из них все время посмеивались, вспоминая какую-то машину, которую они
называли "самосвал ОМ-28-70". Третий, белобрысый гигант, молча улыбался,
поворачивая го лову то к одному, то к другому.
подмигнул Димке.
Первый опять подмигнул Димке.
на Димку лакированные глазки.
Разговаривая, он поднимал ладонь, словно что- то на ней взвешивая. Он
вытащил бутылку и показал. Оказалось, что самосвал "ОМ-28-70" -- это "Особая
московская" -- 28 рублей 70 копеек". Страшно довольный, черно глазый малый
безумно хохотал.
задыхаясь. Отсмеявшись, предложил знакомиться.
безучастно смотрела в окно. Галя обернулась к нему холодным лицом манекена.
Она умела делать такие лица.
мои друзья -- Игорь Баулин и Эндель Хейс.
нее и сказал:
Алик Крамер. Идите сюда, ребята!
Юрка, не отрываясь от "Спорта", пересел поближе, ткнул в грудь Энделя Хейса
и спросил взволнованно:
лицом Гали, вскоре снова разошелся. Он сыпал каламбурами, анекдотами, корчил
такие рожи, что Юрка уже не спускал с него глаз. Алик положил газету на
стол. Черноглазый ткнул пальцем в фотографию Брижит Бардо на первой странице
и сказал Гале:
достал карты, а Алик стал учить новых знакомых играть во французского
дурака. Даже огромный Эндель развеселился и пищал что-то своим тоненьким
голоском. Начало путешествия складывалось приятно. Поезд летел в красной
закатной стране. Электричество в вагоне еще не включили, и от этого было
как-то особенно уютно. Тени на лицах и блики заката сквозь хвойный забор,
вокруг блестят глаза, и открываются в хохоте рты. Какие славные ребята наши
попутчики! И вообще все -- о'кэй! В мире полно смешных и благожелательных
людей. Поезда ходят быстро, в них уютно и играет радио.
сидеть. Его затормошили, Юрка хлопнул картами по носу, но он отмахнулся.
крутят душещипательные пластинки. Черт бы их побрал! Иная песенка может
выбить из колеи даже мужчину, выжимающего правой рукой 60.
закричали:
-- думал он. -- Всем ребятам тяжело, но они держатся. Даже Галка. А меня
словно кто-то за горло взял, когда стали крутить эту пластинку: "Я жду тебя,
далекий ветер детства, погладь меня опять по волосам". Ветер детства, такого
еще близкого, что там говорить! Он только там, этот ветер, больше нигде его
нет для меня. Летает по переулкам медленно и властно, как орел. И вдруг со
свистом -- под арку "Барселоны", а мама из окна:
по волосам до тех пор, пока я не устроил ей скандала из-за этого. Теперь
ночью подходит и гладит-и ветер детства сквозь кирпичи и стекла... Все,
покончено с этим ветром. Ему не долететь до Балтики.
грудь.
ветер. Муссоны дуют летом с моря на сушу, зимой наоборот. Пассаты --
прекрасные ветры (это у Джека Лондона). Aора -- в Новороссийске (где это он
читал?). Торнадо -- кажется, в прериях.
различает по запаху? Музыканты, что ли? Художники, наверное, умеют различать
и по цвету. Боже мой, как только не пахнут ветры! Вот этот резиновый, на
ощупь он каждую минуту разный. Сейчас дохнул мокрой травой и навозом. Опушка
леса наполовину уже погружена в темноту, а лужа возле полотна пылает смесью
всех цветов, словно палитра. И рядом апатичная лошадь с продавленной, как
старый диван, спиной. Телега оглоблями вверх. Босой мальчишка. Одинокая изба
на краю леса. Прошлогодний стог. Запах мокрой травы и навоза. Запах старины.
До боли все это знакомо. Все это уже когда-то было. Когда? Попытайся
вспомнить. Опушка мелькнула и исчезла. В дороге не только исследуют, но и
вспоминают. К сожалению, никогда нельзя вспомнить до конца.
спотыкаясь, выбралась из купе.
обтянутые черной фуфайкой, мускулистую шею, и ей неудержимо захотелось
провести ладонью по его затылку снизу вверх, чтобы почувствовать мягкую
щетку волос. Она это сделала. Димка резко повернул голову и отскочил.
сигарету.
кустарником.
посмотрел ей в лицо и сказал:
себя слюнтяем и мягкотелым хлюпиком, ему захотелось вытереть этой девочке
влажные глаза, погладить ее по голове и сказать ей что-то нежное. Он. ударил
ладонью по ее плечу и бодро воскликнул:
Алик.
когда она так улыбалась другим.
Эндель, а потом полезли и другие пассажиры, мужчины. Оказывается, поезд
подходил к крупной станции.
ее деликатно взяли за талию и прямо над ухом прогудел ласковый командирский
басок:
лез в глаза. Воняло сивухой. Юрка просунул вперед плечо и мощно притер