рассердился Анпилогов.
миллиметр не отклоняясь, идти к определенной цели. Он знал, что и завтра
Геннадий встанет точнехонько в семь утра и поедет в пустом автобусе на
работу, смотреть препараты. У него был пропуск на все праздники.
междугородняя, словно дожидаясь этого мгновения.
Фукеля.
выговаривая слова. - Александр Иванович, не надо валять дурака. Вы должны
вернуть это кольцо. Безусловно. Оно вам ни к чему. Кстати, я уполномочен
предложить за него вполне приличную компенсацию.
трубке. - Не упорствуйте, не вынуждайте нас применять крайние меры. Это
будет чрезвычайно неприятно для обеих сторон.
друга, когда он очнется...
четыре по улице Полярников. Это в Купчино, слышали? Где кафе "Уют". Как
видите, мы настроены очень решительно. Советую вам вызвать "скорую
помощь", а потом побеседовать с ним, если разрешат врачи.
вообще. Ну, - я еще позвоню.
лапа легла ему на затылок. Звонко цокнули зубы. В проеме дверей появилась
Валентина - белые овечьи скулы под завитыми кудряшками.
сквозь вату, услышал скомканные далекие голоса, перешарк многих стульев,
быстрый хлопок шампанского, и вслед за этим - протяжный гулкий
торжественный бой курантов.
очумелых расплывчатых лиц. Игнациус даже остановился. Откуда столько
народа? Не должно быть столько народа. Очень плохо, что столько народа. Он
поклонился, как паяц на шарнирах, и гомон утих, сменившись вдруг зловещей
натянутой тишиной. Воткнулись любопытные взгляды. Его бросило в жар.
Настенные часы в блестящей металлической шине показывали половину
четвертого.
холеную бороду, и Бубаев-младший - согнутый, как интеграл, и крыса-Хипетин
в халате, катающий между губ незажженную тонкую сигарету, и
крыса-Молочков, расчесывающий корни белобрысых волос.
аудиторию:
длинную шею, плоская голова Рогощука сияла гипнотическими очками, и вокруг
нее, словно оберегая материнское гнездо, ядовитым цветком покачивались
такие же крепкие, сухие, приплюснутые, осторожные, слабо шипящие головы. А
за кафедрой, перед школьной доской, испачканной мелом, смежив раскосые
янтарные глаза, как воскресший коричневый Будда, посапывал во сне лично
Мамакан - жевал пусто ту мягким трехслойным подбородком.
сломаны два ребра. Кроме того - сотрясение мозга. Похоже, что его били
кастетами. Он пролежал на морозе около двух часов и здорово простудился.
Опасности для жизни не было никакой. На другой день явился следователь, но
не смог выяснить ничего существенного. Эритрин торопился в гости, а на
перекрестке Полярников и Новостарской у него попросили закурить. Кажется,
их было трое. Он точно не помнил. Когда полез во внутренний карман за
сигаретами, то высокий, в расхлюстанной лисьей шапке, ударил его поддых.
Без какого-либо предупреждения. Дальше была только боль. Омраченье. Удары.
Искры, сыплющиеся из глаз. Деньги и вещи остались в целости. То есть,
видимо, не ограбление. Внешность нападавших он описать не сумел. Все
произошло слишком быстро. Однако, утверждал, что никого из них раньше не
видел. Адрес и фамилию приятеля, к которому шел, назвать отказался.
Дескать, не имеет отношения к делу. Хулиганство, о чем еще говорить. В
последнее время он ни с кем не ссорился, врагов у него нет, и он никого не
подозревает. Вот такая история. Было только странно, почему пострадал
Эритрин, а не сам Игнациус. Он вчера ездил на Сонную улицу - подняв
воротник и сутулясь, чтобы не узнали, прошел вдоль чугунной ограды: ворота
в оглохший сад были заперты и перевязаны цепью, а двери под треугольным
козырьком заколочены крест-накрест - широкими толстыми досками.
к кафедре.
над сиденьем вытянул свое гуттаперчевое тело. Будто кобра. Прорезались
жилы на шее. - Без окон, без дверей, полна горница людей?
оглядывая аудиторию. - Еще есть вопросы?
ним и - шур-шур-шур - задымилось участливое шипение.
весело пискнула:
дожидаясь разрешения, бодренько покатился вниз. Голый крысиный хвост
высовывался у него из разреза пиджака и, как проволока, хлестал по
скамьям.
журнал на английском, который читал.
произнесла она. Открыла толстенную книгу, переплетенную в дерматин,
перелистнула несколько папиросных страниц и продекламировала, как в первом
классе, тоненьким, очень старательным голосом: - В лесу родилась елочка, в
лесу она росла, зимой и летом стройная, зеленая была. Зайчишка-зайка
серенький под елочкой скакал, порою волк, сердитый волк, под нею
пробегал!..
веках. Осторожно, украдкой, пощупал себе лоб - холодный. Придавил,
загибая, мизинец о край стола. Кажется, ничего не изменилось.
Русанов Владислав
Бажанов Олег
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Березин Федор