read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



спящий может узнать во сне города и людей, давно исчезнувших с его горизонта
и о которых он никогда наяву не вспоминал.
Тело наделено памятью. Эти ноги помнят асфальт городов, скрипучие половицы,
лестницы и площадки, белый плиточный пол операционных, черный прах и тлеющие
болотные кочки лесных пожарищ, деревянные, скользкие от дождя, расщепленные
колесами лесовозных вагонок лежни, по которым шагают парами заключенные,
держась друг за друга, чтобы не угодить в трясину. Руки помнят игрушки,
объятия, хирургические инструменты и браслеты наручников.
Тридцать лет тому назад перед подъездом центральной районной больницы стоял
автомобиль с красными крестами на матовых стеклах, видавшая виды колымага
военных лет. В этот день в райздравотделе происходило совещание местной
медицины. Подошел кто-то из городских коллег. "Тут у нас приготовлен на
выписку пациент с вашего участка, подвезите его, вам все равно по пути".
Была осень. От бывшего уездного города до участковой больницы чеховских
времен пятьдесят километров по ухабистой мощеной дороге и три версты по
проселочной. Можно было еще успеть выехать засветло. Очевидно, больной
одевался. Наконец раздались шаги. Наверху, на лестничной площадке,
показалась молоденькая сестра. Она вела под руку пациента. Это был дряхлый
старец в заплатанных портах, валенках и долгополом рубище.
Стали сходить по лестнице. Старик вцепился в провожатую. На каждой ступеньке
он останавливался, набираясь отваги для следующего шага.
"Куда ж я теперь с ним?"
"Вот тут все документы",- сказала сестра.
"Где его вещи?"
"А у него нет вещей".
Я развернул бумаги. Больной жил в стороне от тракта, в дальней деревне, куда
и летом добраться непросто. Был доставлен в городскую больницу четыре месяца
тому назад. Диагноз... Дальше шло длинное наподобие аристократического
титула перечисление недугов, которое можно было заменить одним словом:
старость.
"Дедуль!"
"Ась?"
"У тебя из родных кто-нибудь есть?"
"Чего?"
"Родственники, говорю, есть?"
Все было ясно. Беспомощный, беспризорный, кочующий по больницам
старик-одуванчик; дунет ветер - и нет его. Без жены, без детей, без внуков,
в избе-развалюхе, ни дров наколоть, ни воды принести. Числится колхозником,
стало быть, и пенсии никакой.
"Ничего,- сказала сестричка и погладила деда по желтому черепу,- он у нас
молодцом. Он у нас еще ходит. Перезимует у вас, а летом сам домой
запросится".
Месяца через два выяснилось, что у деда есть дети. Дочь живет в Москве. Сын
в Ленинграде. Сбежали из тухлой деревни в город, бросили старого инвалида на
произвол судьбы. Вот мы теперь вам о нем и напомним! Я сидел в амбулатории,
в комнатке за дверью, на которой красовалась табличка "Главврач", и злорадно
потирал руки. Затем умокнул перо в чернильницу и начертал два грозных
письма.
Ответ, как ни странно, не заставил себя долго ждать. Два ответа.
Сын прислал длинное, вежливое и уклончивое письмо. Он благодарил за заботу о
больном, обещал непременно проведать его в будущем году. Он полностью
согласен, что в деревне о старике некому позаботиться. Нужно что-то
предпринять, как-нибудь решить эту проблему, так как взять отца к себе он, к
сожалению, в настоящий момент не может. Он ютится с женой и двумя детьми в
пятнадцатиметровой комнате, работает милиционером, зарплата сами знаете
какая. Единственный выход - подержать папашу еще в больнице. Не могли бы
врачи похлопотать о доме престарелых?
Письмо от дочери было лаконичным. О себе она ничего не сообщала и не просила
отсрочки. "Вы хотите, чтобы мы забрали к себе отца,- писала она,- ну так
вот, этого никогда не будет. Жалуйтесь куда хотите, а мы его не возьмем.
Какой он нам отец? Он нас бросил маленьких с матерью и знать о нас ничего не
хотел всю жизнь. А теперь вспомнил. Теперь мы ему понадобились. Никакой он
нам не отец. Так ему и передайте".
Можно было бы ответить ей, что дед вообще уже ничего не помнит. Прошло еще
сколько-то времени. В конце апреля в наших краях наступает весна. Словно
грянул, сверкая трубами, с небес духовой оркестр. Вдруг в одну ночь все
начинает таять, чернеют дороги, голые леса стоят по колено в воде. Вода,
куда ни ступишь, и мокрый взъерошенный скворец за окошком заливается, как
безумный. Потом земля, по народному выражению, расступается. Теплый пар
стелется над лугами, просыхают лужи. Сестра из городской больницы оказалась
права: когда начало припекать солнце, дед стал проситься выписать его. И
тяжелый рыдван с красными крестами, прыгая на ухабах, повез его за тридцать
верст в родную деревню.
