только один вид. Откуда он взялся? Почему?
размахивал, голос возвышал - я таким его еще не видывал. Здорово,
наверное, он любил эту свою космозоологию. Или связаны были у него с ней
какие-то особенные воспоминания.
мало что запомнил, да в общем и не особенно старался. Какое мне до всего
этого дело? Забавно было только на него смотреть, а уж эти зверюги!.. У
него их, наверное, штук сто. Либо скелеты, либо целиком, словно бы
вплавленные в такие здоровенные прозрачные глыбы (как я понимаю - для
особой сохранности), либо просто чучела, как в охотничьем домике у его
высочества, а то - одни только головы или шкуры.
стена справа завешана одной шкурой. Змеиное молоко! Длиной метров
двадцать, в поперечнике метра три, а то и все четыре, аж на потолок краем
залезает. И вся эта шкура покрыта не то пластинами, не то чешуей, и каждая
чешуища - с хорошее блюдо, и каждая сияет чистейшим изумрудным светом с
красными огоньками, так что вся зала от этой шкуры кажется будто
зеленоватой. Я обалдел, глаз не могу оторвать от этого сияния. Это же
надо, что на свете бывает! А головка маленькая, в мой кулак, и глаз не
видно, а в рот палец не просунешь - как это оно питало свою тушу,
непонятно...
помещение. Подошли поближе - да, ребята, это, оказывается, не дверь. Это,
оказывается, пасть раскрытая. Ей-богу, дверь. И даже не в комнату дверь,
а, скажем, в гараж. Или, может быть, в ангар. Называется эта зверюга -
тахорг, и добывают ее на планете Пандора. А Корней мимо нее рассеяно этак
прошел, как будто это черепаха какая-нибудь или, например, лягушка. А
голова ведь - с два вагона хороших, в пасти всю нашу школу разместить
можно. Это какое же должно быть тулово при такой голове! И каково его
добывать было! Из ракетомета, наверное...
Нога мне запомнилась. Стоит посередине зала нога. Тоже залитая в этот
прозрачный материал. Ну, страшная нога, конечно. Выше меня ростом,
узловатая, как старое дерево, когти - восемь штук, такие у дракона Гугу
изображают, каждый коготь как сабля... Ладно. Замечательно что?
Оказывается, кроме такой вот ноги или, скажем, хвоста, ни в одном музее
ничего от этого зверя нет. Обитает он на планете Яйла, и сколько лет за
ним ни охотятся, а целиком добыть так и не сумели. Пули его не берут, газы
его не берут, из любой ловушки он уходит, мертвыми их вообще никогда не
видали, а добывают вот так - по частям. У них, оказывается, поврежденные
части запросто отваливаются, некоторое время еще как бы живут - скребутся
там или дергаются, - ну, потом, конечно, замирают... Да, нога. Я перед
этой ногой стоял с раззявленной пастью, что твой тахорг. Велик все-таки
создатель...
уже все это малость надоело, и стал я снова думать о своем. Сначала об
этой надписи в коридоре, как мне с ней быть и какие я из нее выводы должен
сделать, а потом меня снова чего-то свернуло на Корнея. Почему это, думаю,
он один живет? Богатый ведь человек, самостоятельный. Где у него жена, где
дети? Вообще-то какая-то женщина у него есть. Первый раз я ее еще в
госпитале видел, они там через весь зал перемигивались. А потом она и сюда
к нему приходила. То есть, как она приходила, я не видел, но вот как он ее
провожал, до самой нуль-кабины довел - это у меня все на глазах было.
Только у него с нею настоящего счастья нет. Он ей: "Я жду тебя каждый
день, каждый час, всегда". А она ему: "Ненавижу; мол, каждый день, каждый
час..." - или что-то в этом роде. Видали? А чего тогда приходила
спрашивается? Только расстроила человека до последней степени. Она в эту
кабину - фр-р-р! - и как не было, а он стоит, бедняга, и на лице у него
опять эта тоска с болью пополам, как тогда в госпитале, и я наконец
вспомнил, у кого такие лица видел: у смертельно раненных, когда они кровью
истекают... Нет, у него в личной жизни неудача, я уж на что посторонний
человек - простым глазом вижу... Может, он потому и работает днем и ночью,
чтобы отвлечься. И бзик этот зоологический у него из-за этого... Отпустит
он меня когда-нибудь из этого подпола, или так и будем здесь всю жизнь
ходить? Нет, не отпускает. Опять чего-то объяснять начал. Половину-то хоть
мы осмотрели? Пожалуй, осмотрели...
