Чтение 8–й страницы книги ~Огни на курганах~

воздухе. Когда акробатка дошла до середины террасы, сбоку вспыхнули еще
два факела, и небольшая обезьяна осторожно пошла по канату на задних
лапах, покачиваясь и подражая девушке.

Громкий хохот раздался на верхней террасе, и все заметили высокого
неуклюжего юношу в греческом хитоне, который показывал пальцем на
обезьяну, приседал и задыхался от смеха. Его хохот заразил всех,
прокатился по всем террасам и отозвался внизу, во дворе, где толпились
воины.

- Кто это так громко смеется? - спросил базилевс. - Мне его лицо
немного знакомо.

- Это скиф, молодой сакский князь Сколот, - сказал подошедший эфеб. -
Ты вчера приказал вывести его из подвала, вымыть, переодеть и привести к
тебе.

- Дай ему вина и приласкай. Я буду сегодня говорить с ним.

Девушка на канате остановилась над пирующими, ловко подбрасывая
горящие факелы и снова ловя их за ручки. Снизу взлетели один за другим еще
четыре горящих факела, и акробатка искусно ловила их, продолжая
подбрасывать, так что над нею образовался пылающий венок из вертящихся
огней. Все затихли, опасаясь за девушку, стоявшую одной ногой на канате,
высоко над всеми.

- Такова слава Александра! - прозвучал чей-то голос.

Некоторые узнали голос философа Каллисфена.

Девушка напрягала все силы, чтобы сохранить равновесие и ловить
факелы. Туго натянутый канат дрожал, обезьяна сорвалась и, уронив факелы,
повисла, уцепившись всеми четырьмя лапами.

Факелы, рассыпая искры, один за другим стали падать вниз, где их
ловил старик в высоком красном колпаке и длинной одежде, обшитой золотыми
звездами. Девушка, оставшись с двумя горящими факелами, прошла до конца
каната и остановилась, приветствуя зрителей рукой. Обезьяна пробралась по
канату к девушке и вскарабкалась к ней на плечо. Оба факела, вертясь,
полетели вниз. Девушка с обезьянкой исчезла во мраке.

Базилевсу подвели молодого скифа. Хитон на нем был узок и короток.
Костистые руки с громадными кистями и длинные ноги были худы и неуклюжи.
Скиф, открыв рот, исподлобья рассматривал базилевса.

Около Александра стояли два его секретаря. Один, бледный молодой
сириец с красной лентой вокруг черных курчавых волос, записывал слова
повелителя, другой, пожилой перс с привязанной бородой, завитой мелкими
колечками, был переводчиком.

- Давно я тебя не видел, - сказал Александр. - Может быть, тебе
жилось худо? Но ты сам виноват, что не обратился ко мне.

Скиф блеснул белыми зубами, и вокруг его глаз собрались насмешливые
складки.

- Я тоже давно не видел тебя, кшатра*, и жилось мне, пожалуй, похуже
твоего. Из моего темного подвала в окошко я видел только ноги проходивших
воинов. И меня заедали клещи и клопы.

_______________

* К ш а т р а - по-древнеперсидски <царь>.

- За это я сумею наградить тебя. Что бы ты хотел получить?

Скиф переступил с ноги на ногу и повел широкими плечами.

- Мне нужно разыскать моего жеребца. Он сын знаменитого в степи
Буревестника, саврасый, с темной полосой вдоль спины.

- Хорошо! - сказал базилевс. - Я прикажу, чтобы разыскали твоего
саврасого. Может быть, ты хочешь еще что-нибудь?

Скиф обвел глазами круг незнакомых, чуждых ему людей, которые, кто
растянувшись на ложе. кто стоя, с насмешкой смотрели на него блестящими от
вина глазами.

- Если конь без работы застоится, то падает на ноги. То же случилось
и со мной. Затосковал я без дела! Очень бы хотел с кем-нибудь подраться.

Базилевс ударил в ладоши:

- Это будет забавное зрелище! Кто хочет подраться со скифом?

Некоторые предложили:

- Вызвать из охраны базилевса рослых македонцев, достойных побороться
со скифом.

Учитель Никомандр воскликнул:

- Если скиф умеет владеть мечом, то я согласен испробовать на нем мое
искусство.

Переводчик объяснил его слова скифу.

Молодой скиф небрежно взглянул в сторону Никомандра:

- Дайте мне мою секиру, и я буду драться с тремя такими, как этот
старик.

Базилевс подозвал Никомандра и тихо прошептал:

- Не смей убивать его, он мне нужен. Можешь только слегка ранить.

Никомандр сделал презрительный жест:

- В какое место его ранить?

- Ты его трижды ранишь в левое плечо.

