краем уха слышал, что "пустышка", например, идет там чуть ли не за две с
половиной тысячи, а Эрни дает нам всего четыреста. "Батарейки" там стоят
не меньше ста, а мы получаем от силы по двадцать. Наверное, и все прочее в
том же духе. Правда, переправить хабар в Европу тоже, конечно, денег
стоит. Тому на лапу, этому на лапу, начальник станции наверняка у них на
содержании... В общем, если подумать, не так уж много Эрнест и
заколачивает, процентов пятнадцать-двадцать, не больше, а если попадется,
десять лет каторги ему обеспечено...
даже не слыхал, как он вошел. Объявляется он возле моего правого локтя и
спрашивает:
бабочкой. Фотокарточка его вроде мне знакома, где-то я его уже видел, но
где - не помню. Залез он на табурет рядом и говорит Эрнесту:
знаю. Вы в Международном институте работаете, так?
"Алоиз Макно, полномочный агент Бюро эмиграции". Ну, конечно, знаю я его.
Пристает к людям, чтобы они из города уехали. Кому-то очень надо, чтобы мы
все из города уехали. Нас, понимаешь, в Хармонте и так едва половина
осталась от прежнего, так им нужно совсем место от нас очистить. Отодвинул
я карточку ногтем и говорю ему:
умереть на родине.
вас здесь удерживает?
в городском саду. Маменька, папенька. Как в первый раз пьян надрался в
этом вот баре. Милый сердцу полицейский участок... - Тут я достаю из
кармана свой засморканный носовой платок и прикладываю к глазам. - Нет, -
говорю. - Ни за что!
Власть принадлежит военным организациям. Снабжение неважное. Под боком
Зона, живете как на вулкане. В любой момент может либо эпидемия
какая-нибудь разразиться, либо что-нибудь похуже... Я понимаю, старики. Им
трудно сняться с насиженного места. Но вот вы... Сколько вам лет? Года
двадцать два - двадцать три, не больше... Вы поймите, наше Бюро -
организация благотворительная, никакой корысти мы не извлекаем. Просто
хочется, чтобы люди ушли с этого дьявольского места и включились бы в
настоящую жизнь. Ведь мы обеспечиваем подъемные, трудоустройство на новом
месте... молодым, таким, как вы, - обеспечиваем возможность учиться...
Нет, не понимаю!
семьями. Но вот молодежь, старики... Ну что вам в этом городе? Это же
дыра, провинция...
дыра. Всегда дырой был и сейчас дыра. Только сейчас, - говорю, - это дыра
в будущее. Через эту дыру мы такое в ваш паршивый мир накачаем, что все
переменится. Жизнь будет другая, правильная, у каждого будет все, что
надо. Вот вам и дыра. Через эту дыру знания идут. А когда знание будет, мы
и богатыми всех сделаем, и к звездам полетим, и куда хочешь доберемся. Вот
такая у нас здесь дыра...
меня с огромным удивлением, и стало мне неловко. Я вообще не люблю чужие
слова повторять, даже если эти слова мне, скажем, нравятся. Тем более что
у меня это как-то коряво выходит. Когда Кирилл говорит, заслушаться можно,
рот забываешь закрывать. А я вроде бы то же самое излагаю, но получается
как-то не так. Может быть, потому, что Кирилл никогда Эрнесту под прилавок
хабар не складывал. Ну ладно...
шесть: очухайся, мол, парень, что это с тобой сегодня? А востроносый
господин Макно снова лизнул свой бурбон и говорит:
самом деле верите, что будет так, как вы сказали?
Это я про город говорил. А про себя я так скажу: чего я у вас там, в
Европе, не видел? Скуки вашей не видел? День вкалываешь, вечер телевизор
смотришь, ночь пришла - к постылой бабе под одеяло, ублюдков плодить.
Стачки ваши, демонстрации, политика раздолбанная... В гробу я вашу Европу
видел, - говорю, - занюханную.
холодно.
что говорил. И Зона наша, гадина, стервозная, убийца, во сто раз милее мне
в этот момент была, чем все ихние Европы и Африки. И ведь пьян еще не был,
а просто представилось мне на мгновение, как я, весь измочаленный, с
работы возвращаюсь в стаде таких же кретинов, как меня в ихнем метро давят
со всех сторон и как все мне обрыдло, и ничего мне не хочется.
Я все свои деньги в это дело вложил. Ко мне иной раз сам комендант
заходит, генерал, понял? Чего же я отсюда поеду?..
его уже не слушал. Хлебнул я как следует из бокала, выгреб из кармана кучу
мелочи, слез с табуретки и первым делом запустил музыкальный автомат на
полную катушку. Есть там одна такая песенка - "Не возвращайся, если не
уверен". Очень она на меня хорошо действует после Зоны... Ну, автомат,
значит, гремит и завывает, а я забрал свой бокал и пошел в угол к
"однорукому бандиту" старые счеты сводить. И полетело время, как птичка...
Просаживаю это я последний никель, и тут вваливаются под гостеприимные
своды Ричард Нунан с Гуталином. Гуталин уже на бровях, вращает белками и
ищет, кому бы дать в ухо, а Ричард Нунан нежно держит его под руку и
отвлекает анекдотами. Хороша парочка! Гуталин здоровенный, черный, как
офицерский сапог, курчавый, ручищи до колен, а Дик - маленький,
кругленький, розовенький весь, благостный, только что не светится.
человека - Рэд и я! Все остальные - свиньи, дети сатаны. Рэд! Ты тоже
служишь сатане, но ты все-таки человек...
сажает за столик и говорит:
человеческих. Горько восплачем!
бледный, и уже вложил ногу в стремя всадник его. И тщетны молитвы
продавшихся сатане. И спасутся только ополчившиеся на него. Вы, дети
человеческие, сатаною прельщенные, сатанинскими игрушками играющие,
сатанинских сокровищ взалкавшие, - вам говорю: слепые! Опомнитесь,
сволочи, пока не поздно! Растопчите дьявольские бирюльки! - Тут он вдруг
замолчал, словно забыл, как будет дальше. - А выпить мне здесь дадут? -
Спросил он уже другим голосом. - Или где это я?.. Знаешь, Рыжий, опять
меня с работы поперли. Агитатор, говорят. Я им объясняю: опомнитесь, сами,
слепые, в пропасть валитесь и других слепцов за собой тянете! Смеются. Ну,
я дал управляющему по харе и ушел. Посадят теперь. А за что?
вдобавок. Ты разливать будешь или нет?
жизнью своей рисковал! Жив остался, но в мир принес еще одно дьявольское
изделие... А как ты можешь знать, Рыжий, сколько горя и греха...
живой вернулся. За удачу, ребята!
него из глаз как из водопроводного крана. Ничего, я его знаю. Это у него
стадия такая: обливаться слезами и проповедовать, что Зона, мол, есть
дьявольский соблазн, выносить из нее ничего нельзя, а что уже вынесли, -
вернуть обратно и жить так, будто Зоны вовсе нет. Дьяволово, мол, дьяволу.
есть, он у кого попало хабар скупает, не торгуясь, за сколько спросят, а
потом ночью прет этот хабар обратно, в Зону, и там закапывает... Во
ревет-то, господи!
"пустышку" я знаю, а вот что такое полная? Первый раз слышу.
А с кем ты ходил? С русским?
Буркатовский Сергей
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Фазиль Искандер