Чтение 8–й страницы книги ~Слезы льда~

- Сними шлем, - еле сдерживаясь, велел он.

Тот отцепил фейсгард и перестал быть Барыгой, обратившись в Мариуса
Фангейта, сына нынешнего шерифа.

Первым делом Оскар вернул игломет в зажимы.

- Ты откуда свалился?! - выдохнул он наконец.

Оскар отлично знал парня, уважал даже за изумительный талант
скульптора-литейщика, сам его многому научил, когда Мариус занимался
айсингом...

- Меня Барыга взял с собой, - ответил юноша.

Хорошенькое прикрытие придумал Барыга, сволочь хитрая, подумал Оскар.
А вслух спросил:

- Как же ты угодил в такую расчудесную компанию?

- Так ведь никто меня не брал... А он меня пригласил. Помните, я же и
с вами просился...

- Я туристов не вожу. А случись с тобой что-нибудь, как бы я глядел в
глаза шерифу? Ты же несовершеннолетний...

- Я бы расписку дал...

- Толку с нее!.. И шерифу, я думаю, нужен живой сын, а не расписка.
Так что, говоришь, Барыга тебя сбросил, как балласт?

- Нет... - глаза юноши вдруг странно расширились. - Он там...

- Ты что, демона увидел? Где - "там"?

Мариус дрожащим пальцем ткнул чуть в сторону от Свечки.

- Что с ним?

- Н-н-не знаю... Не знаю я! Все случилось так очень быстро...

- Ладно. Садись за руль и правь сам, вези самым малым. Справишься?

Мариус кивнул. Казалось, он сейчас заплачет.

- И успокойся. Ты жив и цел и не подохнешь во льдах, брошенный на
произвол, а это, в конечном счете, самое главное.

Парень судорожно кивнул и неуверенно надавил педаль контактора. Оскар
включил прожектор. Немного не доезжая Свечки, Мариус затормозил и показал
влево от курса:

- Вот здесь мы сняли балласт.

- С аборигеном?

- Да... Это был... ваш участок?

- Мой. Блок потом подберем. Где этот гад подлый?

- Впереди. Но туда нельзя ехать.

- Ладно. Где не проедем, там пешочком пройдем, где не пройдем пешком,
там ползком... Бери фару и полезли, - заключил Оскар, натягивая парик и
перчатки.

Гад подлый был на месте и уже получил свое, даже с избытком. На
ровной площадочке острием вверх торчала странно закругленная, закрученная
алмазно-прозрачная сосулька, внутри - серебристый буер и рядом с ним -
Барыга.

Доигрался, сволочь, подумал Оскар.

Вот и меня однажды могут найти в аналогичном виде, подумал он пять
минут спустя.

Мариус все порывался что-то объяснить, но Оскар жестом велел ему не
открывать рта. Постояв еще некоторое время, Оскар повернулся и без единого
словечка пошел к балластине. Вырезана она была самым что ни на есть
варварским способом, воровским манером - все поверхности сплошная муть и
сетка мелких трещин. Он взял у Мариуса фару, поставил рядом с блоком,
посмотрел с другой стороны, обойдя кругом. Внутри смутно различался
свернувшийся калачиком человек. Оскар подобрал какую-то забавную ледышку,
валявшуюся возле самого блока, и положил на блок сверху.

- Ни черта не разберешь, - пробурчал он. - Давай, впрягайся. Лебедка
сюда не достанет.

...Они затащили блок на платформу, влезли в кабину, сняли теплое.
Оскар налил Мариусу спирту, выпил сам и приказал:

- Теперь рассказывай все по порядку.

Парень, хлебнув согревающего, долго дышал, выпучив глаза, наконец
начал:

- Он хотел попробовать, нельзя ли на облегченном буере проскочить
язык Стеклянной Реки. Как только буер вскочил на него, под ним словно
что-то лопнуло, и лед полез вверх... Он выскочил, но лед захватил и его...
Все кончилось в несколько минут.

- Понятно. А теперь одевайся и вылезай. Быстрее!

- Господин Пербрайнт, за что?! Клянусь, я не знал, что это ваш
участок!.. Если бы знал, ни за что...

- Дурень. Набитый причем. Я сейчас буду менять липучку, а это -
зрелище для избранных. Минут через десять опять вернешься, и если я буду в
ауте - постучишь по морде, покрепче. Понял?

...Когда они уже подъезжали к Ирису, Мариус начал кактус странно,
выжидающе поглядывать на Оскара.

- В чем дело, ну? - буркнул Оскар.

- Господин Пербрайнт, можно вас попросить?

- Валяй.

