прислушаться внимательно: виновный! Здесь не означается ни рода, ни по-
ла, ни звания, - стало быть, и животное может быть виновно. Воля ваша, а
животное прежде произнесения приговора к наказанию должно быть представ-
лено в полицию как нарушитель порядка.
го-то не будет!
солдата? Я прикажу дворовой бабе его кочергой выпроводить. Ему последнюю
руку переломят.
тавить ее в полицию, то пользуйтесь ею, как вам угодно: заколите, когда
желаете, ее к рождеству и наделайте из нее окороков, или так съедите.
Только я бы у вас попросил, если будете делать колбасы, пришлите мне па-
рочку тех, которые у вас так искусно делает Гапка из свиной крови и са-
ла. Моя Аграфена Трофимовна очень их любит.
вольте вам сказать еще одно слово: я имею поручение, как от судьи, так
равно и от всех наших знакомых, так сказать, примирить вас с приятелем
вашим, Иваном Никифоровичем.
будет этого, не будет! - Иван Иванович был в чрезвычайно решительном
состоянии.
ком. - Я сам не смею советовать; однако ж позвольте доложить: вот вы те-
перь в ссоре, а как помиритесь...
случалось, когда он хотел замять речь.
восвояси.
Миргород узнал, что свинья Ивана Ивановича утащила просьбу Ивана Никифо-
ровича. Сам городничий первый, позабывшись, проговорился. Когда Ивану
Никифоровичу сказали об этом, он ничего не сказал, спросил только: "Не
бурая ли?"
к Ивану Никифоровичу:
ком, если ты попустишь! Какой ты после этого будешь дворянин! Ты будешь
хуже бабы, что продает сластены, которые ты так любишь!
зого, с пятнами по всему лицу, в темно-синем, с заплатами на локтях,
сюртуке - совершенную приказную чернильницу! Сапоги он смазывал дегтем,
носил по три пера за умом и привязанный к пуговице на шнурочке стеклян-
ный пузырек вместо чернильницы; съедал за одним разом девять пирогов, а
десятый клал в карман, и в один гербовый лист столько уписывал всякой
ябеды, что никакой чтец не мог за одним разом прочесть, не перемежая
этого кашлем и чиханьем. Это небольшое подобие человека копалось, корпе-
ло, писало и наконец состряпало такую бумагу:
Довгочхуна.
форова сына, Довгочхуна, к тому имело быть, совокупно с дворянином Ива-
ном, Ивановым сыном, Перерепенком, чему и сам поветовый миргородский суд
потворство свое изъявил. И самое оное нахальное самоуправство бурой
свиньи, будучи втайне содержимо и уже от сторонних людей до слуха дошед-
шись. Понеже оное допущение и потворство, яко злоумышленное, суду неу-
коснительно подлежит; ибо оная свинья есть животное глупое и тем паче
способное к хищению бумаги. Из чего очевидно явствует, что часто помина-
емая свинья не иначе как была подущена к тому самим противником, называ-
ющим себя дворянином Иваном, Ивановым сыном, Перерепенком, уже уличенном
в разбое, посягательстве на жизнь и святотатстве. Но оный миргородский
суд, с свойственным ему лицеприятием, тайное своей особы соглашение
изъявил; без какового соглашения оная свинья никоим бы образом не могла
быть допущенною к утащению бумаги: ибо миргородский поветовый суд в
прислуге весьма снабжен, для сего довольно уже назвать одного солдата,
во всякое время в приемной пребывающего, который хотя имеет один кривой
глаз и несколько поврежденную руку, но, чтобы выгнать свинью и ударить
ее дубиною, имеет весьма соразмерные способности. Из чего достоверно
видно потворство оного миргородского суда и бесспорно разделение жидовс-
кого от того барыша по взаимности совмещаясь. Оный же вышеупомянутый
разбойник и дворянин Иван, Иванов сын, Перерепенко в приточении ошельмо-
вавшись состоялся. Почему и довожу оному поветовому суду я, дворянин
Иван, Никифоров сын, Довгочхун, в надлежащее всеведение, если с оной бу-
рой свиньи или согласившегося с нею дворянина Перерепенка означенная
просьба взыщена не будет и по ней решение по справедливости и в мою
пользу не возымеет, то я, дворянин Иван, Никифоров сын, Довгочхун, о та-
ковом оного суда противозаконном потворстве подать жалобу в палату имею
с надлежащим по форме перенесением дела. - Дворянин Миргородского повета
Иван, Никифоров сын, Довгочхун".
