Солнце всходило как раз над ним, так что нашим глазам в основном
представлялся торчащий из моря силуэт с рваной пальмовой оторочкой поверху.
Наш добрый кораблик проталкивался через пологие синие валы, пусть не буйные,
но полные дремлющей до поры могучей силы, словно мускулы сонной голубой
пантеры.
видел такого спокойного моря. Иной раз на высадку уходит не меньше часа.
Бывает и так, что приходится обрубать якорь, если застрянет под выступом там
под водой.
Пайка о его пребывании на острове Круглом. Описание первой высадки
заставляет призадуматься.
обязаны нынешние натуралисты и зоологи. Облаченные в предельно неудобную
одежду, зато наделенные острым всеобъемлющим умом и обуреваемые неутолимой
жаждой к познанию, они странствовали по всему свету, кропотливо записывая
свои наблюдения, причем большинство из них отличает своеобразная архаичная
манера письма и чувство юмора, подобное которому теперь найдешь разве что в
старых выпусках "Панча". Их отчеты о виденном п собранном полны свежести,
энтузиазма и очарования, чего не скажешь о большинстве бесцветных
страноведческих книг, навязываемых нам путешественниками-натуралистами
реактивного века. Вот, например, рассказ Николаев Пайка о первой высадке на
острове Круглом.
преувеличение. По счастью, наши рыбаки искусно подошли к делу. Судно
остановилось в нескольких футах от омываемого прибоем плоского камня,
который играл роль пристани.
команды прыгнуть на берег с канатом, чтобы можно было удерживать судно носом
к острову. Как только это было выполнено, канат надежно закрепили за
железные кольца, помещенные здесь для этой цели много лет назад, после чего
началась выгрузка нашего провианта, воды и пр.
когда волна поднимет судно, и по очереди совершали прыжок, от которого
замирало сердце, и требовался верный глаз и устойчивая нога, чтобы твердо
приземлиться па скользкий камень.
врезалось носом в отвесный выступ, мы в два счета отправились бы вместе с
ним рыб кормить. Глубина здесь около четырех морских саженей".
на лоснящемся синем гребне, и я вполне понимал чувства Пайка. Прощупывая
взглядом приближающиеся скалы, я пришел к выводу, что здесь только горный
козел может высадиться.
камень, на который высаживался Пайк.
обеденного стола, перед которой зловеще толпились волны прибоя.
взгляд, чтобы там зацепиться, нужно одновременно обладать способностями
шерпа и сверхпроворного геккона.
умрешь.
единственную возможность.
Запросто высадимся.
словно джин, воду и лег на дно на глубине шести-семи саженей.
Вахаб показал на подковообразную выемку в скале рядом с пристанью.
Тони.
ползали по камню черные полчища лоснящихся ильных прыгунов и сновала стайка
алых и пурпурных крабов, я с почтением вспоминал жуткий рассказ Пайка;
передо мной было то самое место, где он едва не остался без своих
невыразимых:
половины седьмого море внезапно пошло на приступ, и вот уже огромные валы
высотой десять-двенадцать футов обрушились на плоский камень, где наш отряд
высадился всего двумя часами раньше. Струи захлестывали наши бочонки с
водой, которые стояли в полусотне ярдов от камня на высоте двадцати пяти
футов, и вскоре ворвались в пещеру, лишь немного не доходя до места, откуда
мы с тревогой созерцали эту картину, и отрезая нам путь к отступлению.
якорь и стал уходить от шторма, и вскоре мы потеряли его из виду за могучими
валами.
спасти, однако задолго до того, как мы управились с этим делом, спустилась
ночь, и небо заволокли тяжелые тучи. Гора содрогалась от глухих раскатов
грома, яркие молнии озаряли своими вспышками клокочущие, пенистые волны под
нами, которые бешено бились о камни, окатывая нас брызгами.
по склонам ручьи перевалили через выступ, образующий кровлю нашей пещеры.
