read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



наслаждение. Есть, есть наслаждение в последней степени приниженности и
ничтожества! - продолжал я бредить. - Черт знает, может быть, оно есть и в
кнуте, когда кнут ложится на спину и рвет в клочки мясо... Но я хочу, может
быть, попытать и других наслаждений. Мне давеча генерал при вас за столом
наставление читал за семьсот рублей в год, которых я, может быть, еще и не
получу от него. Меня маркиз Де-Грие, поднявши брови, рассматривает и в то
же время не замечает. А я, с своей стороны, может быть, желаю страстно
взять маркиза Де-Грие при вас за нос?
- Речи молокососа. При всяком положении можно поставить себя с
достоинством. Если тут борьба, то она еще возвысит, а не унизит.
- Прямо из прописи! Вы только предположите, что я, может быть, не умею
поставить себя с достоинством. То есть я, пожалуй, и достойный человек, а
поставить себя с достоинством не умею. Вы понимаете, что так может быть? Да
все русские таковы, и знаете почему: потому что русские слишком богато и
многосторонне одарены, чтоб скоро приискать себе приличную форму. Тут дело
в форме. Большею частью мы, русские, так богато одарены, что для приличной
формы нам нужна гениальность. Ну, а гениальности-то всего чаще и не бывает,
потому что она и вообще редко бывает. Это только у французов и, пожалуй, у
некоторых других европейцев так хорошо определилась форма, что можно
глядеть с чрезвычайным достоинством и быть самым недостойным человеком.
Оттого так много форма у них и значит. Француз перенесет оскорбление,
настоящее, сердечное оскорбление и не поморщится, но щелчка в нос ни за что
не перенесет, потому что это есть нарушение принятой и увековеченной формы
приличий. Оттого-то так и падки наши барышни до французов, что форма у них
хороша. По-моему, впрочем, никакой формы и нет, а один только петух, le coq
gaulois11. Впрочем, этого я понимать не могу, я не женщина. Может быть,
петухи и хороши. Да и вообще я заврался, а вы меня не останавливаете.
Останавливайте меня чаще; когда я с вами говорю, мне хочется высказать все,
все, все. Я теряю всякую форму. Я даже согласен, что я не только формы, но
и достоинств никаких не имею. Объявляю вам об этом. Даже не забочусь ни о
каких достоинствах. Теперь все во мне остановилось. Вы сами знаете отчего.
У меня ни одной человеческой мысли нет в голове. Я давно уж не знаю, что на
свете делается, ни в России, ни здесь. Я вот Дрезден проехал и не помню,
какой такой Дрезден. Вы сами знаете, что меня поглотило. Так как я не имею
никакой надежды и в глазах ваших нуль, то и говорю прямо: я только вас
везде вижу, а остальное мне все равно. За что и как я вас люблю - не знаю.
Знаете ли, что, может быть, вы вовсе не хороши? Представьте себе, я даже не
знаю, хороши ли вы или нет, даже лицом? Сердце, наверное, у вас нехорошее;
ум неблагородный; это очень может быть.
--------
11 - галльский петух(франц.).
- Может быть, вы потому и рассчитываете закупить меня деньгами, -
сказала она, - что не верите в мое благородство?
- Когда я рассчитывал купить вас деньгами? - вскричал я.
- Вы зарапортовались и потеряли вашу нитку. Если не меня купить, то
мое уважение вы думаете купить деньгами.
- Ну нет, это не совсем так. Я вам сказал, что мне трудно объясняться.
Вы подавляете меня. Не сердитесь на мою болтовню. Вы понимаете, почему на
меня нельзя сердиться: я просто сумасшедший. А, впрочем, мне все равно,
хоть и сердитесь. Мне у себя наверху, в каморке, стоит вспомнить и
вообразить только шум вашего платья, и я руки себе искусать готов. И за что
вы на меня сердитесь? За то, что я называю себя рабом? Пользуйтесь,
пользуйтесь моим рабством, пользуйтесь! Знаете ли вы, что я когда-нибудь
вас убью? Не потому убью, что разлюблю иль приревную, а - так, просто убью,
потому что меня иногда тянет вас съесть. Вы смеетесь.
- Совсем не смеюсь, - сказала она с гневом. - Я приказываю вам
молчать.
Она остановилась, едва переводя дух от гнева. Ей-богу, я не знаю,
хороша ли она была собой, но я всегда любил смотреть, когда она так предо
мною останавливалась, а потому и любил часто вызывать ее гнев. Может быть,
она заметила это и нарочно сердилась. Я ей это высказал.
