read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



прочь.
Шурка долго, долго глядел ему вслед..."
Рассказ был на удивление зауряден. Десятки и сотни его близнецов
украшали молодежные журналы. К Потоцкому отнеслись снисходительно. Как
провинциальный автор он, видимо, заслуживал скидки.
В течение года ему удалось напечатать семь рассказов и повесть.
Сочинения его были тривиальны, идейно полноценны, убоги. В каждом слышалось
что-то знакомое. От цензуры их защищала надежная броня литературной
вторичности. Они звучали убедительно, как цитаты. Наиболее яркими в них были
стилистические погрешности и опечатки:
"В октябре Мишутко кануло тринадцать лет..." (Рассказ "Мишуткино
горе").
"Да будет ему земля прахом! -- кончил свою речь Одинцов..." (Рассказ
"Дым поднимается к небу".)
"Не суйте мне белки в колеса, -- угрожающе произнес Лепко..." (Повесть
"Чайки летят к горизонту".)
Впоследствии Потоцкий говорил мне:
"...Я -- писатель, бля, типа Чехова. Чехов был абсолютно прав. Рассказ
можно написать о чем угодно. Сюжетов навалом. Возьмем любую профессию.
Например, врач. Пожалуйста. Хирург, бля, делает операцию. И узнает в больном
-- соперника. Человека, с которым ему изменила жена. Перед хирургом
нравственная, бля, дилемма. То ли спасти человека, то ли отрезать ему...
Нет, это слишком, это, бля, перегиб... В общем, хирург колеблется. А потом
берет скальпель и делает чудо. Конец, бля, такой: "Медсестра долго, долго
глядела ему вслед..." Или, например, о море, -- говорил Потоцкий, --
запросто... Моряк, бля, уходит на пенсию. Покидает родное судно. На корабле
остаются его друзья, его прошлое, его молодость. Мрачный, он идет по
набережной Фонтанки. И видит, бля, парнишка тонет. Моряк, не раздумывая,
бросается в ледяную пучину. Рискуя жизнью, вытаскивает паренька... Конец
такой: "Навсегда запомнил Витька эту руку. Широкую, мозолистую руку с
голубым якорем на запястье..." То есть, моряк всегда остается моряком, даже
если он, бля, на пенсии..."
Потоцкий сочинял один рассказ в день. У него вышла книга. Она
называлась "Счастье трудных дорог". Ее доброжелательно рецензировали, мягко
указывая на захолустное происхождение автора.
Стасик решил покинуть Чебоксары. Ему хотелось расправить крылья. Он
переехал в Ленинград. Полюбил ресторан "Европа" и двух манекенщиц.
В Ленинграде к его сочинениям отнеслись прохладно. Стереотипы здесь
были повыше. Полная бездарность не оплачивалась. Талант настораживал.
Гениальность порождала ужас. Наиболее рентабельными казались -- "явные
литературные способности", У Потоцкого не было явных способностей. Что-то
мерцало в его сочинениях, проскальзывало, брезжило. Какие-то случайные
фразы, отдельные реплики... "Перламутровая головка чеснока...", "Парафиновые
ноги стюардессы...". Однако явных способностей не было.
Издавать его перестали. То, что прощалось захолустному новичку,
раздражало в столичном литераторе. Стасик запил, и не в "Европе", а в
подвалах у художников. И не с манекенщицами, а со знакомой коридорной.
(Теперь она продавала фрукты с лотка...)
Так он пьянствовал года четыре. Год отсидел за бродяжничество.
Коридорная (она же -- работник торговли) покинула его. То ли он избил ее, то
ли обокрал...
Его одежда превратилась в лохмотья. Товарищи перестали одалживать рубли
и уже не дарили бросовых штанов. Милиция снова грозила тюрьмой за нарушение
паспортного режима. Кто-то надоумил его поехать в заповедник. Стасик
воспрянул духом. Подготовился. Стал водить экскурсии. Причем, водил неплохо.
Главным его козырем была доверительная интимность:
"Личная трагедия Пушкина и сейчас отзывается в нас мучительной душевной
болью..."
Потоцкий украшал свои монологи фантастическими деталями. Разыгрывал в
лицах сцену дуэли. Один раз даже упал на траву. Заканчивал экскурсию
таинственным метафизическим измышлением:
"Наконец после долгой и мучительной болезни великий гражданин России
скончался. А Дантес все еще жив, товарищи..."
То и дело он запивал, бросая работу. "Бомбил" по гривеннику на крыльце
шалмана. Собирал пустые бутылки в кустах. Спал на треснувшей могильной плите
Алексея Николаевича Вульфа.
Капитан милиции Шатько, встречая его, укоризненно говорил:
"Потоцкий, вы своим обликом нарушаете гармонию здешных мест..."
Затем Потоцкий выдумал новый трюк. Он бродил по монастырю. Подстерегал
очередную группу возле могилы. Дожидался конца экскурсии. Отзывал старосту и
шепотом говорил:
"Антр ну! Между нами! Соберите по тридцать копеек. Я укажу вам истинную
могилу Пушкина, которую большевики скрывают от народа!"
