горнице на полатях. Уже начиная дремать, Химков окликнул сына:
постучится сначала... да пищаль приготовь.
хитроумно укрепил дверь.
там, то здесь дыбились новые и новые торосы, у кормы лед со скрипом
громоздился на борт, грозя обломать руль. Судно тяжело вздрагивало и
медленно ворочалось под ударами льда и ветра.
стлань. Вода сочилась, пробивалась через ослабевшие пазы корпуса.
трюма воду. Поморы не жалели рук, налегая на рычаг.
сторон врага, мореходы с нетерпением и надеждой поглядывали на остров.
черных скал указывал, куда вести судно.
ребята, пословка-то говорит?
вперед лодейный якорь, закрепят его за крепкую льдину, потянут свой
корабль по узким разводьям, медленно ворочая воротом. Пешнями и топорами
будут расчищать дорогу.
круто изменил направление. Льдины яростно поползли на борт, ломая и
кроша дерево.
исковеркав и сорвав с петель руль, набивались под днище, подымая корму.
Тщетно пытались поморы баграми остановить наступление льда. Нос судна
быстро повалился вниз, на мгновение задержавшись коротким бревном
бушприта за торос. Но только на мгновение... Вместе с оторвавшимися
досками обшивки и частями креплений бушприт рухнул на лед. С грохотом,
ломая переборку, посыпались на нос камни из "балансного ящика", еще
больше приподнялась корма. Выворачивая и ломая палубу, упала передняя
мачта. Из разрушенной поварни валилось на лед имущество мореходов.
Покатились глиняные миски, разбилась на куски кирпичная печь. Повисли в
беспорядке изорванные и спутанные снасти. Вот грот-мачта пошатнулась и
нагнулась вперед, расползлись по швам раздавленные карбасы, раздался
приглушенный водой треск, и внутрь корпуса хлынул студеный поток...
Забирай припасы!..
опруги, заколебались.
слова Колобова. В накинутом на плечи полушубке, без шапки, он стоял на
вздыбленной корме, ухватившись рукой за ванты.
вода, и сбрасывали на лед.
и сняли шапки перед гибнущим судном.
еще за долгую жизнь руки его сейчас беспомощно повисли. Тяжело было у
него на сердце, жалко сморщилось лицо старика, слезинки запутались в
седой бороде.
самого льдом ломает!"
Исковерканное судно тонуло. Поморы собирали разбросанное на льду снаряжение, готовились идти на берег.
переменился ветер. Теперь он дул вдоль берега к югу, унося лед,
полузатопленное судно и заметавшихся людей в море.
Голос подкормчего потерялся в завывании ветра...
принадлежавшем купцу Еремею Окладникову, что из Мезени.
не мог понять, в чем дело. Он дернул себя за бороду, думая, что еще
спит.
покровом до самого горизонта, исчез. Вместе с ним исчезло и судно...
по свинцовому морю. у берега местами белел припай1 да торчали
приткнувшиеся на мель стамухи 2. Море с рокотом разбивалось о ледяные
глыбы, о голый скалистый берег, уходивший в мутную, тоскливую даль.
Из-за гор ползли низкие тучи. Они задевали за острые вершины и,
оборванные, лохматые, закрывали небо. Лишь изредка косые лучи солнца
золотили на минуту стылую черноту каменных громад.
лицо мелкие камешки и шумливо гнал их по берегу, словно опавшие осенние
листья.
громады представлялись в этот момент кормщику как что-то единое,
враждебное. Мозг Химкова напряженно работал, ища выхода и не находя его.
"Одни... без припасов, без оружия..."
глянули на него лица жены и детей, оставшихся дома... Губы их
шевелились, как будто говоря: "Не оплошай, Алеша, отец! Вернись,
кормилец. Погибнем мы одни. Сбереги себя".
с ним. Вспомнил Ваню, товарищей, еще спавших, ничего не зная.
человек сильнее. Выдюжим!
судьбы и решил бороться до конца.
Ваню.
осекся, по лицу кормщика почувствовав неладное.
ответил Алексеи.
Веригин.
твой не раз, помню, говаривал: "Лучше помереть в море, чем в бабьем
подоле". Будем ждать, авось вернется лодья.
сердце... Не будет лодьи! Век будем ждать. Одна надежда на бога.
Зимовка-то нам не впервой, сделаем все, что надо, и проживем хорошо. А
тебе и пять зимовок нипочем. Ишь ведь, детина какой уродился!
домой вернемся, - ободрял Алексей павшего духом великана.
мороз, и пурга боится. Верно я говорю, ребята? - поддержал Химкова
Степан, улыбнувшись товарищам. - И ты, Ванюха, испугался, небось? -
неожиданно спросил он мальчика. - Страшно ведь на Груманте зимовать:
медведи, морозы лютые.
серьезностью:
одна ведь. А с Федором я бы нипочем не остался. Страшно с Федором.
рванулся к мальчику.
голосом. - Нет у меня страха... да ведь дело какое! Пашеньку-то знаете,
Малыгиных дочку... ждет меня ... Летом на тот год сватать хотел... Не
подумал я - у тебя, Алексей, жонка, детишки дома... Простите, родные...
про свадьбу словом не обмолвился! Вот вернемся домой, мы со Степаном
сватами будем, ладно, што ль? - уже шутил Химков. - А теперь, братцы, за
работу. Зимовка то у нас, говорить нечего, трудная. Кабы знать, как дело
обернется, припасу бы поболе взять. Да что вспоминать, теперь не