лака, шелка и воска, пыли и жевательного табака - запахи его юности, когда
он проходил период ученичества у старого Джекоба Ичвайна в Бруклине. Джекоб
делал гробы... Да, были времена...
уже собирался вернуться в тепло кабинета, когда вдруг обнаружил, что
смотрит вправо, мимо световой пыли ночного города, в сторону темных холмов
почти прямо над валом Голливудской Чаши.
словно сам превратился в стрелку компаса. Он знал, что глаза его устремлены
в точности к нему, через пространство в две мили, через сосны, каньон,
крыши зданий. Замок стоял там, как будто корка, нарост над тем местом, где
в теле земли образовалась ссадина, на вершине холма в конце Блэквуд Роуд,
где он стоял вот уже сорок лет. И в пятый раз за такое же количество дней
Митчел почувствовал желание покинуть дом, залезть в свой
шоколадно-коричневый "мерседес" и по старой, местами требующей ремонта,
дороге добраться к этому огромному готическому замку.
и остановился, сжимая в ладони холодный поручень ограждения. В лицо его
снова дунул порыв холодного ветра, вызывая во всем теле неприятные мурашки,
и вместе с этим дуновением до Гидеона как будто донеслось его собственное
имя. Как будто его позвали откуда-то издалека. Он почувствовал ритм пульса
в висках, словно невидимые руки медленно давили по бокам его головы. И на
мгновение Гидеону показалось, что он и в самом деле видит нависший над ним
стокомнатный замок Кронстина, с белой свечой луны над башней, несущейся
сквозь шелк летящих ночных облаков. Пальцы Гидеона крепче сжали поручень, и
теперь перед его глазами возник конвейер, по которому в его направлении
плыли рекой не полностью еще готовые гробовые крышки. Вокруг него стояли
люди: мужчины, женщины, даже дети, но освещение было плохим, повсюду лежали
густые тени, и словно толстая паутина, не давали ему увидеть лица этих
людей. Широкая черная конвейерная лента несла крышки к погрузочной
платформе, где ждали грузовики, рыча моторами. Казалось, что все здесь
хорошо знали друг друга, но почему-то все молчали. Длинные ряды
флюоресцентных ламп над головой горели в половину мощности, и люди вокруг
Гидеона двигались, словно сомнамбулы, подобно теням без лиц. Лента
конвейера жужжала все громче и громче, наращивая скорость, принося все
больше и больше гробов, которые нужно было грузить на машины. В руках у
Гидеона была лопата. Стоявший перед ним рабочий откидывал крышку очередного
гроба и Гидеон бросал внутрь полную лопату коричневой песчаной земли.
Следующий рабочий у конвейера делал то же самое, следующий - тоже. В конце
конвейера крышку закрывали и транспортер-погрузчик спешил установить
очередной гроб в кузов грузовика. Гидеон увидел, что рубашка у него впереди
вся грязная.
секунду подумал, что это его лопата. "Я отстану! Скорее!" - подумал он.
Потом он почувствовал запах "шанеля". Набросив свитер поверх своего халата
цвета серебра, который, к сожалению, не совсем скрывал ее живот и
раздавшиеся бедра, приобретенные за годы гурманского отношения к еде, рядом
стояла его жена, Эстелл Гидеон. Ее темно-коричневые глаза были слегка
припухшими после сна, лицо было покрыто бело-зелеными слоями специальных
кремов, поставляемых самой Элизабет Арден на Родео-драйв. Гидеон моргнул,
посмотрел себе под ноги. На полу террасы лежали осколки разбившегося
хрустального стакана. "Гм, - тихо сказал Гидеон. - Кажется, я его уронил".
- Так холодно!
он, - у себя в кабинете. - Он потер глаза, посмотрел туда, где тьма
скрывала взобравшийся на вершину холма замок Кронстина. По позвоночнику
пробежала холодная дрожь и он быстро отвел взгляд в сторону. - Я просто
вышел подышать свежим воздухом. Ты не можешь заснуть?
ложиться?
