Чтение 8–й страницы книги ~Московский гамбит~

Олега.

С Виктором уже договорились; он жил недалеко от центра, где его приютил
одинокий двадцатисемилетний человек, живущий в двухкомнатной квартире вместе
со старушкой соседкой, которая по доброте душевной привязалась к Виктору и
даже подкармливала его.

Этого одинокого человека звали Игорь Кравцов. Был он художник, собиратель
икон, бард, чуть-чуть юродивый, и кроме того обладал некоторыми
суперсенсорными способностями. Эта "чуть-чуть юродивость" делала его
особенно популярным среди подпольного мира. Он был один из тех редких людей,
которые не только по-настоящему привязались к Виктору, но и могли терпеть
его - до определенной грани. Игорь - по сердечной "отключенности" - даже
пытался свести его с одной своей знакомой.

Но та насмешливо сказала:

- Ты еще попроси меня переспать с ним, из милосердия. Но я не скорая
помощь. И потом я не умею спать с трупом, даже поющим Вертинского.

В общем, она не поняла предложения Игоря.

...В этом визите Саши ни Виктор, ни Игорь не видели ничего удивительного.
Все время происходили новые встречи. Но они слышали кое-что о Саше, и это
немного волновало их. Но, конечно, Виктор и не подозревал об истинной цели
посещения.

Они поджидали гостей на кухне; соседки не было...

Саша церемонно и даже как-то встревоженно поздоровался с Виктором и долго
жал ему руку, хотя нелюдимый Пахомов тут же попытался вырвать ее.

Водка на этот раз была отвергнута.

- Вот и замечательно, - обрадовался Саша, потирая руки. - Давно пора
прижать немного этот наш национальный порок. Никогда не забуду, как из-за
него испортил отношения с академиком Бредовым... Давайте-ка лучше чайку?!

- С пирогами. Пироги у меня есть всегда, - растерянно пробормотал Игорь.

- Вот и чудно.

Потом произошла непонятная суетня: передвигали стол, что-то доставали,
заходили к Игорю в комнату, поправляли...

И когда, наконец, уже надо было садиться за стол, Игорь, немного
нервничая, вдруг осторожно прошептал на ухо Олегу:

- Ты знаешь, он исчезает.

И незаметно кивнул на Сашу.

- Что?! - ужаснулся Олег, вдруг вспомнивший рассказы про суперсенсорность
Игоря.

- Что ты мелешь? Куда исчезает? Очнись!

- Исчезает и все. Временами его нету.

- Не пори вздор. Видишь, вот он.

Игорь побледнел и съежился. Но пироги были на славу. Саша не уставал их
расхваливать.

- Всегда бы нам блины да пироги, а водку - временами, - приговаривал он.
- Не каждый день...

Почему-то чуть-чуть взбудораженный Виктор захотел тут же петь.

- Он любит только петь и молчать, - заметил Олег.

- Петь и молчать, - заключил Саша. - Я могу слушать только Лидию
Русланову. Но молчание я могу слушать любое. А как, Виктор, вы любите
музыку? - чуть удивленно спросил он, взглянув на него.

- Не очень. Она меня пугает.

- Пугает? Это уже неплохо. Чем?

- Не знаю.

- Я говорю о музыке не только как об искусстве, - Саша улыбнулся. -
Скажем, как... об особой... не только магии... а больше. Кроме того, должен
быть в сознании, внутри Я, один пласт...

- Нет, нет, по большому счету музыка меня даже отталкивает, "пугает" не
совсем то слово. - Виктор вдруг стал разговорчив, что с ним случалось редко.
- У меня много других забот. Найти в самом себе высшее бессмертное "Я" -
цель человека на земле... Бога - внутри себя...

- Ну, ну, - опять удивился Саша и развел руками. Пока происходил этот
разговор, Игорь тихонечко отвел Олега в сторону и прошептал:

- У него нет ауры.

- Что?!!

- Я ведь могу ощущать ауру вокруг человеческого тела. Ауру, которая
отражает и состояние души тоже. Но это первый человек, у которого нет вообще
никакой ауры.

Я даже не знал, что такое может быть. Кошмар, что-то мне не по себе, надо
притупиться.

Олег захохотал.

- Что за бред?! Проверь свои способности. Что же, у него нет обычной
души?

Такого не может быть. Ты еще скажи, что он ходит без головы.

- А вот сейчас он опять такой, как люди.

- Ты путаешь что-то. Духовидец бедный! И не заори, неудобно.

Игорь опять съежился и ушел в себя. Олег прошептал ему:

- Он просто вне твоего восприятия.

