и он с радостью позволил Генри уложить его в повешенный в тени гамак.
Тем временем сам Генри отправился на "Анджелику" - передать капитану
приказание своего гостя стоять на якоре и ни под каким видом не пускать
матросов на берег Тельца. Лишь поздно утром на следующий день, проспав
тяжелым сном немало часов кряду, Френсис, наконец, поднялся и заявил,
что голова у него снова ясная.
чувственно заметил его странный родственник, наливая ему большую кружку
ароматного черного кофе. - Выпей-ка вот это, сразу станешь другим чело-
веком. Не могу предложить тебе ничего особенного на завтрак, кроме соло-
нины, сухарей да яичницы из черепашьих яиц. Яйца свежие, за это могу по-
ручиться: я вырыл их сегодня утром, пока ты спал.
Френсис, разглядывая своего нового родича и время от времени переводя
взгляд с него на портрет.
меялся Генри, поймав взгляд Френсиса. - Когда ты отказался вчера делить
клад, ты рассуждал так, как рассуждал бы старик сэр Генри, будь он жив.
У него была врожденная антипатия к дележу, он не делился даже с
собственной командой. Отсюда все его беды. И уж, конечно, он не поделил-
ся бы ни одним пенни со своими потомками. А вот я совсем другой. Я не
только готов отдать тебе половину Тельца, но и свою половину в придачу,
вместе со всей движимостью и недвижимостью: бери себе и хижину, и пре-
лестную обстановку, и фамильные ценности - все, даже черепашьи яйца, ка-
кие остались. Когда же вам угодно будет вступить во владение всем этим?
ров, и единственное, что я нашел, - это сундук, набитый тряпьем.
Френсис.
полагать, что сокровище зарыто где-то на материке. Ведь в старину люди
имели обыкновение указывать долготу и широту с отступлением на несколько
градусов.
носто восточной долготы, это вполне может означать двенадцать градусов
северной широты и девяносто два восточной долготы, - подтвердил Френсис.
- А может означать и восемь градусов северной широты и восемьдесят во-
семь восточной долготы. Пираты держали поправку в уме, и если умирали
внезапно, что, как видно, было их обыкновением, то секрет умирал вместе
с ними.
на черепах выставить оттуда на материк, - продолжал Генри. - А потом мне
вдруг начало казаться, что, пожалуй, лучше начать с материка. У тебя
ведь тоже, наверно, есть свои ключи для поисков клада?
ратно свои слова по поводу дележа.
гу руки.
Френсис.
часть Центральной Америки, сундук, набитый никуда не годным старьем, и
множество ям, вырытых в земле, - подхватывая шутку, в тон ему продолжал
Генри. - Пассив: змеиные укусы, грабители индейцы, малярия, желтая лихо-
радка...
человека, а потом тычут ему в живот блестящим серебряным револьвером, -
вставил Френсис. - Я сейчас расскажу тебе одну занятную историю. Позав-
чера я отправился на шлюпке к материку. Не успел я высадиться на берег,
как ко мне подскочила красивейшая в мире девушка и потащила за собой в
джунгли. Я решил, что она либо собирается съесть меня, либо женить на
себе. Но что из двух - понять не мог. И вот, прежде чем я успел это вы-
яснить, как ты думаешь, что сделала эта прелестная особа? Сказала что-то
весьма неблаговидное о моих усах и, пригрозив револьвером, погнала об-
ратно к лодке. А там заявила, чтобы я немедленно уезжал и никогда больше
не возвращался или что-то в этом роде.
нии, не заметил повышенного интереса собеседника.
он. - Я узнал потом, что это родовое имение семейства Солано. Ну и люди
же - настоящий порох! Но я еще не все тебе рассказал. Слушай. Сначала,
значит, эта особа потащила меня в заросли и оскорбительно отозвалась о
моих усах, потом, угрожая револьвером, погнала меня назад к лодке. А под
конец пожелала узнать, почему я ее не поцеловал. Нет, слыхал ты что-ни-
будь подобное?
лась в кулак.
чужой стране? Девчонка была прехорошенькая!..
люсть, едва успел отразить удар могучего кулака Генри.
на старинный морской сундучок. - Я идиот - знаю, но пусть меня повесят,
не могу я вынести...
сумасшедший, как и все в этой сумасшедшей стране. То ты перевязываешь
мне рану на голове, а то готов снести эту самую голову с плеч. Ведешь
себя не лучше той девчонки, которая сначала расцеловала меня, а потом
стала тыкать револьвером в брюхо.
же, помимо воли, снова вспылил: - Да черт бы тебя побрал, ведь это была
Леонсия!
парень поцеловал хорошенькую девчонку, - да еще под дулом револьвера, -
это дает право какому-то проходимцу в грязных парусиновых штанах, живу-
щему на куче мусора, именуемой островом, снести ему голову с плеч?
русиновых штанах?..
слышать, что его невеста целовалась с проходимцем, которого она никогда
не видела, до того как он высадился со шхуны какого-то сомнительного
ямайского негра.
чиная понимать, как все произошло. - Я не виню тебя за то, что ты вспы-
лил; хотя, должен сказать, характер у тебя прескверный. Вчера ты, напри-
мер, собирался отрезать мне уши, не так ли?
настаивал, чтоб я отрезал тебе уши, когда я положил тебя на обе лопатки,
ха-ха!
нию, был задирист, как черт.
ешься породниться. Ведь почти все семейство высыпало тогда на берег и
хотело изрешетить меня, пока я греб к шхуне. А твоя Леонсия схватила
свою пушку и пригрозила длиннобородому, должно быть ее отцу, что, мол,
пристрелит его, если он не перестанет в меня палить.
Генри. - А остальные - ее братья.
твоя жизнь станет слишком монотонной, после того как ты женишься и вой-
дешь в эту мирную, кроткую семейку? - Но он тут же перебил сам себя: -
Послушай, Генри, но если они приняли меня за тебя, какого же черта им
так хотелось тебя укокошить? Опять, наверно, виноват сварливый морга-
новский нрав! Чем это ты привел в такое раздражение родичей своей буду-
щей жены?
и, наконец, ответил:
тория, и, должно быть, всему виною мой нрав. Я поссорился с ее дядей.
Это был самый младший брат ее отца...
Генри. - Его уже нет в живых. Звали его Альфаро Солано, и характерец у
него был тоже преотменный. Все они считают себя потомками испанских кон-
кистадоров [5] и важничают поэтому, как индюки. Альфаро нажил себе сос-
тояние на продаже ценных пород древесины и как раз в ту пору развел
Акунин Борис
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Андреев Николай
Шилова Юлия