Поток двадцатифутовой ширины нес с собой большие и малые камни, которые с
силой ударялись о дно пещеры и отскакивали в море, а иногда наносили и нам
ощутимые удары. Мы оставались на месте, и море, наступая на наше убежище,
постепенно оттеснило нас в дальние углы; приходилось крепко держаться за
выступы, чтобы нас не смыло. Излишне острые переживания не доставляли нам
никакого удовольствия; было ясно, что надо что-то предпринять, чтобы
выбраться из коварной ловушки.
ее свисал с выступа. Правда, он свисал в самой низкой части козырька, где
скатывалась основная часть потока. К счастью, веревка была длинная, и мои
товарищ выбрался из своего укрытия, улучил минуту, поймал конец и,
вцепившись мертвой хваткой, сумел подтянуть веревку и сдвинуть ее в сторону
от каскада, так что она легла на выпуклую часть скалы, образующую
тридцатифутовый отвес. Это был самый отважный поступок, какой я когда-либо
наблюдал, притом совершенный с риском для жизни; один неверный шаг, и ничто
не спасло бы его. Да и то ему сильно ушибло летящим камнем голову и бок.
нас, первым полез вверх по веревке, и должен сказать, что мы с великой
тревогой ждали сигнала о благополучном завершении подъема: ведь никто не мог
поручиться, что веревка выдержит или что наш храбрец устоит против натиска
ветра и ливня.
долгожданное "все в порядке!". Настала моя очередь; оставшись лишь в брюках
и старой синей рубашке, я взялся за веревку, подтянулся к отвесу и полез
вверх, перехватываясь руками. Несладко было болтаться в воздухе между жизнью
и смертью - сорвись рука, и я полетел бы в зияющую пучину. Вскоре я поднялся
настолько, что мог отдохнуть, упираясь ступнями в камень, и услышал
подбадривающие возгласы моего друга; казалось, голос его доносится до меня с
небес. Я выбрался наверх с чувством неописуемой благодарности, хотя
ободранные руки и ноги кровоточили, не говоря уже о потере большей части
моих невыразимых".
зацепился за грунт, Тонн и ныряльщик, захватив по канату, скользнули за
борт, точно каланы, и быстро закрепили концы на берегу. Подобно тому как
паук, натянув шелковистую нить, бежит по ней, когда попадется добыча, так и
нам предстояло подтягивать к пристани шлюпку, держась за канаты. Итак, мы
погрузили в шлюпку провиант и снаряжение, втиснулись сами и направились к
берегу.
ц мы могли оценить своеобразие геологического строения острова Круглого. Он
сложен туфом, и ветры вместе с дождями избороздили мягкую породу поперечными
и продольными складками, так что остров напоминает лежащий на поверхности
моря огромный каменный кринолин с торчащими тут и там башенками, арками и
аркбутанами. И на весь остров, отметил я с огорчением, только один ровный
участок - каменистая площадка, играющая роль пристани. В остальном же -
сплошные неприступные на первый взгляд кручи.
трудная минута высадки. Конечно, наши трудности не шли ни в какое сравнение
с тем, что выпало здесь на долю Пайка, и все же, хотя мои друзья никогда не
видели более спокойного моря, волны достигали метровой высоты, и нос шлюпки
с треском бился о каменную плиту. В принципе сойти на берег было не сложнее,
чем шагнуть на детский столик со спины коня-качалки, но, убедившись, как
нещадно колотит шлюпку слабый, по видимости, прибой, я живо представил себе,
что будет с моими костями, если я оступлюсь и нога окажется между бортом и
камнем. Впрочем, выгрузка прошла без урона для людей и снаряжения, мы
разобрали корзины и сумки и следом за Вахабом и Тони двинулись вверх но
склону между причудливыми каменными изваяниями.
красотищу! Этакий местный Большой Каньон!
белохвостый фаэтон, и Дэйв остановился, чтобы отереть пот со лба и ответить
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Маккарти Кормак
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк