что-то мрачное, темное. Гнездо, полное ос, которые, вырвавшись, больно
жалят.
и свесились между расставленных вилкой ног. Подбородок опустился на грудь.
Потом часть существа Дэнни, несильно и не больно дернувшись, отделилась и
побежала следом за Тони в воронку тьмы.
гнущиеся, изломанные тени, они превратились в ночные ели, мотающиеся на
резком воющем ветру. Танцевал, крутился снег. Снег был повсюду.
прозвучала печаль, которая привела Дэнни в ужас. - Слишком глубокий, чтобы
выбраться отсюда.
крыша, неясным пятном белеющая в беснующейся тьме. Множество окон. Длинное
здание с черепичной крышей. Часть черепицы была более новой и зеленой. Ее
клал папа. Гвозди он покупал в Сайдвиндере. В магазине скобяных товаров.
Сейчас черепицу засыпал снег. Снег засыпал все.
огонек, он мигнул и превратился в ухмыляющийся над двумя скрещенными
костями гигантский череп.
буквами, некоторые - на дощечках, под разными углами воткнутых в сугробы.
КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. ОПАСНО! ПРОВОД ПОД ТОКОМ. СОБСТВЕННОСТЬ КОНФИСКОВАНА.
ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ. ТРЕТИЙ ПУТЬ. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ. НЕ ПОДХОДИТЬ. НЕ
ТРОГАТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. В НАРУШИТЕЛЕЙ СТРЕЛЯЕМ БЕЗ
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ. Он не понимал до конца ни одной надписи - он не умел
читать! - но уловил общий смысл всех, и в черные пустоты его тела начал
наплывать смутный ужас, подобный легким коричневым спорам, гибнущим при
свете солнца.
мебели, в комнате, где было темно. В окна, словно песок, билась снежная
крупа. Во рту пересохло, глаза походили на горячие мраморные шарики,
сердце молотом стучало в груди. Снаружи что-то глухо бухало, как будто
настежь распахивали какую-то жуткую дверь. Шаги. На другой стороне комнаты
было зеркало, в его дутой серебряной глубине зеленым пламенем запылало
одно-единственное слово, и слово это было - ТРЕМС.
припорошив край ковра. Раздернутые шторы вкривь и вкось свисали со
сломанного карниза. Низкий шкафчик лежал ящиками в пол.
Надвигающееся разрушение. Хриплый голос, голос безумца, еще более страшный
от того, что знаком:
и довольства. ТРЕМС. Все ближе.
Гарфункель, Бах, Лист - раскиданы повсюду. Зазубренные черные осколки
похожи на куски пирога. Из соседней комнаты, ванной, сноп света -
жесткого, белого света и мигающее красным глазком в глубине зеркальца на
дверце аптечки слово: ТРЕМС, ТРЕМС, ТРЕМС...
безвольная. Вниз по пальцу - среднему пальцу - медленно стекает струйка
крови, капает на пол; ноготь аккуратный, ухоженный...
со всех сторон.
громада которого сплошь заткана буйными зарослями извивающихся черных
силуэтов, прислушивается к приближающемуся стуку, и вот уже Некто -
неясный силуэт - сворачивает за угол и начинает подходить к Дэнни шаткой
походкой, от него пахнет кровью и гибелью. В одной руке он раскачивает из
стороны в сторону деревянный молоток (ТРЕМС), описывая не сулящие ничего
хорошего дуги, вбивая его в стены, разрывая шелковистые обои и выколачивая
призрачные облачка известковой пыли:
огромен; молоток со злобным свистом рассекает головкой воздух, а потом
врезается в стену, так, что вылетает облако пыли - при вдохе
обнаруживается, какая она сухая и колючая, - и раздается глухое громкое
"бумм!". Крошечные красные глазки горят в темноте. Чудовище идет за ним,
оно обнаружило его, зажало здесь спиной к голой стене. А люк на потолке на
замке.
Арапаго-стрит, взмокшая рубашка прилипла к спине. В ушах еще стоял глухой
стук и пахло мочой, его собственной - в предельном ужасе он обмочил штаны.
Перед глазами стояла безвольная рука, перевесившаяся через край ванны;
кровь, сбегающая вниз по среднему пальцу и то непонятное слово, которое
было куда страшнее любого другого: ТРЕМС.
шестью домами дальше, превратившегося в пятнышко, голос его был тихим,
тонким и приятным.
тарахтя, он проехал по улице, выбрасывая назад облака синего дыма. Дэнни
медленно вскочил на ноги с тротуара, размахивая руками, приплясывая с ноги
на ногу, вопя: "Пап! Эй, пап! Эй! Привет!"
Дэнни помчался к нему - и прирос к месту, широко распахнув глаза. Душа
мальчика ушла в пятки, он закаменел. Рядом с папой на переднем сиденье
лежал молоток с короткой ручкой, к покрытой запекшейся кровью головке
прилипли волосы.
овечьей кожей вареную куртку, крепко-крепко-крепко обхватив его. Джек
обнял малыша в ответ, слегка недоумевая.
капает.
уже достаточно большой, чтобы отнести это наверх?
ему волосы. - Хобби которого - засыпать на углах улиц.
их, и Дэнни стал на вторую ступеньку и смотрел, как они целуются. Они были
рады видеть друг друга. Они источали любовь - как источали ее парень с
девушкой, что прошли по улице, держась за руки. Дэнни обрадовался.
охапке, захрустела. Все было в порядке. Папа дома. Мама его любит. Ничего
плохого. А потом, не все, что Тони показывает, непременно сбывается.
вокруг сердца и того неподдающегося расшифровке слова, которое он увидел в
зеркале своего духа.
заглохнуть. Он снова задумался, не стоит ли съездить и поменять
бензонасос, и снова сказал себе, что им это не по средствам. Если
автомобильчик сумеет добегать до ноября, можно будет со всеми почестями
отправить его на покой. К ноябрю здесь, в горах, будет столько снега, что
"жук" утонет целиком... а может, утонут и три "жука", поставленные друг на
дружку.
был. Она доказывала, что с маленьким ребенком - особенно с таким малышом,
как Дэнни, который иногда страдает обмороками - нельзя позволить себе не
иметь телефона. Поэтому Джек раскошелился на тридцать долларов за
установку аппарата - уже скверно, - и на девяносто за страховку, что
Земляной Андрей
Березин Федор
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Акунин Борис