Вонг опять сидит на моей шее. - Он посмотрел на мерцающие ночные огни
города и подумал: "Там кто-то умирает как раз сейчас. И вот что я сделаю...
Я обслужу вас по специальной таксе... За тенистый участок на кладбище, за
дубовый гроб с шелковой обивкой в стиле "Конкистадор"..." Он почувствовал
запах воска, слабый, сладкий и одновременно кисловатый. Он посмотрел на
руку, которая только что сжимала рукоять лопаты.
Сколько стаканов ты выпил?
Нет, оставь, пускай этим займется Натали утром. Ей все равно нечего делать,
кроме как вытряхивать пепельницы и смотреть оперы по телевизору.
делами, ты же мне скажешь, правда?
когда я пытался рассказать тебе о положении дел, ты заснула и только
продолжала для вида кивать головой".
исключением Карен, его двадцатилетней любовницы, которая жила на Маринадель
Рей. С ней он снова чувствовал себя молодым, хотя многие ночи они проводили
только разговаривая, вместо того, чтобы заниматься любовью. У Эстелл тоже
любовники. Митчел всегда мог определить, когда у нее вспыхивало новое
увлечение, потому что тогда она снова принималась усердно посещать занятия
в клубе здоровья Беверли-Хиллз. Как правило, это были здоровенные молодые
парни с загаром. Теннисисты, телохранители, пляжные завсегдатаи. Он ничего
не имел против, потому что знал Эстелл достаточно хорошо. Она была умна,
чтобы не допустить не одного из них слишком близко к своему кошельку. Это
было нечто вроде твердого соглашения. У него свои, у нее - свои. Но
по-своему они друг друга любили, пусть и не физически. Они были хорошими
друзьями. И развод бы обошелся Митчелу дорого - ведь он построил свое дело
на те средства, что получил от отца Эстелл еще тогда, в Нью-Йорке.
Кронстина, который притягивал его, будто магнит. - Что-то потустороннее, -
прошептал он.
преступлении этого ужасного Таракана?
были что-то сообщить.
выложил три сотни зеленых. И ты говоришь, что четыре года спустя она может
просто сбежать?
собак. Они особо охотятся за доберманами.
машину! Она бы ему обе руки откусила! Просто, в проклятом городе нет больше
безопасного места. В дома врываются квартирные воры, по всему каньону
всякий ненормальный, вроде Таракана, гуляет на свободе, и полиция не знает,
в какую сторону смотреть. - Его взгляд потемнел. - А ты помнишь, что
случилось в замке Кронстина?
верно? Боже, мне-то положено знать! Я видел тело бедного старика... то, что
от него осталось. - Во рту у Гидеона стало сухо, вдруг появился привкус
чего-то напоминающего бальзамирующую жидкость. Эх, зря он разбил тот
стакан, сейчас ему срочно необходим еще один глоток "Шива". Он подавил
желание повернуть голову и посмотреть в ночь, туда, где огромной горой
камня и бетона поднимался в двух милях от него замок. Если здесь и есть
место с лучшим видом на Лос-Анжелес, чем его терраса, подумал Митч Гидеон,
то это замок. Копы так и не нашли тех маньяков, которые совершили
преступление. Наверное, никогда уже не найдут.
экзотических фруктов.
последние дни я страшно необычно чувствую себя. Я словно напуган или что-то
в этом роде. - Он провел ладонью по лбу и волосам. Кончики пальцев были
совершенно онемевшими, как в той игре в "руку мертвеца", когда ты сжимаешь
большой палец до тех пор, пока не побелеет полностью, не станет холодным и
словно мертвым. Как будто совсем не человеческим. - С нами может случиться
примерно то же, что случилось со стариком Кронстином. Что-либо подобное
может случиться с кем угодно в любой момент.
ненормальный убил другого ненормального. Пойдем в дом. Сильный ветер.
собакой?
локоть. - Пойдем, ляжем спать.
открыл было рот, чтобы рассказать о том странном чувстве, которое испытывал
в последнее время... о жутком видении, в котором он сам работал лопатой у
конвейера, по которому один за другим двигались гробы... о том, как ему