впрочем имен их мне так и не удалось запомнить.
больше.
поскольку возникла необходимость зайти в порт Тринкомали на северном
побережье Цейлона. Я зашел поговорить с начальником интендантской службы
по поводу прекращения моего путешествия. Он заупрямился и сказал, что это
невозможно.
подходили к огромной Британской военной базе в Тринкомали. Поросшие лесом
холмы круто спускались к голубой гавани. Вокруг портовых строений
извивалась дорога, и вдалеке по ней, в клубах пыли, ехал грузовик. Я взял
саквояж с собой на палубу и поставил его рядом с пассажирскими сходнями.
Матрос, который приготовился сбросить трап на причал, удивленно посмотрел
на меня. Я старательно игнорировал его. Мой расчет на суматоху, что
начинается, когда большое судно заходит в порт, полностью оправдался.
спускаться вниз. Люди на причале и на палубе бессмысленно уставились на
меня. Кто-то закричал:
торопливые шаги. Я остановился и повернулся. Передо мной стояли интендант
и толстый матрос.
меня есть и, если хотя бы один из вас протянет ко мне свои обезьяньи лапы,
я вчиню вашей компании иск на сто тысяч, а вы останетесь без работы.
Я обернулся. Интендант махал рукой в мою сторону, а матрос - в сторону
корабля.
телеграфировал о своем прибытии на остров американскому консулу в Коломбо.
Англичане были очень любезны, когда производили досмотр моего багажа и
меняли часть моих долларов на цейлонскии рупии. Я поблагодарил их, они
поблагодарили меня, а я снова поблагодарил их. Короткие поклоны и крепкие
рукопожатия. Все очень приятно. Они улыбнулись и спросили, что я собираюсь
делать на острове. Я улыбнулся и сказал, что я турист, который собирается
написать книгу. Когда же они улыбаясь спросили о заглавии моей будущей
книги, я улыбаясь ответил: "Британские сферы влияния, или Железный кулак
над миром". Они перестали улыбаться и кланяться, и я благополучно отбыл по
своим делам.
машину до Канду. Узкая, разбитая дорога изгибалась среди джунглей. В
асфальте полно было выбоин шириной в фут и дюймов по шесть глубиной. Я
трясся на кожаном заднем сиденье старого автомобиля и дважды прикусил себе
язык. Шофер не спускал босой коричневой ноги с педали газа и не обращал ни
малейшего внимания на состояние дороги. После особенно чувствительных
ударов он оборачивался ко мне и смущенно улыбался. На нем была
бледно-зеленая европейская рубашка и цветастый саронг [мужская и женская
одежда народов Юго-Восточной Азии: полоса ткани, обертываемая вокруг бедер
или груди и доходящая до щиколоток]. Дорога выровнялась лишь
непосредственно перед въездом в Канду. Шофер высадил меня перед
Королевским отелем. На ужин я съел карри [острое индийское национальное
блюдо] и на такси доехал до вокзала, чтобы успеть сесть на поезд, идущий в
Коломбо.
О'Делла и Констанцию Северенс и узнать, что же все-таки произошло в
действительности. За долгие дни путешествия я много раз представлял себе
эти разговоры. В моем воображении все должно было происходить в уединенном
номере отеля, где каждый из них охотно расскажет о том, как и почему погиб
Дэн.
возвышающиеся вокруг меня горы, а маленький поезд скрежетал на поворотах.
Когда я плыл на корабле я совершенно не думал об острове. Было в нем
что-то теплое и буйно зеленое, что делало все происходящее каким-то
таинственным. Длинноногие обитатели острова сильно отличались от жителей
Индии, к которым я привык за время службы. Это был остров сочных цветов,
острых приправ и драгоценных камней. Все планы серьезных разговоров с
О'Деллом и Констанцией Северенс улетучились у меня из головы. Я потерял
уверенность. Вернулись старые сомнения. И что я вообще делаю здесь, на
Востоке?
