Чтение 8–й страницы книги ~Сумашедший в горах~

затаив дыхание, сидел, приглушив стук сердца, сидел, слушал, смотрел и
ждал, когда на лесной тропинке в сером молоке тумана появится вражеский
отряд, осторожно пробирающийся к нам в тыл, опасливо оглядывающийся по
сторонам, пугающийся каждого куста, и настанет, наконец, пора нанести
удар, стремительный и неотразимый, настанет пора уничтожить
сопротивляющихся и захватить языка, потому что без языка дальше работать
просто невозможно.

Наконец, этот тянущийся, как жевательная резинка вечер закончился, и
мы разошлись по своим комнатам. Я переоделся в пижаму и лег в постель. В
руках у меня оказалась какая-то книжка, но я не прочел ни одной строчки. Я
просто не видел ее. Я был уже весь в предстоящей охоте.

Из комнаты метеоролога доносились звуки магнитофона, но что именно он
слушал, было не разобрать. Мною овладело нетерпение, я выключил свет и
долго лежал в темноте, проклиная все эти ночные увлечения музыкой. В конце
концов, замолк и магнитофон, и наступила удивительно пронзительная тишина.
Даже ветер на улице стих, а может быть, и метеостанция исчезла, и все
вокруг исчезло, и остался во всей Вселенной только этот домик и в нем два
человека да еще висящие на стене часы, бесшумно перемигивающиеся секундами
и минутами. И когда они отсчитали полчаса, я встал, положил в один карман
пижамы пистолет, а в другой авторучку с усыпляющим аэрозолем и тихо вышел
из комнаты. Минуты две я стоял перед дверью моего противника, стараясь
понять, спит он или нет. Из-за двери не доносилось ни звука.

<Ну что же, спи себе, спи, - подумал я. - А уж я постараюсь, чтобы ты
не просыпался до самого утра>.

Я осторожно нажал на ручку. Дверь легко, без скрипа отворилась, и я
на цыпочках вошел внутрь.

В комнате горел ночник. Он освещал нетронутую кровать, застеленную
пушистым плисетовым одеялом. На одеяле валялась какая-то раскрытая книжка
в яркой цветной обложке. Метеоролога в комнате не было.

Я прикрыл за собой дверь и огляделся. Всюду царил полный порядок, не
было ни разбросанных вещей, ни раскрытых шкафов, ни выдвинутых ящиков
стола, ни заваленной жжеными документами пепельницы - ничего, похожего на
поспешное бегство. Дверь, ведущая в кладовую, была слегка приоткрыта. Я
подошел к ней и заглянул в щель. Там было совершенно темно. Я достал из
кармана пистолет, снял его с предохранителя и ввалился в кладовую, широко
распахнув дверь. В полосе слабого света, падающего из-за моей спины, были
видны какие-то тюки и ящики. Маккина здесь не было. Я повернул было
обратно, намереваясь взять фонарик и вернуться, но тут до меня донесся
приглушенный человеческий голос. Говорил метеоролог.

Я аккуратно прикрыл за собой дверь и замер. Когда мои глаза привыкли
к темноте, я с удивлением обнаружил, что вполне различаю контуры каких-то
предметов: не то штабелей ящиков, не то стеллажей. Темнота полной не была.
Откуда-то из-за этих штабелей-стеллажей пробивался лучик света.

Я осторожно стал пробираться в ту сторону, выставив вперед руки и
стараясь ничего не свалить на пол. Что говорил Маккин, было, к сожалению,
не разобрать, только однажды до меня донеслось четко выделенное слово
<Сегодня>. А потом Маккин замолк, но тут же забубнил чей-то другой,
совершенно незнакомый мне голос. От неожиданности я чуть не свалил на себя
какую-то невидимую штуковину, едва успев поймать ее левой рукой.
Справившись с нею, я снова стал пробираться вперед, к свету и к двум
бубнящим что-то голосам, удивляясь, почему нет знакомого мне предчувствия,
что вот сейчас, через секунду меня ослепит вспышка выстрела и в лицо
полетят смертоносные кусочки свинца.

В дальнем углу кладовой я обнаружил еще одну дверь. Она была слегка
приоткрыта, словно мне намеренно хотели показать дорогу и теперь
приглашали войти. Сквозь щель был виден Маккин, сидящий в кресле у пульта,
утыканного кнопками, ручками и перемигивающимися разноцветными лампочками.
Посреди пульта расположился экран, и с него смотрел на Маккина очкастый
лысый тип близкого к престарелому возраста. Метеоролог сыпал цифрами, а
тип согласно кивал блестящим черепом.

Все-таки это были шпионы! Я замер в раздумье: то ли ворваться с
воплем: <Руки вверх!>, то ли осторожно вернуться к себе и дать сигнал
тревоги Клапперу. Одному мне здесь, пожалуй, было не справиться. Впрочем,
врываться внутрь во время сеанса связи было - глупее не придумаешь, а
сигналить Клапперу у меня особого желания не было, во всяком случае,
сейчас, когда еще так ничего и не ясно. Может быть, подождать Маккина в
его комнате и взять его там?..