- Дайте мне мой македонский меч! - обратился Никомандр к эфебам.

Он сбросил плащ и остался в одном хитоне и венке на седеющих кудрях.
Мускулистые руки и ноги Никомандра были голы, и старые побелевшие шрамы
говорили, что он побывал не в одном бою.

Из груды оружия, по обычаю снятого гостями при входе на место,
предназначенное для пиршества, эфебы достали узкий стальной меч Никомандра
с ручкой, отделанной золотом. Скифу дали тяжелый македонский меч. Он
попробовал упругость стали, отточку острия и поднял его к небу:

- Тебе, бог Папай*, я посвящаю эту жертву! Ты охраняешь наши стада от
волков в соленых степях, сохрани и меня среди этих разбойников!

_______________

* П а п а й - главный бог у скифов, олицетворение грома и молнии.

С мольбой глядел скиф в темное, мрачное небо, покрытое тяжелыми
тучами. Ветер усиливался, и пламя светильников порывисто трепетало. Порывы
надвигавшейся бури жадно подхватывали искры и далеко уносили их.

Скиф расставил длинные ноги и протянул меч, направляя его против
македонца.

Никомандр повернулся правым плечом к противнику и, сдвинув ноги,
держал меч прямо, острием кверху, закрывая им грудь и лицо:

- О царь, славнейший из царей, и все вы, македонцы, эллины и другие
гости! Мой меч, не знавший поражения, сегодня, по желанию нашего царя,
пощадит этого варвара. Но я обещаю, что концом меча я тремя ударами по
левому плечу юноши напишу <альфу>, начальную букву имени величайшего
повелителя Азии.

Скиф, следя горящими глазами за противником, стал приседать на левую
ногу и выдвигать правую жилистую руку с мечом.

Македонец заложил левую руку за спину, глаза прищурились. На бритом
лице морщины стали резче и глубже. Мускулы голых рук напряглись и
вздулись. Он был готов к нападению.

Меч его, сверкнув молнией, сделал несколько зигзагов, и послышался
лязг столкнувшейся стали. Длинный скиф пригнулся еще ниже, и только
костистая рука его со стальным клинком завертелась, ловя мелькающий меч
македонца.

Лицо Никомандра, бывшее самодовольным и насмешливым, вдруг сделалось
серьезным. Он почувствовал силу дикого противника. Скиф не глядел на меч.
Его синие глаза потемнели и впились в нахмуренные брови македонца. С
звериной ловкостью он отражал стремительные удары Никомандра, сам не
переходя в наступление.

- Эугэ! Каллиста!* - пронеслись крики македонцев.

_______________

* Э у г э! К а л л и с т а! - Хорошо! Отлично! (греч.)

На левом плече скифа закраснела косая полоса, и кровь темной струйкой
потекла по груди.

Скиф, казавшийся тяжелым, как верблюд, вдруг сделал легкий, упругий
прыжок в сторону, и Никомандр, не докончив стремительного выпада, едва
удержался на ногах, но быстро отступил, встретившись с градом ударов
внезапно напавшего скифа.

- Не жйлей его, Никомандр! Изруби варвара! - Крики неслись со всех
сторон: с крыш и стен, на которые забрались воины. - Воткни ему меч в
горло!

Новая косая линия нарисовала вторую сторону угла <альфы>, и струя
крови сильнее потекла по груди скифа. Оставалась только поперечная черта.
Несколько эфебов и воинов приблизились, готовые разнять противников.

Скиф применил невиданный прием. Его меч, стремительно забуравив
воздух, с силой понесся на противника. Лезвие Никомандра, встретившись с
мечом скифа и описав дугу, полетело в сторону. Скиф диким прыжком
обрушился костлявыми коленями на грудь македонца, подмял под себя и с
ревом впился зубами ему в шею.

- Оттащите варвара! Он ему откусит голову! - кричали кругом.

Воины и эфебы навалились на скифа и, ухватив его за руки и за ноги,
отодрали от македонца.

Скиф поднялся и легко раскидал воинов. Его лицо и рот были в крови.
Никомандр встал, растерянный, с дико блуждающими глазами. Из его шеи
хлестала кровь, забрызгав светлые хитоны эфебов.

Врач базилевса подбежал со шкатулкой лекарств и торопливо стал
перевязывать шею македонца.

- Зачем ты хотел откусить воину голову? - строго спросил скифа
царский переводчик.

- Вовсе нет! - радостно улыбался скиф, утирая полотенцем лицо. - Я
только выпил его крови, чтобы его сила и искусство перешли ко мне. Он
умеет хорошо владеть мечом, теперь я буду сильнее его...

Буря усиливалась. Порыв ветра опрокинул высокий светильник и разлил