнет, а трус -- от боягузства. Похоже, скоро
окажутся в западне: грифоны поднимутся по ступеням. Надо решать правильно,
а он всю жизнь этого боялся, прятался за Боромира и других волхвов. Сейчас
обязан решить верно. Не потому, что умеет, просто по трудной дороге с ним
идут Мрак и Таргитай: один -- сама отвага, но только отвага, другой --
добрая лень во плоти!
жарким песком. Послышался сухой шорох крыльев. Олег на бегу ворвался в
волну мощного звериного пота.
Когти скрежетали по камню. В полутьме искры выскакивали багровые, жуткие,
словно звери острили мечи на точильном камне. Сложенные крылья задевали за
стену. Задний, более быстрый, едва не кусал за лапы бегущего перед ним, но
обогнать по узкой винтовой лестнице не мог.
такого Олег не слыхивал: полурев, полукарканье. Глаза зверя вспыхнули как
факелы. Ноги Олега подкосились. Побелевшие губы едва шевельнулись, с
великим трудом произнес заклинание и, как учил Гольш, простер руки.
торопливо раскрыл глаза, вскочил, снова чувствуя силы. Лестница
обрушилась, в пыльном облаке хлопали изломанные крылья, взлетали перья и
роилась золотистая шерсть. Внизу сквозь пыль видно было, как звери
верещат, выползают из-под обломков. Заклятие получилось легко, с первого
раза, словно стены в самом деле помогали, как обещал Гольш.
блеснули налитые кровью глаза. Звери лезли прямо по стене! Острые когти с
хрустом вгонялись в щели между плитами, звери поднимались с трудом, но
карабкались теперь по всем стенам башни-колодца!
узду на свое умение разламывать стены и раскалывать землю! Он начал
выговаривать страшное слово, когда снизу раздалось мощное хлопанье
крыльев.
каменной крошки. Олег застыл в страхе, раздраженный рев прогремел почти
рядом. В последнем усилии схватить врага грифон смел крыльями еще двух,
что карабкались, вгоняя когти в щели, рухнул!
в себя, сбросил ударом Слова. Правда, едва не рассыпалась вся башня, но
старый колдун строил прочно: только скрипнули глыбы, словно крепко
стиснутые зубы.
тела ударялись внизу так, что вздрагивали ступени. Трещали крылья, уши
глохли от рева. Острые когти царапали стены с таким скрежетом, что у Олега
ломило зубы.
упал на ступени. Зверь ухватился за край, повис, задние лапы отчаянно
пытались зацепиться. Крылья шумно молотили воздух. Правое тут же сломалось
о стену, серебристые перья забрызгало кровью.
скрестились. Грифон присел на все четыре мощные лапы, обломок правого
крыла упирался в камни. Олег с содроганием бросил тяжелый удар заклятия на
ступени впереди себя. Треснуло, словно к весу грифона добавилась тяжесть
другого зверя -- невидимого. Пролет провалился в красно-желтую пыль.
глазами плыло, мощные заклятия истощили силы. В ушах гремела кровь, сердце
то едва не выпрыгивало, то замирало, как заяц под кустом. Из пыльного
облака возникла окровавленная птичья голова, крылья свисали надломленные.
высекая сноп желтых искр, зверь исчез. Снизу донесся глухой удар.
трещало, доносился рев раненых. Еще не веря себе, он поднялся на поверх
выше, выдохнул:
срезало, рухнули, исчезли, снизу донеслись чавкающие удары, треск. Олег
повернулся и, уже не оглядываясь, заспешил наверх.
загоняли в угол, волк затравленно хватал окровавленной пастью, отпрыгивал,
острые клювы щелкали, били в голову, плечи, спину. Серая шерсть покраснела
и слиплась. Он припадал на переднюю лапу.