вверх. Капитану почудилось, что от волны до волны пароход промчался по
воздуху. Стоявший у штурвала Федькин поскользнулся и парил в невесомости.
Штурман Пионерчиков, выглянувший в иллюминатор, чудом удержался.
невероятные! Выбежав к шлюпкам, он собирался подать сигнал тревоги и вдруг
застыл на краю шлюппалубы.
рыб. При каждом взмахе этой упряжки судно приподнималось и, почти не касаясь
воды, проносилось над розовым туманом.
пароход опять подпрыгнул, и юный штурман, потеряв равновесие, полетел вниз.
стал будить Солнышкина. Над кормой парили тысячи рыб, а среди них, на
крючках, висел Пионерчиков. Штурман размахивал руками, будто дирижировал
этим летучим ансамблем. У камбуза мгновенно собралась толпа. Борщик и
Солнышкин бросились на помощь. Но Пионерчиков остановил их лёгким движением
руки.
освободиться от крючков. Но вокруг собралось так много народа, а шелест
крыльев так напоминал аплодисменты, что Пионерчиков почувствовал, как к нему
приливает настоящее вдохновение. От этого полёта рождались такие слова,
которые хотелось сказать всем. Он торжественно простёр над толпой руки, но
рыбы так рванулись вперёд и так ударили крыльями, что юный штурман, не успев
произнести ни звука, вылетел из своего френча прямо в объятия к Борщику и
Солнышкину. Они опустили его на палубу и хотели расспросить, как он попал в
такое положение, но Пионерчиков, забыв обо всём, помчался к себе в каюту
записывать речь. Прекрасные слова не должны пропасть, когда-нибудь они ещё
пригодятся!
Но скоро аппетитное похрустывание (вся команда жевала румяную поджаренную
рыбку) настроило его на жизнерадостный лад. Тем более что по судовому радио
Перчиков от имени всего коллектива объявил своему другу и коку Борщику
благодарность. Челкашкин хотел выразить свою признательность отдельно.
порция немедленно была отправлена в лазарет - тому, кто особенно нуждался в
фосфоре.
похвалы:
трубы струился дымок, и рыбы одновременно коптились, поворачиваясь то одним,
то другим боком. Но едва Борщик снимал их, как на крючках повисали десятки
новых и с новой силой тянули пароход вперёд. От парохода бежали белые
чистенькие барашки, а навстречу ему уже неслись волнующие запахи тропических
земель. И если "Даёшь!" слегка покачивался, то только от волнения. Судно
приближалось к Жюлькипуру.
Время от времени он доставал из кармана кусок сахара и подходил к борту. Там
среди волн фыркал Землячок, который прилежно делал стойку, ожидая угощения.
Глядя на это, боцман, который поливал палубу из шланга, вздыхал:
Старик не любил сидеть без дела. А к морской работе он, как известно, привык
у себя дома, потому что никому не доверял драить палубу своей каюты. Он был
в трусиках, и лысинку его прикрывала старая мичманка. Иногда инспектор
отставлял швабру в сторону и, взяв с трюма свою трубу, задумчиво осматривал
горизонт, словно что-то искал. Но океан был безупречно чист, и Робинзон,
качнув головой, снова брался за работу.
до желтизны, возникла какая-то клякса. Он сердито потёр её шваброй, но
клякса отползла в сторону, а за ней по палубе потянулись другие - широкие,
быстрые, чёрные. Над мачтами грохнул гром. Солнышкин поднял голову, и прямо
на него выплеснулся быстрый тропический ливень. Солнышкин втянул голову и
бросился под навес, но ливень кончился. Солнышкин взялся за швабру - ливень
ударил ещё сильней. По небу бежали тысячи туч, из каждой лил свой ливень.
Над океаном повисли тысячи голубых, прозрачных ливней, и "Даёшь!" весело
проходил сквозь них.
подставил под дождь ладони и смотрел, как по ним барабанят капли настоящего
тропического дождя.
кричат?
медленно летела стая. Она то взмывала вверх, то словно проваливалась в воду.
Над ней вспыхивали молнии.
вздохнул Робинзон.
самый большой нож и одним ударом обрубил леску.
это сделал?!
видишь!
раздавались птичьи крики.
аисты! - И скомандовал в машину: - Самый малый!
парохода и рухнули на палубу. Некоторые сели на борт и раскачивались, боясь
упасть.
тетрадью под мышкой.
сухо.
лазарете открылось окошко иллюминатора, и высунулась пухлая голова
артельщика.- Из них выйдет чудесное жаркое!
этих слов птицы. Но птицы уже спали мёртвым сном. Только вожак на секунду
тревожно поднял голову и тут же уронил её на палубу.
артельщика своей драгоценной тетрадкой.
Китай... Откуда?
Робинзона задымились, как вулканчики.
взлетел, и вся стая стала подниматься за ним.
конечно, под рукой свежих лягушек, однако два десятка лучших рыбин он
приготовил! Но птицы уже взлетели.
выстраиваясь клином, аисты расправляли крылья.
круг.