Каждый день рано утром я садился в трамвай возле Выставки достижений
сельского хозяйства, и каждое утро, тремя остановками позже, в вагон входил
и садился напротив ветеран в железных очках, высокого роста, с длинной
желто-белой бородой, с узелком в руках. Клиника находилась в новом районе. Я
сходил, и следом за мной сходил старик.
Я раздевался в гардеробе для персонала. Старик снимал ветхое пальто в
раздевалке для посетителей. Я взбегал по лестнице на второй этаж. Старик
ехал в лифте. Мы входили в отделение, он направлялся в палату, а я отворял
дверь в ординаторскую, где ждали меня подчиненные.
Раз в неделю происходил обход заведующего отделением. Церемония состояла в
том, что я шествовал от одной двери к другой, три врача, держа папки с
историями болезни, следовали за мной, в палатах стояли наготове сестры, а с
кроватей на нас смотрели очаговые пневмонии, язвы двенадцатиперстной кишки,
ревматические пороки сердца и различные степени недостаточности
кровообращения, принявшие облик живых - или полуживых - людей.
В конце коридора, на женской половине, в последней палате сидел возле койки
у окна старик. На тумбочке стояла тарелка с недоеденной кашей и букетик
цветов в бутылке из-под кефира. А на койке, под двумя одеялами лежало
крошечное сморщенное существо с птичьим лицом, с лысой головкой, в
перевязанных ниткой железных очках, таких же, как у старика. Это была его
мать.
"Поздравляю!" - сказал я фальшивым голосом. Очки повернулись в мою сторону,
но понять, слышит ли меня больная, было невозможно. В этот день ей
исполнилось сто лет.
Я попросил старика заглянуть ко мне попозже, и процессия двинулась в
обратный путь.
После обеда он вошел в кабинет.
"Ага. Присаживайтесь. Ну-с... как вы находите маму?"
Он пожал плечами.
"Мы считаем, что налицо определенный прогресс,- сказал я, употребляя первое
лицо множественного числа, которое в грамматике именуется pluralis
majestatis3 и принято в обращениях царствующих особ к народу, в России же
используется, когда хотят сложить с себя ответственность за предстоящее.- Не
правда ли?" - спросил я у палатного врача.
"Безусловно".
"Ну вот и прекрасно. Видите ли, какое дело... Мы хотели с вами поговорить".
"О чем?" - спросил старик.
"Ваша мама находится у нас уже четыре месяца".
"Три с половиной".
"Не будем спорить. За это время достигнут определенный прогресс. Во всяком
случае, состояние стабилизировалось... Вот мы и подумали, что, может быть,
уже пора выписываться. Как вы считаете?"
Практика выработала у родственников сложные приемы самозащиты. Ни в коем
случае не спорить. Во всем соглашаться с врачами. Долго и трогательно
благодарить за заботу. Нигде, ни в одной больнице, не было такого
внимательного ухода, такого квалифицированного лечения. Конечно, мы
обязательно возьмем маму, тетю, бабушку. Но не сейчас. Нельзя ли продлить
лечение хотя бы дней на десять? Так сказать, закрепить результаты.- Но
позвольте. Больная не нуждается в лечении, только в уходе.- Значит, нам
нужно кого-то подыскать.- Вот и ищите. Сами видите, отделение переполнено,
больные лежат в коридоре. Настоящие больные.- А разве мама не настоящая
больная? - Помилуйте, четыре месяца! - Три с половиной.- Ладно, не будем
спорить. Итак?..- Что, итак? - И разговор, похожий на торговлю, начинается
сызнова.
Вместо этого старик сказал:
"Я ее не возьму".
"Как это - не возьму?"
"А вот так".
"Но вы же прекрасно понимаете, что..."
"Прекрасно понимаю".
"Ведь она вам мать! Вы что же, от нее отказываетесь? Тогда устраивайте ее в
дом престарелых".
"Куда?" - спросил он.
"В дом престарелых!"
Некоторое время мы изучали друг друга.
"Мне восемьдесят два года,- сказал он.- Тем не менее я слышу достаточно
хорошо. Поэтому повышать голос нет надобности. Если бы я хотел отказаться от
мамы, вы бы меня здесь больше не видели. Ваши сестры и няньки давно уже к
ней не подходят. Я сам все делаю. Стираю белье, привожу каждый день чистое,
перестилаю кровать, кормлю. И буду так делать и дальше. Но взять ее домой -
нет. Что я буду с ней делать? У меня никого больше нет. Мы там с ней помрем.
А что касается дома престарелых... Вы, я думаю, хорошо знаете, что попасть
туда невозможно. Обивать пороги учреждений я не в состоянии. Но даже если бы
это и было возможно. Все, что угодно, но только не дом престарелых. Можете
на меня жаловаться куда хотите".
Старость - это искусство делать вид, что смерти не существует. В юности
время работает на нас. Старик знает: время работает против него. Что бы ни



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.