после американской поездки и возвращения на родину в 1842 году сатирические
мотивы и образы в творчестве Диккенса становятся ведущими.
приобретает новую интонацию, существовавшую в ранних романах лишь в намеке.
своему моральному уродству, однако на самом деле он рисовал типические
характеры в типических обстоятельствах.
колебалась, обличительный голос его звучал все громче, наполнялся все
большим гневом и пафосом. В 50-е годы, когда пишутся такие значительные
социальные романы, как "Холодный дом", "Тяжелые времена", "Крошка Доррит",
Диккенс все чаще прибегает к приему едкого шаржа, сатирического
преувеличения и гротеска (Министерство Околичностей и Полипы в "Крошке
Доррит").
однолинейности" ("лейтмотивности") образов Диккенса. Многие персонажи в
романах Диккенса, в особенности персонажи ранних его романов, действительно
часто запоминаются по какой-либо одной основной характеризующей их
черте-жесту, манере говорить или двигаться, повадке и т. д.
заменяющего ему руку. Микобер немыслим без его поговорки - "что-нибудь да
подвернется". Тетушку Бетой Тротвуд нельзя себе представить иначе как
прогоняющей ослов, а злодея Урию Хина олицетворяет липкий след, который его
палец оставляет на бумаге...
подчеркивается и теми именами, которые Диккенс иногда дает своим героям, как
лаконичную и меткую характеристику.
тарахтеть), гробовщика - Моулдом (от mould - земля, прах), судебного
крючкотвора Фэнгом (от fang - клык), Диккенс самим именем уже предвосхищает
основную черту в последующей его характеристике. Одна и та же характерная
черта выступает затем не только во всем поведении героя, в его манерах,
речи, внешности, но и в той обстановке, в которой он живет, - в его вещах,
мебели, доме, даже утвари. Если гуманные и добрые коммерсанты в романе
"Николас Никльби" зовутся Чирибль (от cheer-веселые), то и дом, в котором
они живут, и улица, на которой этот дом стоит, и сад, который его окружает,
дышат весельем и добродушием. Весельем и добродушием веет и от их
наружности, и от принадлежащих им вещей, и даже от тех людей, с которыми они
связаны. Напротив, Домби - чопорный и черствый, сухой и холодный - живет в
таком же чопорном и холодном доме, как и он сам, на такой же холодной и
мрачной улице, и все окружающие его вещи холодны, неприветливы, унылы, как и
сам Домби.
произведениях Диккенса действительно превалирует, со временем все больше
вытеснялась более многообразным и полным портретом, в котором
психологическая характеристика становилась все более и более развернутой и
тонкой. Диккенс подбирает такие реалистические детали, которые раскрывают не
только существенные черты определенного социального типа, но и особенности
того или другого индивидуального характера. По мере того как в сознании
писателя происходили сдвиги, находившие отражение в его методе и стиле,
углублялся анализ внутреннего мира героев. Диккенс показывает своих героев в
более сложных и многогранных общественных отношениях. Достаточно вспомнить,
с одной стороны, Пиквика, Чириблей ("Николас Никльби"), Квилпа ("Лавка
древностей") и миссис Чик ("Домби и Сын"), майора Бэгстока и миссис Скьютон
("Домби и Сын"), а с другой стороны - манеру изображения Эстер Саммерсон или
ее матери леди Дэдлок ("Холодный дом") или Стивена Блэкпула ("Тяжелые
времена)", Мердля или Кленнема ("Крошка Доррит").
Диккенса, он всегда создавал свои образы по одному художественному принципу:
писатель всегда пользовался приемом контрастов и повторов, всегда
подчеркивал какую-нибудь одну типическую деталь, один типический мотив,
который оставался затем ведущим. Благодаря этой черте образы Диккенса
приобретали четкость и наглядность и в силу своей огромной выразительности
надолго запечатлевались в памяти читателя.
начинает раскрывать сущность образа. Так у сэра Дэдлока ("Холодный дом")
частое повторение имени Уота Тайлора - отнюдь не механическая поговорка.
Повторение это подчеркивает консерватизм Дэдлока, его боязнь социальных
перемен и революционных переворотов. В поговорках Баундерби, не забывающего
напоминать всем окружающим, что он "родился в канаве", и неизменно
упрекающего всех рабочих в том, что они хотят есть черепаший суп золотой
ложкой, заключается не только его индивидуальная характеристика. Философия
целого класса метко передана через типический лейтмотив, которым писатель
характеризует Дэдлока и Баундерби - этих представителей двух господствующих
классов современной ему Британии.
