read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Мы обменялись письмами, и я убедил господина МакКу, что не
гажу в углах. Ночь в поезде была фантастическая: я старался
представить себе со всеми возможными подробностями таинственную
нимфетку, которую буду учить по-французски и ласкать
по-гумбертски. Никто меня не встретил на игрушечном вокзальчике,
где я вышел со своим новым дорогим чемоданом, и никто не
отозвался на телефонный звонок. Через некоторое время, однако, в
единственную гостиницу зелено-розового Рамздэля явился
расстроенный, промокший Мак-Ку с известием, что его дом только
что сгорел дотла - быть может, вследствие одновременного пожара,
пылавшего у меня всю ночь в жилах. Мак-Ку объяснил, что его жена
с дочками уехала на семейном автомобиле искать приюта на
какой-то им принадлежавшей мызе, но что подруга жены, госпожа
Гейз, прекрасная женщина, 342, Лоун Стрит, готова сдать мне
комнату. Старуха, жившая как раз против госпожи Гейз, одолжила
Мак-Ку свой лимузин, допотопную махину с прямоугольным верхом,
которой управлял веселый негр. Я же подумал про себя, что раз
исчезла единственная причина моего приезда именно в Рамздэль,
новое устройство, предложенное мне - просто бред. Какое было мне
дело до тога, что ему придется отстроить заново дом - ведь,
наверно же, все было хорошо застраховано. Я чувствовал
раздражение, разочарование и скуку, но будучи вежливым
европейцем, не мог отказаться от того, чтобы быть отвезенным на
Лоун Стрит в этом погребальном лимузине, да я, кроме того, чуял,
что в противном случае Мак-Ку придумает какой-нибудь еще более
сложный способ распорядиться моей персоной. Я видел, как он
засеменил прочь, и как мой шофер покачал головой с легкой
усмешкой. Во время пути я все клялся себе, что не останусь в
Рамздэле ни при каких обстоятельствах, а вылечу в тот же день в
направлении Бермудских или Багамских или Чортовоматерных
Островов. Еще недавно по хребту у меня трепетом проходили
некоторые сладостные возможности в связи с цветными снимками
морских курортов, и по правде сказать, именно Мак-Ку резко
отвлек меня от этих планов своим благонамеренным, но как теперь
выяснилось, абсолютно несбыточным предложением.
Кстати насчет резких отвлечений в сторону: мы едва не
раздавили навязчивую пригородную собаку (из тех, что устраивают
засады автомобилям), как только повернули на Лоун Стрит.
Показался Гейзовский дом - досчатый, беленый, ужасный,
потускневший от старости, скорее серый, чем белый - тот род
жилья, в котором знаешь, что найдешь вместо душа клистирную
кишку, натягиваемую на ванный кран. Я дал на чай шоферу и
понадеялся, что он сразу отъедет, - это позволило бы мне
незаметно спетлить обратно к гостинице, чтобы подобрать чемодан;
но он попросту причалил к противоположному дому, с веранды
которого старая мисс Визави окликала его. Что мне было делать? Я
нажал на дверную кнопку.
Чернокожая горничная впустила меня и оставила стоять на
половике, покамест мчалась назад на кухню, где что-то горело
или, вернее, подгорало.
Прихожую украшали гроздь дверных колокольчиков, белоглазое
деревянное чудище мексиканского производства дня туристов, и ван
Гог ("Арлезианка") - банальный баловень изысканной части
буржуазного класса.
Справа, приотворенная дверь позволяла увидеть уголок гостиной
с добавочным мексиканским вздором в стеклянном шкафу и полосатым
диваном вдоль стены. Впереди, в глубине прихожей, была лестница,
и пока я стоял, вытирая платком лоб (только теперь я отдал себе
отчет в том, какая жара была на дворе) и глядя на случайно
подвернувшийся предмет - старый серый теннисный мячик, лежавший
на дубовом бауле, - донесся с верхней площадки контральтовый
голос госпожи Гейз, которая, перегнувшись через перила,
мелодично спросила "Это мсье Гумберт?" В придачу оттуда упало
немножко папиросного пепла. Затем сама дама (сандалии,
темно-красные штаны, желтая шелковая блузка, несколько
прямоугольное лицо - в этом порядке) сошла по ступеням лестницы,
все еще постукивая указательным пальцем по папиросе.