- Какая грязь! - воскликнула она с отвращением.
- Мне все равно, - продолжал я. - Знаете ли еще, что нам вдвоем ходить
опасно: меня много раз непреодолимо тянуло прибить вас, изуродовать,
задушить. И что вы думаете, до этого не дойдет? Вы доведете меня до
горячки. Уж не скандала ли я побоюсь? Гнева вашего? Да что мне ваш гнев? Я
люблю без надежды и знаю, что после этого в тысячу раз больше буду любить
вас. Если я вас когда-нибудь убью, то надо ведь и себя убить будет; ну так
- я себя как можно дольше буду не убивать, чтоб эту нестерпимую боль без
вас ощутить. Знаете ли вы невероятную вещь: я вас с каждым днем люблю
больше, а ведь это почти невозможно. И после этого мне не быть фаталистом?
Помните, третьего дня, на Шлангенберге, я прошептал вам, вызванный вами:
скажите слово, и я соскочу в эту бездну. Если б вы сказали это слово, я бы
тогда соскочил. Неужели вы не верите, что я бы соскочил?
- Какая глупая болтовня! - вскричала она.
- Мне никакого дела нет до того, глупа ли она иль умна, - вскричал я.
- Я знаю, что при вас мне надо говорить, говорить, говорить - и я говорю. Я
все самолюбие при вас теряю, и мне все равно.
- К чему мне заставлять вас прыгать с Шлангенберга? - сказала она сухо
и как-то особенно обидно. - Это совершенно для меня бесполезно.
- Великолепно! - вскричал я, - вы нарочно сказали это великолепное
"бесполезно", чтоб меня придавить. Я вас насквозь вижу. Бесполезно,
говорите вы? Но ведь удовольствие всегда полезно, а дикая, беспредельная
власть - хоть над мухой - ведь это тоже своего рода наслаждение. Человек -
деспот от природы и любит быть мучителем. Вы ужасно любите.
Помню, она рассматривала меня с каким-то особенно пристальным
вниманием. Должно быть, лицо мое выражало тогда все мои бестолковые и
нелепые ощущения. Я припоминаю теперь, что и действительно у нас почти
слово в слово так шел тогда разговор, как я здесь описал. Глаза мои
налились кровью. На окраинах губ запекалась пена. А что касается
Шлангенберга, то клянусь честью, даже и теперь: если б она тогда приказала
мне броситься вниз, я бы бросился! Если б для шутки одной сказала, если б с
презрением, с плевком на меня сказала, - я бы и тогда соскочил!
- Нет, почему ж, я вам верю, - произнесла она, но так, как она только
умеет иногда выговорить, с таким презрением и ехидством, с таким
высокомерием, что, ей-богу, я мог убить ее в эту минуту. Она рисковала. Про
это я тоже не солгал, говоря ей.
- Вы не трус? - опросила она меня вдруг.
- Не знаю, может быть, и трус. Не знаю... я об этом давно не думал.
- Если б я сказала вам: убейте этого человека, вы бы убили его?
- Кого?
- Кого я захочу.
- Француза?
- Не спрашивайте, а отвечайте, - кого я укажу. Я хочу знать, серьезно
ли вы сейчас говорили? - Она так серьезно и нетерпеливо ждала ответа, что
мне как-то странно стало.
- Да скажете ли вы мне, наконец, что такое здесь происходит! -
вскричал я. - Что вы, боитесь, что ли, меня? Я сам вижу все здешние
беспорядки. Вы падчерица разорившегося и сумасшедшего человека, зараженного
страстью к этому дьяволу - Blanche; потом тут - этот француз, с своим
таинственным влиянием на вас и - вот теперь вы мне так серьезно задаете...
такой вопрос. По крайней мере чтоб я знал; иначе я здесь помешаюсь и
что-нибудь сделаю. Или вы стыдитесь удостоить меня откровенности? Да разве
вам можно стыдиться меня?
- Я с вами вовсе не о том говорю. Я вас спросила и жду ответа.
- Разумеется, убью, - вскричал я, - кого вы мне только прикажете, но
разве вы можете... разве вы это прикажете?
- А что вы думаете, вас пожалею? Прикажу, а сама в стороне останусь.
Перенесете вы это? Да нет, где вам! Вы, пожалуй, и убьете по приказу, а
потом и меня придете убить за то, что я смела вас посылать.
Мне как бы что-то в голову ударило при этих словах. Конечно, я и тогда
считал ее вопрос наполовину за шутку, за вызов; но все-таки она слишком



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.