фермеры) грабили гнезда, разбивали яйца и истребляли беззащитных родителей,-
и перед вами в миниатюре то же, что происходит по всему свету: гибнут сотни
безобидных видов - птицы, млекопитающие, рептилии.
скалы отгораживали ее от моря, но в этой части полуострова их во многих
местах рассекали лощины, заросшие тем самым кустарником, в котором так любят
гнездиться пингвины. Владелец фермы (должно быть, один из самых просвещенных
фермеров Новой Зеландии) согласился оставить эти лощины в
неприкосновенности, и они стали своего рода пингвиньим заповедником. Заодно
- все равно он тут жил - фермер вызвался быть общественным смотрителем
заповедника. До этого гуманного и разумного шага численность пингвинов
сократилась до каких-нибудь нескольких сот. В первые же годы создания
заповедника начался прирост, и теперь здесь около двух тысяч пингвинов. Стен
опасался, что мы никого не увидим, так как, выведя птенцов, пингвины большую
часть времени проводят в море и ловят рыбу. Это нас не остановило, мы
спустились по одной из лощин и вышли на длинный пляж, усеянный множеством
обкатанных морем камней с бахромой из зеленых водорослей. Пробираясь между
камнями, мы внимательно изучали и лощины и море - разве угадаешь, где могут
оказаться пингвины. Прошло полчаса, а мы все еще ничего не заметили, если не
считать нескольких чаек и бакланов. Я уже решил, что впервые в Новой
Зеландии нам не повезло и мы не найдем искомого. Вдруг Стен, стоя на высоком
камне, показал на море.
пятидесяти отсюда.
Стена, пришлось прибегнуть к биноклю, да и то я различил лишь голову,
которая на таком расстоянии напоминала пучок соломы, быстро скользящий к
берегу.
вышел на сушу в полусотне метров от нас, как и предсказал Брайен. С типичным
для пингвинов серьезным видом он зашлепал через пляж. По совету Стена мы
дали ему подняться на бугор в устье лощины, прежде чем начинать погоню.
Отлогий бугор представлял собой груду больших и малых камней, за которой
начинались трава и кустарник. Я думал, что пингвин будет пробираться между
камнями - ничуть не бывало. Он постоял, собираясь с силами, потом одним
прыжком вскочил на первый камень и остановился с торжествующим видом,
покачиваясь, будто был под хмельком. Затем прикинул расстояние до следующего
камня и снова прыгнул, уповая скорее на удачу, чем на точный расчет. Один за
другим следовали лихие прыжки. Иногда пингвина подводил глазомер, и он,
приземлившись на камне, расправлял крылья, судорожно пытаясь удержать
равновесие, но в конце концов грациозно съезжал вниз и пропадал из виду.
Немного погодя он вновь показывался и храбро карабкался вверх, чтобы
повторить попытку. Мне было абсолютно непонятно, почему пингвин избрал столь
сложный и утомительный способ движения. Если бы он шел между камней, то
достиг бы цели куда скорее и без ущерба для собственного достоинства.
не успел бы спастись бегством. Поэтому я быстро поднялся на бугор и сквозь
кусты прополз на четвереньках туда, где, по моим расчетам, он должен был
появиться. Здесь я распластался на траве, стараясь слиться с окружающей
растительностью. Я надеялся засечь пингвина на макушке бугра, до которой от
меня было метров шесть.
всего поймать этого прыгуна, чтобы мы потом могли снять его крупным планом,
и вдруг его голова высунулась из-за кочки в каких-нибудь полутора метрах от
меня. Не знаю, кто из нас больше удивился. Пингвин, не веря своим глазам,
уставился на меня, я таращился на него. Ведь я его видел только издали и
совершенно не представлял себе, до чего он хорош. Перья на макушке -
ярко-желтые, с поперечной черной полосой посередине; зеленовато-желтое пятно
вокруг глаза переходило в полосу такого же цвета, опоясывающую всю голову;
на коричневатом клюве - пепельно-голубые крапинки; глаза - лимонно-желтые.
или куст, хотя шансов на это было очень мало. Пингвин подозрительно осмотрел
меня, наклонил голову в одну, в другую сторону, как бы проверяя свое
впечатление, и наконец решил, что я - какой-то не совсем обычный, но вполне
безобидный кусок дерева. Последнее усилие - он выбрался наверх и
остановился, взмахивая крыльями и часто дыша. Теперь было видно, что спина у
него дымчато-голубая, а крылья черноватые, с красивой желтой каймой. Манишка
сверкала такой чистой, незапятнанной белизной, что какой-нибудь фабрикант
стиральных порошков не сдержал бы слез восторга при виде такого зрелища.