Я, пожалуй, тут же и опишу госпожу Гейз, чтобы разделаться с
ней. Бедной этой даме было лет тридцать пять, у нее был гладкий
лоб, выщипанные брови и совсем простые, хотя и довольно
привлекательные черты лица того типа, который можно определить
как слабый раствор Марлены Дитрих. Похлопывая ладонью по
бронзоватому шиньону на затылке, она повела меня в гостиную, где
мы поговорили с минуту о сгоревшем доме Мак-Ку и преимуществах
жизни в Рамздэле. Ее широко расставленные аквамариновые глаза
имели привычку окидывать всего собеседника, прилежно избегая
только его собственных глаз. Ее улыбка сводилась к
вопросительному вскидыванию одной брови; и пока она говорила,
она как бы развертывала кольца своего тела, совершая с дивана
судорожные маленькие вылазки в направлении трех пепельниц и
камина (в котором лежала коричневая сердцевина яблока); после
чего она снова откидывалась, подложив под себя одну ногу. Она
явно принадлежала к числу тех женщин, чьи отполированные слова
могут отразить дамский кружок чтения или дамский кружок бриджа,
но отразить душу не могут; женщин, совершенно лишенных чувства
юмора, женщин, в сущности вполне равнодушных к десяти-двенадцати
знакомым им темам салонного разговора, но при этом весьма
привередливых в отношении разговорных правил, сквозь солнечный
целофан коих ясно проступают затаенные, подавленные и не очень
аппетитные вещи. Я вполне понимал, что ежели по какому-либо
невероятному стечению обстоятельств оказался бы ее жильцом, она
бы методически принялась делать из меня то, что ей
представлялось под словом "жилец", и я был бы вовлечен в одну из
тех скучных любовных историй, которые мне были так знакомы.
Впрочем, никакой не могло быть речи о том, чтобы мне тут
поселиться. Я не думал, что мог бы жить счастливо в доме, где на
каждом стуле валяется истрепанный журнальчик и где гнусно
смешивается комедия "функциональной" современной мебели с
трагедией ветхих качалок и шатких столиков с мертвыми лампами на
них. Мадам повела меня наверх и налево, в "мою" комнату. Я
осмотрел ее сквозь туман моего отказа от нее, но несмотря на эту
туманность, заметил над "моей" постелью репродукцию "Крейцеровой
Сонаты" Ренэ Принэ. И эту-то конуру для прислуги она называла
"полустудией"! Вон отсюда, немедленно вон, мысленно кричал я
себе, притворяясь, что обдумываю пониженную до смешного цену,
которую с мечтательной и грозной надеждой хозяйка просила за
полный пансион.
Старосветская учтивость заставляла меня, однако, длить пытку.
Мы перешли через площадку лестницы на правую сторону дома ("Тут
живу я, а туг живет Ло" - вероятно горничная, подумал я), и
квартирант-любовник едва мог скрыть содрогание, когда ему,
весьма утонченному мужчине, было дано заранее узреть
единственную в доме ванную - закут (между площадкой и комнатой
уже упомянутой Ло), в котором бесформенные, мокрые вещи нависали
над сомнительной ванной, отмеченной вопросительным знаком
оставшегося в ней волоска; и тут-то и встретили меня
предвиденные мной извивы резиновой змеи и другой, чем-то сродный
ей, предмет: мохнато-розовая попонка, жеманно покрывавшая доску
клозета.
"Я вижу, впечатление у вас не очень благоприятное", сказала
моя дама, уронив на миг руку ко мне на рукав. В ней сочеталась
хладнокровная предприимчивость (переизбыток того, что
называется, кажется, "спокойной грацией") с какой-то
застенчивостью и печалью, из-за чего особая тщательность, с
которой она выбирала слова, казалась столь же неестественной,
как интонации преподавателя дикции. "Мой дом не очень опрятен,
признаюсь", продолжала милая обреченная бедняжка, "но я вас
уверяю (глаза ее скользнули по моим губам), вам здесь будет
хорошо, очень даже хорошо. Давайте-ка я еще Покажу вам столовую
и сад" (последнее произнесено было живее, точно она заманчиво
взмахнула голосом).
Я неохотно последовал за ней опять в нижний этаж; прошли
через прихожую и через кухню, находившуюся на правой стороне
дома, на той же стороне, где были столовая и гостиная (между тем
как слева от прихожей, под "моей" комнатой ничего не было кроме
гаража). На кухне плотная молодая негритянка проговорила, снимая
свою большую глянцевито-черную сумку с ручки двери, ведшей на
заднее крыльцо: "Я теперь пойду, миссис Гейз". "Хорошо, Луиза",
со вздохом ответила та. "Я заплачу вам в пятницу". Мы прошли
через небольшое помещение для посуды и хлеба и очутились в
столовой, смежной с гостиной, которой мы недавно любовались. Я
заметил белый носок на полу. Недовольно крякнув, госпожа Гейз
нагнулась за ним на ходу и бросила его в какой-то шкаф. Мы бегло
оглядели стол из красного дерева с фруктовой вазой посередке,
ничего не содержавшей, кроме одной, еще блестевшей, сливовой
косточки. Между тем я нащупал в кармане расписание поездов и
незаметно его выудил, чтобы как только будет возможно,
ознакомиться с ним. Я все еще шел следом за госпожой Гейз через
столовую, когда вдруг в конце ее вспыхнула зелень. "Вот и
веранда", пропела моя водительница, и затем, без малейшего



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.