поднялся наверх на старом скрипящем лифте, и сидел у стола, ожидая пока
молодой блондин изучит мой паспорт. Я смотрел в окно, выходящее на большой
порт: ряды кораблей, стоящих на якоре, маленькие лодочки, лениво плавающие
вдоль длинного причала от одного корабля к другому. Воздух в офисе был
теплым и влажным. Лопасти вентилятора медленно кружились у меня над
головой. У молодого вице-консула на верхней губе выступили капельки пота.
Шум проезжающих машин доносился с улицы через открытое окно.
в сейфе? В Коломбо даже с чеками вы не сможете чувствовать себя спокойно.
сумму в книгу и дал мне расписку. Затем я спросил его насчет отеля и он
порекомендовал мне "Галли Фейс". Позвонив прямо из офиса, я получил номер.
песком пляжа, недалеко от центра города. Высокая стена отгораживала пляж
от города. По верху этой стены шла дорожка для прогулок. А параллельно
пролегало асфальтовое шоссе, по сторонам которого высилась зеленая
изгородь деревьев. Недалеко от шоссе располагался клуб "Коломбо",
пристанище ленивых плантаторов.
парк. Я мог сидя на постели видеть целую милю пляжа, наблюдать парочки,
прогуливающиеся по дорожке на стене или следить за лошадьми, галопирующими
в парке.
являться по первому моему зову. Я дал ему пять рупий, дабы закрепить
сделку, и его ухмылочка при этом стала такой широкой, что ее можно было
завязать у него на шее, как салфетку.
более легкую одежду. Спустившись в большой холл, я стал листать телефонный
справочник. В нем далеко не всегда соблюдался алфавитный порядок, поэтому
я нашел фамилию О'Делла лишь минут через десять. Кларенс Дж.О'Делл, Галле
Роуд, 31. Затем я не торопясь пообедал в огромном зале ресторана. Еда
показалась вкусной, но порции могли бы быть и побольше.
и начал играть нечто, что сами исполнители считали музыкой Шопена. Я вышел
из отеля и немного постоял на ступеньках. Наступали сумерки и прибой,
казалось, шумел громче, чем днем. Звон колокольчиков рикш был гораздо
приятнее музыки в ресторане. Отмахнувшись от швейцара с белой бородой,
который предложил мне поймать такси, я прогулялся до угла и обнаружил, что
как я и предполагал Галле Роуд начинается почти от отеля.
Значит я двигался в нужном направлении. Это был фешенебельный район
больших бунгало, стоящих далеко за высокими заборами и зелеными лужайками.
Я пересек улицу и нашел 31-й номер. Номер был нарисован на воротах при
въезде. Я вошел в ворота и направился к дому. Я не ожидал, что О'Делл
живет в таком шикарном доме. Я бросил сигарету в траву и она, прочертив
огненную дугу, рассыпалась маленький фейерверком искр. Впереди золотые
овалы света падали на газон из больших окон. Когда я подходил к крыльцу,
из-за колонны выступил человек и стоял, явно поджидая меня. Я всмотрелся в
него и оказалось, что это сингалец [нация, основное население Цейлона;
язык сингальский, по религии буддисты] в белой униформе.
знает.
прозвучал так близко, что я вздрогнул. Круглый высокий человек стоял на
крыльце, выделяясь силуэтом на фоне окна. Он казался гигантом - такой он
был огромный и толстый.
О'Делл. Если вы сейчас заняты, я могу зайти завтра.
Заходите. Заходите и садитесь. Давайте выпьем. Перейра! Дай этому человеку
то, что он захочет. Виски, бренди, пива - что пожелает.
нем было по меньшей мере шесть футов и пять дюймов росту и сильно за
триста фунтов весу. Он был обнажен - только большая голубая турецкая
простыня обернута вокруг мощной талии. Он имел очень много лишнего веса,
но под жировыми складками еще перекатывались бугры мышц. Лицо и руки -
кирпично-красные, все остальное тело мертвенно белое, широкий жирный торс
абсолютно лишен растительности.
нахально рассматривать его, пока не понял, в чем тут дело. Чертам его лица
не хватало грубости, свойственной таким огромным людям. У него был
деликатный маленький нос, а губы по форме напоминали женские. Я решил, что
его хриплый голос и грубоватые манеры были для него способом
Ильин Андрей
Маккарти Кормак
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Ильин Андрей