- Молчи!

- Блажен тот, кто любит и труп, и живое тело, и день и ночь, -
послышалось им...

- Знаете что, Саша, погадайте нам, хотя бы по руке. Например, Виктору, -
вдруг высказался подошедший Олег, поглядел на стол, где не было водки.

Тут уж Саше снова пришлось изумиться.

- Чем я обязан паскудной славе гадателя? - спросил он. - Среди такой
компании, - он подчеркнул.

- О, о Вас многое говорят... - прошипел из своего угла вернувшийся Игорь.

Он пил чай из блюдца, и большие уши его горели. Но потом он смутился и
взглянул исподлобья.

- Так вы хотите, Виктор?

Мертвенно-странная, медленная улыбка прошла по лицу Виктора.

- Вообще нет. Но чтоб вы: пожалуй.

- Это очень просто, - заметил Саша. - Меня, кстати, почему-то не первый
раз просят об этом. Люди заинтригованы днем своей смерти. Они тайно влюблены
в него.

Но вот беда: как только я взгляну на руку, линии на ней исчезают...

- Как у мертвецов! - ахнул Олег.

- Я не говорю, что они исчезают физически. Но они исчезают для моего
восприятия.

И рука делается чистой.

- Что это значит? - холодно спросил Виктор.

- Это может значить самое разное. Например, простой вариант: стоит ли так
сильно интересоваться иллюзиями? Всеми этими так называемыми событиями
жизни?

- Увы, - неопределенно согласился Виктор.

- А если уж кому очень надо, я могу порекомендовать отличного
профессионала, астролога в традиционном смысле. Ибо те, кто в современном
плане, потеряли самое важное. Но не советую. Пора, пора избавиться от мании
жизни! Пора!

И Саша, рассмеявшись, взял аппетитный кусок пирога.

- Ну, а может ли быть гадание о том, что будет со мной после смерти? -
спросил Олег.

- Почему нет? Но приучайтесь думать в парадоксальных категориях и никогда
не забывайте об уровнях, о разнице между ними... Итак, разумеется, может.
Ведь это все зафиксировано, на одном уровне, обычно недоступном -
определенно и навечно, причем с учетом свободы воли, на других -
неопределенно, только игра возможностей, но все-таки... Лишь эти последние
квазификсации люди и могут воспринимать, но порой получается точное
совпадение...

- Но для вас - и те послесмертные, условно выражаясь, "линии", путь и
"квази-зафиксированные", приблизительные, с возможностью перемен, конечно,
тоже исчезнут?

- Исчезнут, исчезнут, - добродушно кивнул Саша.

- Но все-таки, где это откопать? - захохотал. Олег. - Две минуты жизни
отдал бы за то, чтобы увидеть, например, свое будущее воплощение. Наверное,
хорош будет монстр. Так как же? Не у того ли профессионала?

- Нет уж, за этим, пожалуй, надо съездить в Индию, - вздохнул Саша. - Но
не торопитесь, Олег. Не все ли равно, какое воплощение. И где, в каких
мирах, ибо здесь вы уже не повторитесь. Не советую тратить время на
второстепенное.

- Но как же жизнь, жизнь, жизнь! И будущая!

- Да что вы, Олег, все заладили: жизнь да жизнь. Дунул, и ее нет, вашей
жизни, - засмеялся Саша не без странной иронии по отношению к собственным
словам. - Эко мастерство иллюзии разгадывать. Не шутите уж. Лучше давайте и
вправду споем.

Игорь вдруг вздрогнул.

- Что, опять? - шепнул Олег.

- Он не только человек. Я вижу это!

- Не бредь, не бредь. Сиди смирно... Впрочем, все может быть.

Между тем у Саши с Виктором завязался какой-то совершенно посторонний
разговор, и Олег, душевно усмирив Игоря, стал прислушиваться. Саша довольно
отстраненно, чуть холодным голосом, говорил о том, что сознание человека и
природа глубоко взаимосвязаны. В общих чертах речь шла о том, что
современный человек заключил себя в тюрьму рационализма, отрезав себя тем
самым и от Бога, и от понимания природы; что многие способности,
свойственные человеку античных времен или даже средних веков, утрачены, и
всего лишь 400-500 лет назад человек мог видеть те психические силы в самой
природе, контакт с которыми сейчас почти закрыт для него; и что - в
соответствии с этой тенденцией в человеческом сознании - мир параллельно
тоже изменился: он стал более "материализованным", более "узким" и
оторванным от своей духовной подосновы: вот почему теперь почти не
происходит тех так называемых сверхъестественных явлений, о которых так