венно бывают все добрые люди, трусливого десятка. Он обратился к секре-
тарю. Но секретарь пустил сквозь губы густой "гм" и показал на лице сво-
ем ту равнодушную и дьявольски двусмысленную мину, которую принимает
один только сатана, когда видит у ног своих прибегающую к нему жертву.
Одно средство оставалось: примирить двух приятелей. Но как приступить к
этому, когда все покушения были до того неуспешны? Однако ж еще решились
попытаться; но Иван Иванович напрямик объявил, что не хочет, и даже
весьма рассердился. Иван Никифорович вместо ответа оборотился спиною на-
зад и хоть бы слово сказал. Тогда процесс пошел с необыкновенною быстро-
тою, которою обыкновенно так славятся судилища. Бумагу пометили, записа-
ли, выставили нумер, вшили, расписались - вс° в один и тот же день, и
положили дело в шкаф, где оно лежало, лежало, лежало - год, другой, тре-
тий. Множество невест успело выйти замуж; в Миргороде пробили новую ули-
цу; у судьи выпал один коренной зуб и два боковых; у Ивана Ивановича бе-
гало по двору больше ребятишек, нежели прежде: откуда они взялись, бог
один знает! Иван Никифорович, в упрек Ивану Ивановичу, выстроил новый
гусиный хлев, хотя немного подальше прежнего, и совершенно застроился от
Ивана Ивановича, так что сии достойные люди никогда почти не видали в
лицо друг друга, - и дело все лежало, в самом лучшем порядке, в шкафу,
который сделался мраморным от чернильных пятен.
разить разнообразие съезда и великолепное пиршество? Возьмите часы, отк-
ройте их и посмотрите, что там делается! Не правда ли, чепуха страшная?
Представьте же теперь себе, что почти столько же, если не больше, колес
стояло среди двора городничего. Каких бричек и повозок там не было! Одна
- зад широкий, а перед узенький; другая - зад узенький, а перед широкий.
Одна была и бричка и повозка вместе; другая ни бричка, ни повозка; иная
была похожа на огромную копну сена или на толстую купчиху; другая на
растрепанного жида или на скелет, еще не совсем освободившийся от кожи;
иная была в профиле совершенная трубка с чубуком; другая была ни на что
не похожа, представляя какое-то странное существо, совершенно безобраз-
ное и чрезвычайно фантастическое. Из среды этого хаоса колес и козел
возвышалось подобие кареты с комнатным окном, перекрещенным толстым пе-
реплетом. Кучера, в серых чекменях, свитках и серяках, в бараньих шапках
и разнокалиберных фуражках, с трубками в руках, проводили по двору расп-
ряженных лошадей. Что за ассамблею дал городничий! Позвольте, я перечту
всех, которые были там: Тарас Тарасович, Евпл Акинфович, Евтихий Евтихи-
евич, Иван Иванович - не тот Иван Иванович, а другой, Савва Гаврилович,
наш Иван Иванович, Елевферий Елевфериевич, Макар Назарьевич, Фома Гри-
горьевич... Не могу далее! не в силах! Рука устает писать! А сколько бы-
ло дам! смуглых и белолицых, длинных и коротеньких, толстых, как Иван
Никифорович, и таких тонких, что казалось, каждую можно было упрятать в
шпажные ножны городничего. Сколько чепцов! сколько платьев! красных,
желтых, кофейных, зеленых, синих, новых, перелицованных, перекроенных;
платков, лент, ридикулей! Прощайте, бедные глаза! вы никуда не будете
годиться после этого спектакля. А какой длинный стол был вытянут! А как
разговорилось все, какой шум подняли! Куда против этого мельница со все-
ми своими жерновами, колесами, шестерней, ступами! Не могу вам сказать
наверно, о чем они говорили, но должно думать, что о многих приятных и
полезных вещах, как-то: о погоде, о собаках, о пшенице, о чепчиках, о
жеребцах. Наконец Иван Иванович - не тот Иван Иванович, а другой, у ко-
торого один глаз крив, - сказал:
говорил о себе иронически) не видит Ивана Никифоровича господина Довгоч-
хуна.
бою, то есть Иван Иванович с Иваном Никифоровичем; и где один, туда дру-
гой ни за что не пойдет!
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Доценко Виктор
Курылев Олег