вещественное, чем хлопочек господской ручки.
был от природы не то чтоб застенчив - нет, иногда и язык распускал! - был
как-то неспособен свой денежный интерес защитить. Да и прочие интересы,
если разобраться.
роскошно убранную столовую, а слуге девчонка Лиза показала его место за
кухонным столом. А оттуда, с кухни, историю про перстенек не расслышать
при всем желании.
знать ее с самого начала, но не вышло - и ладно.
прямо ложка в ней торчком, грибную похлебку со шкварками. - Лучше бы графу
поскорее на север, домой убираться, да и тебе с ним вместе. Брякнете на
улице что-нибудь этакое, неравноправное, и тем вся ваша учеба кончится.
отхватил себе ломоть хлеба, такой, что под него и рот разинуть мудрено,
челюсти крякнут. - Так нет же, университет нам подавай! Науку нам подавай!
Металлы и эликсиры! Я бы, будь моя воля, из графства не ногой. Опять же,
невеста у меня там осталась.
студиозусов всех репу копать отправят. Негоже, чтобы одни были умнее, а
другие дурее.
пугало, - вставил свое слово и кучер Кабироль, показав при этом Маго
длинный язык. - А ты - светлость, светлость!.. Эй, Маго, эй!..
Ложка, прямо из котла, весомо хлопнула его по лбу - похлебка потекла по
переносице. А Маго с Лизой, две ведьмы, старая и молодая, расхохотались.
расспрашивают - шалят ли на дорогах оборотни и вурдалаки, не умоталось ли
куда обманное озеро. И не сразу обращают внимание, что в двери кто-то
гремит и грохочет. Ну, угомонились и треск услышали. Побежал привратник,
отворил, и сразу же по шее получил. Это, видите ли, гонец из Коронного
замка прискакал. Коронный замок, куда вселились двадцать лет назад
избранники народа, как оно и положено, на горе, столичный город Кульдиг с
укреплениями - внизу, скакать - ну всего ничего, а конь в мыле, гонец в
ярости. Рычит хуже всякого вурдалака.
ждать не любят!
гонец уже сказал, зачем лекарь вдруг на ночь глядя понадобился, и вопил
просто для порядка. И понял слуга, что сейчас хозяин дома уедет, но это
его не огорчило и не обрадовало, потому что думского лекаря он видел
впервые в жизни, и к столу своему тот его не пригласил.
мантии, парадной, поверх служебного кафтана. Рукава с обшлагами из
прорезей выправляет, опять же, шпажонку в заднюю прорезь выставляет, чтобы
не задирала мантию, как петушиный хвост. Все разумно продумано в лекарском
наряде! И молодой граф следом за ним сундучок несет. Слуга смотрит и
глазам не верит - молодой граф в камзолишке каком-то дрянном и в его,
слуги, плаще! Только герб уже отодран, нитки висят. Глядит он на своего
господина, а тот палец к губам прижимает - молчи, значит, а то я до тебя
потом доберусь! Тут слуга смекнул, что хочется его молодому господину
почему-то тайно в замке побывать.
- сию минуту в карету!
в ухо:
лето, выходят все из дома, лекарь в карету садится, Кабироль - на козлы,
граф со слугой - на запятки прыгают. Гонец на своем буйном коне - впереди,
два красномундирных гвардейца верхами - позади. И понеслись!
мастерских лучшая вышивальщица заболела! Представляешь, мы с тобой в
замковые мастерские попадем!
захолустье знали, откуда они с графом в столичный город прибыть изволили.
они там взаперти. Мантии народным избранникам вышивали, знамена, перевязи,
что прикажут... Для небогатой девицы это прямо мечта несбыточная - попасть
в замковые мастерские! При всех строгостях она там себе хорошего жениха
все же сыщет. И Дума ей приданое даст.
не останется, кого-то из почтенного дворянства, а дочку в виде особой
заботы поближе к себе, в мастерскую определит, то радости мало. Присмотру
за ней одной - больше, чем за всеми прочими. Чтобы прониклась законом
Всеобщего Равноправия!
происхождения. Народные избранники - они тоже когда-то были молодыми и
любвеобильными, вот и понимайте как умеете...