Широкие плоские ноги розоватого цвета заканчивались на редкость большими
коричневыми когтями, которые, насколько я мог понять, помогали пингвину
передвигаться по камням. Постояв и отдышавшись, он повернулся и
целеустремленно зашагал вразвалку вверх по лощине. Я бесшумно встал,
несколькими прыжками настиг его и схватил. Одной рукой я стиснул его шею
сзади, полагая, что клюв дан желтоглазому не для украшения. Пингвин повернул
голову, с ужасом воззрился на меня и испуганно пискнул. Ласково приговаривая
что-то, я зажал под мышкой его тучное тело и, продолжая крепко держать шею,
спустился на пляж к ожидавшим меня друзьям.
фотоснимки были сделаны, нужно было как-то поладить с пингвином, чтобы снять
кадры для нашего фильма. Мы уже зафиксировали, как он выходил из моря и как
поднимался на бугор, но издали; теперь нам хотелось запечатлеть его прыжки
крупным планом. Совершенно неожиданно для нас пингвин не стал артачиться. Мы
опустили его на песок в нескольких метрах от камней, и он сразу направился к
ним. Минут пять мы снимали, как пингвин прыгал с камня на камень, и хотя
ему, наверное, казалось, что он делает это с грацией серны, на самом деле он
частенько оступался и шлепался на живот или же опрокидывался назад и,
отчаянно махая крыльями, исчезал в какой-нибудь щели.
заставлять пингвина заново проделывать столь трудное восхождение, поэтому я
взял его на руки и отнес в глубь лощины, куда он первоначально направлялся.
Здесь я посадил его на траву. Он вопросительно посмотрел на меня. Я шлепнул
его раз-другой сзади, чтобы подбодрить; пингвин неуверенно сделал несколько
шагов и опять оглянулся, как бы сомневаясь - стоит ли идти дальше, вдруг я
брошусь вдогонку и снова его схвачу?! Но я стоял неподвижно, тогда
желтоглазый, решив, что ему больше не грозят никакие неприятности, засеменил
к зарослям, аккуратно переступая через кочки, и вскоре пропал из виду. Я
глядел ему вслед и вопрошал себя, каким жестоким надо быть, чтобы убивать
этих красивых и безобидных птиц или хотя бы разорять их гнезда. Одно меня
утешило: здесь, в этом нетронутом уголке побережья с уходящими в глубь
острова зелеными, приветливыми лощинами, пингвины в безопасности.
той самой дороге, которая привела нас в Данидин. Нашей целью был Пиктон,
порт в северной оконечности Южного острова; оттуда нам предстояло совершить
экскурсию на острова Бразерс.
отыскали судно, которое должно было доставить нас на Бразерс. Нашим глазам
предстал маленький, неказистый катер с рулевой рубкой чуть побольше
спичечной коробки. Джим, обвешанный аппаратами, словно рождественская елка
игрушками, смотрел на эту скорлупку с явным беспокойством.
заметил, как поморщился владелец катера.
достоинством произнес Джим.
возразил Джим.
взад и вперед с вещами.
Шарлотты. Шлюпка скакала и подпрыгивала в кильватере, словно игривый щенок,
ловящий хвост матери.
отражалась череда холмов с жухлой, пожелтевшей растительностью. Мы
устроились на крохотной носовой палубе, нежась в лучах бледного солнца,
высматривали птиц. Вот когда Брайену представился случай отличиться -
феноменальное зрение позволяло ему заметить и опознать птицу задолго до
того, как мы могли что-либо различить среди голубых бликов на шелковистой
воде. К счастью, большинство попадавшихся нам птиц были сравнительно
непуганые, и они подпускали нас довольно близко.
буревестники-ласточки - небольшие изящные птицы с черновато-коричневым
верхом, белым низом и пепельно-серыми пятнами на голове. Буревестники
плавали стайками по четыре-пять штук. Подпустив катер метров на пять, они
снимались и летели стремительными зигзагами над самой водой, часто-часто
работая крыльями; за этот полет их и назвали ласточками. Мы решили
постараться и заснять хорошие кадры с буревестниками, но в это время Брайен
указал мне на какой-то странный округлый предмет на поверхности воды.
Вдруг "мячик" повернулся, и я увидел, что из него торчит клюв. Это и в самом
деле был пингвин, который плыл под водой, выставив наружу голову, будто
перископ.
Курылев Олег
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Перумов Ник