подчеркиванию их характерных особенностей. С другой стороны, многие образы
именно в силу этой лейтмотивности в характеристике приобретают почти
аллегорический смысл. Зубы Каркера, которые всячески обыгрывает Диккенс,
помогают понять природу хищника, нарисованного им. Черный цвет, связанный с
Талкингхорном, вестником смерти, вязанье мадам Дефарж (каждой новой петлей
своего непрерывного вязанья вписывающей новое преступление аристократов в
свою летопись) - все это способствует раскрытию типических образов.
реалистические детали, без которых невозможна полнота и конкретность
художественного рисунка. Дело не только в том, что настойчивое повторение
характерных деталей - неотъемлемая особенность стиля Диккенса, дело в том,
какого совершенства достигает типическая деталь в лучших, наиболее зрелых
романах Диккенса. "Мелочи", незначительные на первый взгляд, но на самом
деле в высшей степени типические, приобретают в романах Диккенса большую
значимость, сообщают образам неожиданную выразительность, расшифровывают то
значение, которое им хочет придать автор. Так, говоря о миссис Джеллиби,
устремившей свои взоры к далеким островам Тихого океана, жителей которых она
намерена просветить светом евангелия, Диккенс как бы мимоходом замечает, что
волосы ее не чесаны, а платье на спине расстегнуто. Суетливая и неопрятная,
беспорядочная в своей нелепой деятельности носительница "Тихоокеанской
филантропии" предстает через эту, незначительную на первый взгляд деталь в
том свете, в каком ее видит и хочет представить автор. Не менее красноречивы
детали в описании обстановки в доме замкнутого и умеющего долго хранить
зловещую тайну юриста Талкингхорна ("Холодный дом"): густой турецкий ковер,
заглушающий звуки, свечи, льющие самый слабый свет, книги, ушедшие в
переплеты и как бы прячущиеся от людских взоров...
созданных им картин. Рисунок его не только предельно выразителен, но и в
высшей степени колоритен. Образы обладают почти осязательной выпуклостью. В
распоряжении автора огромное богатство изобразительных средств. Особенной
экспрессивностью отличаются в его описаниях метафоры - всегда неожиданные и
необычные, чрезвычайно яркие и убедительные.
телятину... Дубовая кафедра в старой церкви покрывается в осенние дни
холодным потом... "Слои грязи нарастают на улицах Лондона подобно сложным
процентам...", "Снежные хлопья в прокопченном городе одеты в траур по
солнцу". Рано утром немногие пешеходы на пустынных улицах "кажутся такими же
неуместными в ослепительном свете солнца, как забытые кое-где тусклые
мигающие огни фонарей..."
другого образа очень часто был всецело обусловлен формой словесного
выражения. В романах зрелого периода язык стал еще более мощным оружием
великого художника.
отличительные особенности глубоко народного языка Диккенса.
настроение персонажей, ритм движения (достаточно вспомнить страницы,
посвященные изображению путешествия Домби после смерти сына). Язык Диккенса
то лиричный, то приподнято патетический, то разговорный, то торжественный.
Разговорная речь в книгах Диккенса насыщена идиомами и народными оборотами
его времени.
через их речь, необыкновенной тонкости в передаче языка комических
персонажей. Каждый из персонажей Диккенса говорит не только в собственной,
ему одному присущей манере, но обнаруживает ему одному присущие интонации,
свой речевой стиль. Речевую манеру Сэма Уэллера в "Пиквикском клубе"
немыслимо спутать с манерой речи какого-либо другого персонажа Диккенса.
Своим "стилем" обладают почти все сколько-нибудь подробно выписанные
персонажи его романов. У каждого свой словарь, и этот словарь особенно
красочен, когда писатель рисует портреты людей из народа, представителей
наиболее демократических слоев общества. или лондонского мещанства - кокни.
Именно поэтому не только речь его героев, во и авторская речь никогда не
бывает у него бесстрастной. Она всегда насыщена большой эмоциональностью,
всегда раскрывает отношение писателя к тому, что он рисует.
навсегда вписано в историю английской прогрессивной литературы и составляет
справедливую гордость английского народа.
настоящего времени читаются всеми народами мира, до настоящего времени
пользуются любовью миллионов людей как на родине, так и далеко за ее
пределами.
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Глуховский Дмитрий
Орловский Гай Юлий