Оскар находился еще под тяжелым впечатлением от гибели Барыги, в этом
состоянии его можно было просить о чем угодно, даже сжевать треугольный
буерный парус, и мальчишка это почувствовал.

- Не говорите обо всем этом маме... Отец так или иначе все узнает, а
мама...

- Договорились. Скажешь ей, что был у меня в мастерской, - ответил
Оскар, и Мариусу заметно полегчало. - Кроме того, мы с твоей матерью
обычно ходим разными курсами.

Они помолчали, а потом Мариус спросил:

- Вы помните, как выглядел буер в этом сталагмите?

- К сожжению, да.

- Он похож на язык пламени. Понимаете, форма течет вниз и
одновременно - взметается вверх, тут все дело, вся заковыка - в спирали. И
в парусе буерном, острым углом вниз направленном... Это был бы чудесный
памятник погибшим во льдах...

- Эта скотина - памятник?! - воскликнул Оскар. - Да кто ж его у тебя
купит?

- Я бы сделал бесплатно...

- Вот и ставь его где угодно, только боже тебя упаси сунуться с ним в
Аптаун...

- Но есть и другие места!

- Угу, - пробормотал Оскар. - Перед казино или еще лучше у ресторана.
Наконец-то Барыга утвердится в приличном обществе. А замерзни я, ты б и
меня выставил, да, парень?

- Что вы, господин Пербрайнт!!

- Ну так пусть Барыга стоит там, где его Бог покарал, или если
хочешь, черти побрали. К тому же его оттуда никаким образом не вытащишь.
Так-то, господин скульптор божьей милостью... Каждому свое...

...Что кристалла из этого блока не получится, Оскару стало ясно с
первого взгляда. Можно было сделать простую прямоугольную призму, можно
было сотворить новодел, назвать его новоделом и продать как новодел, не
более того. В любом случае стоило сначала посмотреть аборигену в лицо, а
уж потом решать его судьбу. Главное - на блоке нет глубоких трещин.

Все было как всегда. Оскар закрепил блок в фиксаторах, прошелся
термокаутером по самым вопиюще-безобразным выступам и принялся осторожно
полировать лед там, где можно было надеяться разглядеть лицо.

...Такой женщине было не место в паршивой призме. Хотя, с другой
стороны, такая ошеломляющая красота не нуждалась в специальных украшениях,
обрамлениях. Медно-золотистые волосы заслоняли часть лица, но и так было
понятно, что Оскару достался _ш_е_д_е_в_р_. О фигуре судить было рано, но
он не допускал и мысли, что она окажется недостойной лица. Вновь и вновь
вглядывался Оскар в облик женщины, погибшей сотни и сотни лет назад, и
лишь с большим трудом отвел взгляд. Профессионально он отметил лишь две
погрешности композиции: губы - ни добавить, ни отнять - были сведены
страдальческой гримасой; и огромные, наверное, тоже дивные до
умопомрачения глаза скрывались под веками.

Почему у них у всех закрыты глаза? - в который раз подумал Оскар с
грустью, отрываясь, наконец, от почти гипнотического созерцания
прекрасного женского лица.

Он подкатил подставку и сам переставил фиксаторы, едва лишь отдавая
себе сознательный отчет, почему ему не хочется, чтобы этой глыбы касались
лапы экзоскелетона.

Похоже, гибель Барыги ознаменовывала собой начало удачной полосы:
отполированная грань открыла новые находки. Запястье красавицы охватывал
браслет дивной работы - в металле была изваяна веточка неведомого дерева,
а локоть прижимал к телу книгу. _П_е_р_в_у_ю _к_н_и_г_у_.

Это определило решение - новодел. Оскар освободил блок, отвез его в
термокамеру, затянул ключом барашки люка и поставил регулятор на самый
малый нагрев. В толстых стенках камеры заструились по контурам потоки
горячей воды, и Оскар занялся маленькой ледышкой, подобранной близ Свечки,
рядом с блоком, сброшенным Барыгой...

Внутри прозрачного кусочка льда образовался целый лабиринт, и
заполнен он был, как ни странно, водой. Оскар повертел ледышку в руках,
потом просверлил два тоненьких канальца и позволил воде вытечь. После
этого льдинка еще причудливее заиграла на свету.

Замигал красный фонарь термокамеры. Оскар посмотрел на него сквозь
ледышку и отложил ее к гоночным призам.

Этак и сам коллекционером заделаюсь, подумал он.

Сдвоенными всплесками писка завелся видеофон. Оскар ткнул клавишу
"Ждите", и писк стал реже, тише. Теперь всплески были строенные.