чики своих пальцев.
вслед Марья Александровна.
див князя. - У меня есть предчувствие, что этот изверг Никитка непремен-
но испортит обед! Я уверена, что он уже пьян...
Марью Александровну и замечает в ней какое-то необыкновенное волнение.
Вместо того чтоб идти присмотреть за извергом Никиткой, Настасья Петров-
на проходит в зал, оттуда коридором в свою комнату, оттуда в темную ком-
натку, вроде чуланчика, где стоят сундуки, развешана кой-какая одежда и
сохраняется в узлах черное белье всего дома. Она на цыпочках подходит к
запертым дверям, скрадывает свое дыхание, нагибается, смотрит в замочную
скважину и подслушивает. Эта дверь - одна из трех дверей той самой ком-
наты, где остались теперь Зина и ее маменька, - всегда наглухо заперта и
заколочена.
чайно легкомысленной женщиной. Конечно, ей приходила иногда мысль, что
Настасья Петровна не поцеремонится и подслушать. Но в настоящую минуту
госпожа Москалева так занята и взволнована, что совершенно забыла о не-
которых предосторожностях. Она садится в кресло и значительно взглядыва-
ет на Зину. Зина чувствует на себе этот взгляд, и какая-то неприятная
тоска начинает щемить ее сердце.
черные задумчивые глаза.
и стоит в ожидании. В лице ее досада и насмешка, что, впрочем, она ста-
рается скрыть.
ляков?
вязчивым с своими... исканиями.
на него нападала, когда я заговорю об нем.
вышла за него замуж, а теперь первая на него нападаете.
Мне тяжело было видеть твою беспрерывную тоску, твои страдания, которые
я в состоянии понять (что бы ты ни думала обо мне!) и которые отравляют
мой сон по ночам. Я уверилась, наконец, что одна только значительная пе-
ремена в твоей жизни может спасти тебя! И перемена эта должна быть - за-
мужество. Мы небогаты и не можем ехать, например, за границу. Здешние
ослы удивляются, что тебе двадцать три года и ты не замужем, и сочиняют
об этом истории. Но неужели ж я тебя выдам за здешнего советника или за
Ивана Ивановича, нашего стряпчего? Есть ли для тебя здесь мужья? Мозгля-
ков, конечно, пуст, но он все-таки лучше их всех. Он порядочной фамилии,
у него есть родство, у него есть полтораста душ; это все-таки лучше, чем
жить крючками да взятками да бог знает какими приключениями; потому я и
бросила на него мои взгляды. Но, клянусь тебе, я никогда не имела насто-
ящей к нему симпатии. Я уверена, что сам всевышний предупреждал меня. И
если бы бог послал, хоть теперь, что-нибудь лучше - о! как хорошо тогда,
что ты еще не дала ему слова! ты ведь сегодня ничего не сказала ему на-
верное, Зина?
раздражительно проговорила Зина.
ри? Но что я! Ты давно уже не веришь своей матери! Ты давно уже считаешь
меня своим врагом, а не матерью.
понимаем друг друга? Было, кажется, время понять!
тельно на все, чтоб устроить судьбу твою!
мою? - спросила она с странной улыбкой.
лось тебе выйти за князя, то это было бы счастьем твоим, а не безуми-
ем...
Вздор! вздор! Я нахожу еще, маменька, что у вас слишком много поэтичес-
ких вдохновений, вы женщина-поэт, в полном смысле этого слова; вас здесь
и называют так. У вас беспрерывно проекты. Невозможность и вздорность их
вас не останавливают. Я предчувствовала, когда еще князь здесь сидел,
что у вас это на уме. Когда дурачился Мозгляков и уверял, что надо же-
нить этого старика, я прочла все мысли на вашем лице. Я готова биться об
заклад, что вы об этом думаете и теперь с этим же ко мне подъезжаете. Но
так как ваши беспрерывные проекты насчет меня начинают мне до смерти на-
доедать, начинают мучить меня, то прошу вас не говорить мне об этом ни
слова, слышите ли, маменька, - ни слова, и я бы желала, чтоб вы это за-
помнили! - Она задыхалась от гнева.
сандровна растроганным, слезящимся голосом. - Ты говоришь со мной непоч-
тительно и оскорбляешь меня. Ни одна мать не вынесла бы того, что я вы-
ношу от тебя ежедневно! Но ты раздражена, ты больна, ты страдаешь, а я
мать и прежде всего христианка. Я должна терпеть и прощать. Но одно сло-
во, Зина: если б я и действительно мечтала об этом союзе, - почему имен-
но ты считаешь все это вздором? По-моему, Мозгляков никогда не говорил
умнее давешнего, когда доказывал, что князю необходима женитьба, конеч-
но, не на этой чумичке Настасье. Тут уж он заврался.
из любопытства, или с намерением?
топнув ногою от нетерпения. - Вот почему, если это вам до сих пор неиз-
вестно: не говоря уже о всех других нелепостях, - воспользоваться тем,
что старикашка выжил из ума, обмануть его, выйти за него, за калеку,
чтоб вытащить у него его деньги и потом каждый день, каждый час желать
его смерти, по-моему, это не только вздор, но сверх того, так низко, так
низко, что я не поздравляю вас с такими мыслями, маменька!
Александровна.
мне никогда не напоминать об этом.
один только раз нарушить это обещание, которое я никогда до сих пор не
нарушала. Зина! пришло время полного объяснения между нами. Эти два года
молчания были ужасны! Так не может продолжаться!.. Я готова на коленях
молить тебя, чтоб ты мне позволила говорить. Слышишь, Зина: родная мать
умоляет тебя на коленях! Вместе с этим даю тебе торжественное слово мое
- слово несчастной матери, обожающей свою дочь, что никогда, ни под ка-
Березин Федор
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Каменистый Артем
Березин Федор
Шилова Юлия