говорят, заводили. Видно, чтобы далеко не бегать. И это для многих
красавиц тоже становилось ступенечкой к благополучию.
вспоминали граф с Жилло, когда на запятках тряслись. Жилло, когда
разобрался, не очень-то эту авантюру одобрил, да еще съязвил - мол, ваше
дело, сударь, молодое, пташечки-милашечки, увлечения-приключения, но я-то,
старый дурак, чего за вами увязался? Мне, мол, уже на покой пора, жениться
наконец на вами же предназначенной невесте, а не то что за молодыми
девчонками подглядывать... Сказав это, вспомнил Жилло Лизу, и как она
ловко в дверь шмыгнула, и как над ним нагнулась, когда мясо в миску
накладывала, и белую шейку, и тупоносый башмачок из-под тяжелого подола.
Девчонка... да... Вот кабы не шило...
графом, по сторонам поглядывает. Он же впервые в столичном городе. И
соображает - въехали-то они с графом через северные ворота, а вот
выезжают, как видно, через южные. Невдалеке от ворот - мост через речку
Венту. Что Кульдиг на Венте стоит - это все знают. С моста виден холм с
плоской вершиной, поросший кустарником, что немного ниже по течению, чем
Кульдиг. И про него Жилло слыхал - это Городище. Раньше, леший знает
когда, там деревянное укрепление было. Тогда, когда еще мушкетов с
пистолетами и пушек не придумали, а орудовали боевыми топорами и впрягали
боевых быков в боевые колесницы. А может, еще раньше...
замок. Если снизу на него глядеть, да еще вечером, когда на закатном небе
красиво силуэты башен рисуются, - сразу ясно, кто в здешних краях хозяин.
Навис замок над всей долиной, и из его амбразур окрестности, вплоть до
гавани, очень даже любезно простреливаются.
замковый двор.
угловой - то есть, на ней смыкались под острым углом две стены с
бойницами, и ход в нее был по галереям, которые шли изнутри вдоль этих
стен. Там внизу была большая общая комната, где все девицы шили, вышивали
и кружева плели. Туда же им и поесть с кухни приносили. Рядом - общая же
спальня. И оттуда две особые лестницы еще выше ведут - в две совсем
отдельные спаленки. Словом, берегут вышивальщиц, и про решетки на окнах
тоже не забыли. Увидели их граф со слугой - переглянулись, а перемолвиться
нельзя - карету уже стража окружила, дверцу распахивают, сопровождающим с
запяток прыгать велят.
за спиной у него быстренько встали. Графу - баловство, приключение, слуге
тоже интересно стало. Толстый дядька с факелом лекаря по лестнице
сопроводил, на открытую галерею вывел и к башне повел, гвардейцы с
обнаженными шпагами сзади топают. Кабироль с каретой, понятно, во дворе
остался.
доводилось побывать. До того, как к графу наняться, он по горам лазил и
корешки целебные собирал, а растут они на такой высотище, что королевский
замок, вроде этого, с той высоты не больше детской ладошки. Ну и нарушил
чью-то там границу, да еще обвал случился - вот и спустился слуга совсем
даже не в том королевстве, где рассчитывал...
повскакали. Одеты они... ну, не для выхода в свет, попросту одеты, да к
тому же и камин пылает, дров для мастериц не жалеют, жарко девицам. Кто в
чем, и гостей явно так быстро не ждали. Не у каждой и косыночка на груди
запахнута. Многие в ночных чепчиках. А иные даже юбки сняли, на стульях
развесили. Молодому графу со слугой уж было на что поглазеть! И
черненькие, и беленькие, и рыженькие, и пышечки, и тоненькие, как
тростиночки! На всякий вкус. Но только скривил слуге рожу молодой граф -
не таких замученных увидеть ожидал, по слухам-то они - одна другой краше,
а на деле - видывали мы в нашем захолустье и получше!
глядит - может, на него, а может, и на молодого графа, но, поскольку
девица красивая, слуге и приятно думать, что все-таки на него. Лекарь мимо
Русанов Владислав
Прозоров Александр
Гуревич Георгий
Круз Андрей
Корнев Павел
Белогорский Евгений