Чтение 8–й страницы книги ~Рудин~

- Да разве чувство не может обмануть вас! Чувство вам говорит, что
солнце вокруг земли ходит... или, может быть, вы не согласны с Коперни-
ком? Вы и ему не верите?

Улыбка опять промчалась по всем лицам, и глаза всех устремились на
Рудина. "А он человек неглупый", - подумал каждый.

- Вы все изволите шутить, - заговорил Пигасов. - Конечно, это очень
оригинально, но к делу нейдет.

- В том, что я сказал до сих пор, - возразил Рудин, - к сожалению,
слишком мало оригинального. Это все очень давно известно и тысячу раз
было говорено. Дело не в том...

- А в чем же? - спросил не без наглости Пигасов.

В споре он сперва подтрунивал над противником, потом становился гру-
бым, а наконец дулся и умолкал.

- Вот в чем, - продолжал Рудин, - я, признаюсь, не могу не чувство-
вать искреннего сожаления, когда умные люди при мне нападают...

- На системы? - перебил Пигасов.

- Да, пожалуй, хоть на системы. Что вас пугает так это слово? Всякая
система основана на знании основных законов, начал жизни.

- Да их узнать, открыть их нельзя... помилуйте!

- Позвольте. Конечно, не всякому они доступны, и человеку свойственно
ошибаться. Однако вы, вероятно, согласитесь со мною, что, например,
Ньютон открыл хотя некоторые из этих основных законов. Он был гений, по-
ложим; но открытия гениев тем и велики, что становятся достоянием всех.
Стремление к отысканию общих начал в частных явлениях есть одно из ко-
ренных свойств человеческого ума, и вся наша образованность...

- Вот вы куда-с!- перебил растянутым голосом Пигасов. - Я практичес-
кий человек и во все эти метафизические тонкости не вдаюсь и не хочу
вдаваться.

- Прекрасно! Это в вашей воле. Но заметьте, что самое ваше желание
быть исключительно практическим человеком есть уже своего рода система,
теория...

- Образованность! говорите вы, - подхватил Пигасов, - вот еще чем
удивить вздумали! Очень нужна она, эта хваленая образованность! Гроша
медного не дам я за вашу образованность!

- Однако как вы дурно спорите, Африкан Семеныч! - заметила Дарья Ми-
хайловна, внутренно весьма довольная спокойствием и изящной учтивостью
нового своего знакомца. - "C'est un homme comme il faut9, - подумала
она, с доброжелательным вниманием взглянув в лицо Рудину. - Надо его
приласкать". Эти последние слова она мысленно произнесла по-русски. ----

9 Это светский человек (франц.).

- Образованность я защищать не стану, - продолжал, помолчав немного,
Рудин, - она не нуждается в моей защите. Вы ее не любите... у всякого
свой вкус. Притом это завело бы нас слишком далеко. Позвольте вам только
напомнить старинную поговорку: "Юпитер, ты сердишься: стало быть, ты ви-
новат". Я хотел сказать, что все эти нападения на системы, на общие рас-
суждения и так далее потому особенно огорчительны, что вместе с система-
ми люди отрицают вообще знание, науку и веру в нее, стало быть и веру в
самих себя, в свои силы. А людям нужна эта вера: им нельзя жить одними
впечатлениями, им грешно бояться мысли и не доверять ей. Скептицизм
всегда отличался бесплодностью и бессилием...

- Это все слова! - пробормотал Пигасов.

- Может быть. Но позвольте вам заметить, что, говоря: "Это все сло-
ва!" - мы часто сами желаем от делаться от необходимости сказать что-ни-
будь подельнее одних слов.

- Чего-с? - спросил Пигасов и прищурил глаза.

- Вы поняли, что я хотел сказать вам, - возразил с невольным, но тот-
час сдержанным нетерпением Рудин. - Повторяю, если у человека нет креп-
кого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо,
как может он дать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности
своего народа? как может он знать, что он должен сам делать, если...

- Честь и место! - отрывисто проговорил Пигасов, поклонился и отошел
в сторону, ни на кого не глядя.

Рудин посмотрел на него, усмехнулся слегка и умолк.

- Ага! обратился в бегство! - заговорила Дарья Михайловна. - Не бес-
покойтесь, Дмитрий... Извините, - прибавила она с приветливой улыбкой, -
как вас по батюшке?

- Николаич.

- Не беспокойтесь, любезный Дмитрий Николаич! Он никого из нас не об-
манул. Он желает показать вид, что не хочет больше спорить... Он
чувствует, что не может спорить с вами. А вы лучше подсядьте-ка к нам
поближе, да поболтаемте.

Рудин пододвинул свое кресло.

- Как это мы до сих пор не познакомились? - продолжала Дарья Михай-
ловна. - Это меня удивляет... Читали ли вы эту книгу? C'est de
Tocqueville, vous savez?10 ----

10 Это Токвиля, вы знаете? (франц.).

И Дарья Михайловна протянула Рудину французскую брошюру.

Рудин взял тоненькую книжонку в руки, перевернул в ней несколько
страниц и, положив ее обратно на стол, отвечал, что собственно этого со-
чинения г. Токвиля он не читал, но часто размышлял о затронутом им воп-
росе. Разговор завязался. Рудин сперва как будто колебался, не решался
высказаться, не находил слов, но, наконец, разгорелся и заговорил. Через
четверть часа один его голос раздавался в комнате. Все столпились в кру-
жок около него.

Один Пигасов оставался в отдалении, в углу, подле камина. Рудин гово-
рил умно, горячо, дельно; выказал много знания, много начитанности. Ник-
то не ожидал найти в нем человека замечательного... Он был так пос-
редственно одет, о нем так мало ходило слухов. Всем непонятно казалось и
странно, каким это образом вдруг, в деревне, мог проявиться такой умни-
ца. Тем более удивил он и, можно сказать, очаровал всех, начиная с Дарьи
Михайловны... Она гордилась своей находкой и уже заранее думала о том,
как она выведет Рудина в свет. В первых ее впечатлениях было много почти
детского, несмотря на ее года. Александра Павловна, правду сказать, по-
няла мало изо всего, что говорил Рудин, но была очень удивлена и обрадо-
вана; брат ее тоже дивился; Пандалевский наблюдал за Дарьей Михайловной
и завидовал; Пигасов думал: "Дам пятьсот рублей - еще лучше соловья дос-
тану!"... Но больше всех были поражены Басистов и Наталья. У Басистова
чуть дыханье не захватило; он сидел все время с раскрытым ртом и выпу-
ченными глазами - и слушал, слушал, как отроду не слушал никого, а у На-
тальи лицо покрылось алой краской, и взор ее, неподвижно устремленный на
Рудина, и потемнел и заблистал... P>

- Какие у него славные глаза! - шепнул ей Волынцев.

- Да, хороши.

- Жаль только, что руки велики и красны.

Наталья ничего не отвечала.

Подали чай. Разговор стал более общим, но уже по одной внезапности, с
которой все замолкали, лишь только Рудин раскрывал рот, можно было су-
дить о силе произведенного им впечатления. Дарье Михайловне вдруг захо-
телось подразнить Пигасова. Она подошла к нему и вполголоса проговорила:
"Что же вы молчите и только улыбаетесь язвительно? Попытайтесь-ка, схва-
титесь с ним опять", - и, не дождавшись его ответа, подозвала рукою Ру-
дина.

- Вы про него еще одной вещи не знаете, - сказала она ему, указывая
на Пигасова, - он ужасный ненавистник женщин, беспрестанно нападает на
них; пожалуйста, обратите его на путь истины.