Затем уводил группу в лес и показывал экскурсантам невзрачный холмик.
Иногда какой-нибудь дотошный турист спрашивал:
-- А зачем скрывают настоящую могилу?
-- Зачем? -- сардонически усмехался Потоцкий. -- Вас интересует --
зачем? Товарищи, гражданина интересует -- зачем?
-- Ах, да, я понимаю, понимаю, -- лепетал турист...
Ко дню моего приезда Стасик был изнурен недельным запоем. Он выпросил у
меня рубль и коричневые перфорированные сандалии. Затем рассказал
драматическую историю:
-- Дед, я чуть не разбогател. Я придумал исключительный финансовый
трюк. Послушай, идея такова. Я знакомлюсь с каким-нибудь фрайером. У него
машина, деньги, бля, и прочее. Мы берем одну, заметь -- одну чувиху и едем
на пленэр. Там мы вдвоем отмечаемся...
-- Не понял.
-- По очереди ее того... Утром я бегу к нему. "Дед, у меня закапало".
Он в панике. Тогда я ему говорю:
"Можно, бля, посодействовать. Будет стоить всего лишь четвертак".
Фрайер прыгает от радости. Я беру шприц с чистой водой из-под крана. Делаю
укол в задницу ему и себе. Фрайер с благодарностью откидывает мне четвертак.
И мы расстаемся друзьями. Чувиха получает колготки за семь рублей.
Восемнадцать рэ чистой прибыли. Все было гениально задумано. Операция --
"Фиктивный трипак"... И надо же, бля, сорвалось...
-- То есть?
-- Сначала все шло хорошо. Фрайер меня дико полюбил. Взяли коньяку,
бутербродов. Я ангажировал Милку косоглазую из "Витязя"... Едем, бля, на
пленэр. Киряем, отмечаемся. И что ты думаешь? Фрайер сам Прибегает наутро:
"Дед, -- орет, -- у меня с конца закапало!.." Садится, бля, в машину и
уезжает. Я бегу в поликлинику к Фиме. Так, мол, и так. Фима говорит:
"Двадцать пять рублей!.." Мама родная! Где их взять?! Всю Псковщину
обегал, еле наскреб. Одиннадцать Дней не пил... Потом, бля, разговелся... Ты
как насчет этого?
-- Насчет пленэра?
-- Насчет портвейна.
Я замахал руками. Мне ведь -- стоит только начать. Останавливаться я не
умею. Самосвал без тормозов...
Стасик подкинул металлический рубль на ладони и ушел...
-- Завтра вас будут прослушивать, -- сказала Галина.
-- Уже?
-- По-моему, вы готовы. Зачем откладывать? Поначалу я нервничал,
заметив среди туристов Викторию Альбертовну. Вика улыбалась, то ли
дружелюбно, то ли иронически.
Постепенно я осмелел. Группа попалась требовательная. Активисты ДОСААФ
из Торжка. Без конца задавали вопросы.
-- Это, -- говорю, -- знаменитый портрет работы Кипренского... Заказан
Дельвигом... Возвышенная трактовка... Черточки романтической
приукрашенно-сти... "Себя как в зеркале я вижу..." Куплен Пушкиным у вдовы
барона...
-- Когда? В каком году?
-- Я думаю, в тридцатом.
-- За сколько?
-- Какая разница! -- не выдержал я.
Вика мне что-то подсказывала, беззвучно шевеля губами.
Перешли в кабинет. Демонстрирую портрет Байрона, трость, этажерку...
Перехожу к творчеству... "Интенсивный период... Статьи... Проект
журнала.,.", "Годунов", "Цыганы",.. Библиотека... "Я скоро весь умру, но
тень мою любя..." И так далее.
Вдруг слышу.
-- Пистолеты настоящие?
-- Подлинный дуэльный комплект системы Лепажа. Тот же голос:
-- Лепажа? А я думал -- Пушкина. Объясняю:
-- Пистолеты той эпохи. Системы знаменитого оружейника Лепажа. Пушкин
знал и любил хорошее оружие, У него были такие же пистолеты...
-- А калибр?
-- Что -- калибр?
-- Меня интересует калибр.
-- Калибр, -- говорю, -- подходящий.
-- Чудно, -- вдруг успокоился турист. Пока моя группа осматривала домик
няни, Виктория Альбертовна шептала:
-- Вы хорошо излагаете, непринужденно... У вас какое-то свое отношение.
Но иногда... Я просто в ужасе... Вы назвали Пушкина сумасшедшей обезьяной...
-- Не совсем так.
-- Я вас очень прошу -- сдержаннее.
-- Постараюсь.
-- А в целом -- неплохо...
Я стал водить экскурсии регулярно. Иногда по две за смену. Очевидно,
мною были довольны. Если приезжали деятели культуры, учителя, интеллигенция
-- с ними работал я. Мои экскурсии чем-то выделялись. Например, "свободной



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.