Успокойтесь, джентльмены. Я люблю эти чудные фрукты не меньше вашего. Мы
еще насладимся ими!
генетической формулы.
последний гвоздь Гопкинс. - Вы заграбастали слишком большую долю. Вам
придется потесниться, Крен, дальше так не пойдет.
директора. Гопкинс даже не повел носом, когда перед лицом у него возникла
подошва моего ботинка. Он был готов на все.
сигарный дым. - Кусочек плеча и левую руку. Можете снять еще пару пальцев
в свою пользу, джентльмены.
У Гопкинса глаза из стальных стали алюминиевыми - это был его способ
улыбаться.
наш завод посетят высокие гости: военная комиссия парламента. Господа из
правительства хотят видеть, во что они вогнали миллиарды
налогоплательщиков. Объяснение будете давать вы.
расхохотался. - Что-что, а засорять мозги вы сейчас единственный мастер на
земле.
мной совсем по-иному, чем в дни совместной работы. Я слушал его и не
уставал удивляться: он был почти вежлив.
У вас все же чего-то не хватает, чтоб пробраться в нобелевские лауреаты.
Но против очевидности я не иду, а очевидность - за вас. Ваша новая
лаборатория шикарна. Вам повезло, Крен.
этот человек был моим кошмаром, гонителем всего лучшего во мне. Я не раз
подумывал бросить науку и заняться чисткой сапог - и все потому, что на
свете существовал Ральф Фридрих Паркер. Один взгляд этого человека
испепелял душу, одно слово иссушало любую свежую идею. Ныне, оглядываясь,
я удивляюсь, как мне удалось вынести восемь лет в учреждении, где на всех
комнатах лежала зловещая тень этой сварливой жабы - Паркера. И когда он
снисходил до визита в подвал, где рядом с угольным бункером помещалась моя
тогдашняя крохотная лабораторийка, у меня от страха перехватывало горло. Я
опускал голову, молча выслушивал его выговоры. Он почему-то решил, что
молчание мое от гордыни. Но сейчас я не удостаивал его словом именно от
этого, от торжества, что больше он надо мной не властен, - я изводил и
стегал его молчанием злее, чем руганью.
Возвышение не сделало вас мягче. Как же мы поступим с тем должком?
темный, растопырив похожие на крылья, заросшие волосами уши, раздувая
синеватый широкий нос. У него радостно запылали глаза, когда он посмотрел
на Паркера. Летучие мыши всегда остолбеневают в воздухе, когда видят жаб.
я Паркеру. - А вы, Роуб, присаживайтесь вот сюда. Я вижу у вас в руках
новое соглашение? Давайте-ка его, Роуб.
Создатель на мысли Роуба обо мне. Но проклятый соглядатай не отрывался от
Паркера и думал лишь о нем.
Вы написали какую-то чепуху, а не договор, Роуб.
привык за время работы в фирме "Эдельвейс и братья", но голос, так не
походивший на его облик старого лохматого нетопыря, всегда меня поражал.
Роуб заблеял, что соглашение составлено по форме, а про себя думал обо мне
что-то яростное. Генетическая формула, записанная Электронным Создателем
на основе его мыслей обо мне, даже на экране выглядела чудовищной.
завершены? А вы, Роуб, держите подписанное соглашение.
слова в воздухе перегоняли предыдущие и предложение становилось похожим
на:
Роуб.
выкрики на человеческий язык. На этот раз получилось более длинно:
улыбается? К этому человеку нужно присмотреться, понимаете, такая штука.
унесся за Паркером, а я через полчаса отправил в питательные чаны две
только что синтезированные зародышевые клетки моих новых двойников.
Они вошли вдвоем. Четвертый, от Мак-Клоя, был невысокий, быстренький
хохотун; пятый, от Гопкинса, - замедленный, недоверчивый мужчина из тех,
что себе на уме.
Здравствуйте, как поживаете? У меня великолепный план, профессор, пустяки,
миллиончиков на двадцать, на больший кусок я не собираюсь вас облапоши...
предложить вам участвовать.
шарлатана и лжеца, чем вы, в мире не существовало со времен археоптериксов
и цератозавров.
лучше. Так вот, мы разворачиваем производство искусственных живых...
осматриваясь, по лаборатории. Перед вводом Электронного Создателя он
стоял, задрав голову, больше минуты.
вам полезным?
- Терпеть не могу несолидных людей. Я знал ловкача Эдельвейса, крупнейшая
была фигура, старый хрыч, но и тот подох в ночлежке. Где гарантии, что вы
крепче его?
вы помоетесь, подкрепитесь, отдохнете после рождения, а там настанет время
потолковать: с вами - о планах, а с вами - о гарантиях моей солидности.
старческий плач. Второй двойник, от О'Брайена, избивал двух других. Новые
двойники остановились на пороге.
паучков в банке. Уверен, вам здесь придется по душе. А к утру я подброшу
вам для компании еще пару неплохих экземплярчиков.
один за другим. Паркеровское создание вошло задрав нос, не ответило на
поклон и молча село у столика. Это был мужчина, похожий на статую римского
императора. Он двигался, как гипсовый.
люблю, когда много болтают.
поглядел на нас с Шестым и кивнул на стену.
Это дело легко организовать. До сих пор интриговали против отдельных
государств и правительств, но мы с вами не станем кусочничать. У меня
имеется небольшой, хорошо скатанный заговорчик против земного шара,
сообразили? Мы выбираем тихий вечерок, нажимаем кнопку этого Пускателя и
пускаем мир под откос. Бум, бах, трах - здорово, правда?
сборища важных господ. Я усадил их в кресла и прочитал лекцию о целях и
методах нашего производства. Я хорошо подготовился к встрече - Электронный
Создатель был налажен на одновременную запись двадцати схем. На этот раз я
фиксировал все их мысли: и то, что им взбредало в голову обо мне, и то,
что они думали о себе. Мне надоело воспроизводить карикатуру на себя. Я
хотел проверить, так ли они издевательски окарикатуривают себя, как
проделывают это со мною.
все такие же яркие, переплетенные, ласкающие глаз цветовой симфонией линий
и пятен. Я не дал обмануть себя кажущейся приятностью. Я знал, что за
нарядной внешностью скрывается неприглядная сущность. Я не торопясь
обводил взглядом лица моих слушателей - вежливые, грубые, миловидные,
уродливые, молодые, старые, замкнутые, надменные, веселые. Лица были как
лица - разные. Но глаза у всех были одинаковы - холодно внимательные,
отстраняющие, недобрые глаза. Я понимал, что думают обо мне посетители.
Они думали обо мне скверное. С этим ничего нельзя было поделать. Но я не
Контровский Владимир
Зыков Виталий
Корнев Павел
Маккэфри Энн
Флинт Эрик
Никитин Юрий