Я стоял и ворочал мозгами, а лысый тип, прерывая поток цифр, вдруг
сказал Маккину: <Все! Следующий сеанс после возвращения Карреды. Если
удастся...>

И пока я, совсем обалдевший, раздумывал, причем здесь какое-то
возвращение Президента-Динозавра, экран погас, а метеоролог вдруг
произнес:

- Заходите, Джерри. Я давно уже жду вас.

Глава пятая

ПОРАЖЕНИЕ

Метеоролог стоял передо мной с поднятыми кверху руками.

- Я рад, что вы в пижаме, Джерри, - сказал он, улыбаясь.

Эта улыбка меня взбесила.

- Не ерничайте, мистер Не-Знаю-Как-Вас-Звать! - сказал я. - Ваша
песенка спета!

- Не думаю, - спокойно ответил он. - Полагаю, что наша с вами песенка
только начинается.

Это была порядочная наглость, и я не мог не отреагировать:

- Уж не думаете ли вы, мистер, завербовать меня? - сказал я. - Только
учтите: я не продаюсь. А шантажировать меня вам просто нечем.

- Видимо, это вы думаете меня завербовать, - сказал он. - Только вот
для кого... Да и сначала нужно меня взять...

Я подумал, что неплохо бы ощупать его воротник. Нет ли там ампулы с
цианистым калием? Однако сделать обыск было некому, а сам бы я и шага не
шагнул к этому молодчику: вон как сокращаются у него бугры мышц. Не
проспать бы выпада!.. Вряд ли он будет кончать с собой, пока я здесь один.

- Взять вас нетрудно, - сказал я. - В кармане у меня баллон с
усыпляющим газом. Сейчас я вас усыплю и вызову Службу Безопасности.

Я достал из кармана авторучку и показал ему. Лицо его осталось
абсолютно спокойным, и спокойствие это мне определенно нравилось.
Серьезный противник!.. Тем приятнее будет его взять.

- Не спешите, Джерри, - сказал метеоролог. - Вы все равно не сможете
этого сделать.

- Это почему же?

- А потому!

Он не сделал по направлению ко мне ни одного шага, он не двинул ни
рукой, ни ногой, ни один мускул не дернулся у него. Он стоял с поднятыми
руками и смотрел мне прямо в глаза. Пальцы мои вдруг разжались, и пистолет
с авторучкой с глухим стуком упали на пол, застеленный мягким ковром.

Если бы небо рухнуло на нас, я и то был бы поражен меньше. Я был
просто потрясен той легкостью, с которой он разоружил меня - меня,
взявшего на своем веку не одного вооруженного бандита, среди которых
попадались и совершенно отпетые типы.

- Гипноз... - пробормотал я непослушными губами.

- Извините, Джерри, за насилие, но вы слишком возбуждены и можете
наделать ошибок, о которых потом будете жалеть. Я вам верну ваше оружие,
но только после того, как мы с вами побеседуем... Не волнуйтесь, от вас
все равно ничего не зависит.

Он спокойно подошел ко мне, подобрал мое оружие и положил себе в
карман.

- Знаете что, - сказал он. - Давайте пройдем в каминную и там
побеседуем. И очень вас прошу, не пытайтесь делать глупости. Мне очень не
хочется причинять вам какой-нибудь вред... А возможность разоблачать,
судить и карать у вас еще будет.

Думаю, он просто подавил мою волю. Все происходило словно в кошмарном
сне, когда хочешь ударить противника или убежать от него, но не можешь
сделать ни того, ни другого: твое тело тебе просто не подчиняется. Разница
была лишь в том, что я не только не мог, но и не имел желания, и, когда мы
проходили через полутемный склад, я не сделал даже попытки проломить ему
чем-нибудь череп, хотя он шел впереди и глаз у него на затылке точно не
было. Не уверен, но, по-моему, я в этот момент даже и не думал ни о чем,
просто шел, как идет на веревочке за своим хозяином баран.

В каминной мы уселись в кресла, и Маккин сунул мне в руки стакан с
каким-то соком. Я машинально отхлебнул.

- Видите ли, Джерри, - сказал метеоролог. - Для начала я хочу, чтобы
вы поняли, почему я так обрадовался тому, что вы явились брать меня в
пижаме. Сходите-ка к себе в комнату и осмотрите свою рубашку. Слева под
воротником...

Я послушно встал и пошел к себе. Я сразу нашел его, этот маленький
шарик. Он был прилеплен под воротником моей рубашки. Я достал из своего
портфеля лупу и осмотрел его. Это был, без сомнения, <жучок>. Я осмотрел
две другие рубашки: <жучки> были и там. Я вернулся в каминную.

Взглянув на меня, Маккин удовлетворенно хмыкнул.

- Я раскусил вас, Джерри, сразу, - сказал он. - Вчера, когда вы
прилетели, пилот вертолета не привез мне спиртного. А ведь мы с ним
заранее договорились... Да и понимал я, что Службе Безопасности пора
присылать человека. И тут являетесь вы! Ничего не оставалось, как
подсыпать вам за праздничным ужином снотворное. Что я и сделал...

Ко мне, наконец, вернулась возможность соображать. Теперь мне стало
понятно, почему у меня утром голова трещала так, что даже антивинин не