места. Горя не знало, хотя имело, конечно, свои заботы и хлопоты. Пришли,
сунули в мешок и - в этот музей. С научной целью. И мы вот тоже - живем,
сражаемся, историю делаем, врагов ненавидим, себя не жалеем, а они смотрят
на нас и уже готовят мешок. С научной целью. Или еще с какой-нибудь. Какая
нам, в конце концов разница? И может быть, стоять нам всем в таких вот
подвалах, а они будут около нас руками размахивать и спорить: почему мы
такие, и откуда взялись, и зачем. И до того мне вдруг родными сделались
все эти зверюги... Ну, не родными, конечно, а как бы это сказать... Вот
говорят, во время наводнений или там, скажем, когда пожар в джунглях,
хищники с травоядными спасаются плечо к плечу и становятся как бы даже
друзьями, даже помогают друг другу, я слыхал. Вот и у меня такое же
появилось чувство. И как на грех именно в этот момент я увидел скелет.
росточком - пониже меня. Человек. Череп, руки, ноги. Что я, скелетов
человеческих не видел? Ну, может, грудная клетка пошире, ручки такие
маленькие, между пальчиками вроде бы перепонки, и ножки кривоватые. Все
равно - человек.
остановился, посмотрел пристально на меня, потом на этот скелет, потом
опять на меня.
ведь как ждал чего-нибудь такого. А Корней говорит спокойно:
природы. Ты уже где-нибудь прочитал про него?
хорошо мне все объяснит. Да вот стоит ли верить?
трагическая. Понимаешь, эти существа должны были оказаться разумными. По
всем законам, какие нам известны, должны. - Тут он развел руки. - Но - не
оказались. Скелет - чепуха, я тебе потом фотографии покажу. Страшно! В
прошлом веке научная группа на Тагоре открыла этих псевдохомо. Долго
пытались вступить с ними в контакт, наблюдали их в естественных условиях,
исследовали и пришли к выводу, что это животные. Звучало это парадоксом,
но факт есть факт: животные. Соответственно с ними и обращались, как с
животными: держали в зверинце, при необходимости забивали, анатомировали,
препарировали, брали скелеты и черепа для коллекций. Как-никак, ситуация в
научном смысле уникальная. Животное обязано быть человеком, но человеком
не является. И вот еще несколько лет спустя на Тагоре обнаруживают
мощнейшую цивилизацию. Совершенно непохожую ни на нашу земную, ни на вашу
- невиданную, совершенно фантастической фактуры, но несомненную.
Представляешь какой это был ужас? Из первооткрывателей один сошел с ума,
другой застрелился... И только еще через двадцать лет нашли! Оказалось:
Да, есть на планете разум. Но совершенно нечеловеческий. До такой степени
не похож ни на нас, ни на вас, ни, скажем, на леонидян, что наука просто
не могла даже предположить возможность такого феномена... Да... Это была
трагедия. - Он вдруг как-то поскучнел и пошел из зала, словно забыл обо
мне, но на пороге остановился и сказал, глядя на скелет в углу: - А сейчас
есть гипотеза, что это вот - искусственные существа. Понимаешь, тагоряне
их создали сами, смоделировали, что ли. Но для чего? Мы ведь так и не
сумели найти с тагорянами общего языка... - Тут он посмотрел на меня,
хлопнул по плечу и сказал: - Вот так-то, брат-храбрец. А ты говоришь -
космозоология...
окончательно замутить, но только охота размахивать руками и излагать мне
про всякие загадки природы у него после этого пропала. Пошли мы из музея
вон. Он молчит, я тоже, в душе у меня какой-то курятник нечищенный, и
таким манером пришли мы к нему в кабинет. Он уселся в свое кресло перед
экранами, вынул из воздуха бокал со своей любимой шипучкой, стал тянуть
через соломинку, а сам смотрит как бы сквозь меня. В кабинете у него,
кроме этих экранов и ненормального количества книг, ничего в общем-то и
нет. Даже стола у него нет, до сих пор не могу понять, что он делает,
когда ему какую-нибудь бумагу надо, скажем, подписать. И нет у него в
кабинете ни картин, ни фотографий, ни украшений каких-нибудь. А ведь он
богатый человек, мог бы себе позволить. Я бы на его месте, если, скажем,
наличности не хватает, шкуру бы эту изумрудную загнал, слуг бы нанял,
статуй бы везде расставил, ковры бы навесил - знай наших... Правда, что с
него взять - холостяк. А может быть, ему и по должности не положено
роскошествовать. Что я о его должности знаю? Ничего. То-то он музей в
подвале держит...
здесь, а?
отвечать. Да и вообще - откуда я знаю, скучно мне здесь или нет? Тоскливо
- это да. Неуютно - да. Место себе не нахожу - да. А скучно?.. Вот
человеку в окопе под обстрелом - скучно? Ему, ребята, скучать некогда. И
мне здесь скучать пока некогда.
Доставалов Александр
Русанов Владислав
Андреев Николай
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Андреев Николай