Чтение 8–й страницы книги ~Там, где нас нет~

остальное месиво брезгливо смахнул в поганую кадушку. Кадушка, тяжело
переваливаясь, направилась к выходу. Жихарь с большим уважением глядел ей
вслед. - Жрете что попало, а потом болеете! - сказал Беломор про княжеское
угощение.

Собственный его стол был бедный, если не сказать - скудный: тертая редька с
квасом, огурцы, лук, еще какая-то толченая трава, ржаные лепешки и обширная
миска меду. Жихарь шарил по избе глазами: не висит ли где чей окорок?

- Ты, видно, отец, без хозяйки обходишься, - заявил он вместо "спасиба".

- На здоровье, сынок, - отозвался неклюд. - Кто мою хозяйку увидит, тот
трех дней не проживет.

- Неужели сама?.. - Вымолвить имя Жихарь не посмел. Дед печально кивнул. -
Бывает, - важно сказал Жихарь.

- Что бывает? - взвился Беломор. - Что бывает? Знаешь, каких трудов мне
стоило тебя выкупить? Да если бы ты сто лет подряд за жемчугом нырял - и то
бы не расплатился!

- Жаден князь без меры, - кивнул Жихарь.

- Какой князь? При чем тут князь? Ты что, сущеглупый, не понимаешь, у кого
я тебя выкупил? Рожу-то не строй! Ты про книгу "Немая Строка" слыхал? А про
Коркиса-Боркиса?

Богатырь побледнел. Мед из недонесенной до рта золотой ложки капал ему на
штаны.

- То-то, что слыхал! Теперь слушай и покоряйся. Нынче ты мой со всеми
потрохами.

Жихарь совладал с собой, поймал очередную золотистую каплю пальцем и
облизал его.

- Думаю я, отец, раз ты меня великой ценой выкупил, значит, я тебе больше
нужен, чем ты мне, - и спокойно потащил ложку в рот.

- И кто тебя только взлелеял... - вздохнул Беломор.

- Сирота я, - вздохнул в ответ и Жихарь.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Много дней спорили мастера о том, как заставить колесо вращаться само по
себе.

Вилар де Оннекур

"...И стали они подвигать каменную плиту в указанное место, и подвигали
весьма сильно, и гораздо замучились, и начали вопить, говоря:

- Вот, понимаешь, подвигаем мы эту плиту уже три дня и три ночи, она же
пока не сдвинулась и на воробьиный скок. Горе нам, ибо не тянем мы эту
плиту во исполнение воли Светоначальника, и велит он нас обломить, и некому
нам помочь, так как нет никого на земле, кроме нас и Пославшего нас
подальше.

Услышал Мироед, что кто-то гундит, и выехал к людям из норы на лыжах, и
стал смущать их, говоря:

- Вот, понимаешь, упираетесь, а пользы нет. Возьму и помогу вам во имя
свое. Согласны ли Колесу поклониться и Рычаг применить?

Приступили они к нему и рекли:

- Ей, начальник, ты наш отец, а мы твои чада, понял? Тела наши иссохли,
плита же ни с места, словно каменная. Колесу твоему поклонимся и Рычаг
умело применим, хоть и не ведаем, кто да что они такие, понял?

И вынул Мироед из бездонного своего загашника Колесо, и показал, как оно
получается, и снова спросил:

- Согласны ли вы, чтобы всякое дело в мире шло, как это Колесо катится и
вращается? И возрадовались они, и возгалдели:

- Ей, начальник, согласны мы на Колесе твоем катиться хотя бы даже до конца
времен, понял?

И культяпый Мироед возрадовался, ибо знал, что у кольца нет конца, и Рычаг
даровал просто, в придачу.

И встал обратно на лыжи, и уехал к себе в нору.

Они же, ликуя, покатили плиту в указанное место, и скоро там были, и
остановились, чая награды от Пославшего их подальше.

И явился Светоначальник на Толстомясой Птице в облаке мрака, и поволок на
них весь гнев свой, восклицая:

- Вот, понимаешь, я послал вас подальше исполнять волю мою, вы же, силы
свои щадя, поддались на искус культяпого Мироеда!

Люди же объяли себя большим страхом и отвечали:

- Ей, начальник, мы о том ничего не ведали по своей простоте и до всего
своей головой и ногами дошли, понял?

И запечалился Светоначальник, ибо впервые услышал от них вместо прямой
правды кривую враку, и прорек, говоря:

- Вот, понимаешь, отныне все в мире пойдет по кругу да по кривой, я же мнил
привести вас к Сиянию своему путем прямым и кратким. Горе вам, племя
ленивое и стремное! С этого часа не дождаться вам Пятого времени года:
придет за весной лето, за летом осень, за осенью же снова будет вам зима,
ибо не оправдали вы высокого доверия моего, козлы похотливые и волки
позорные! Мало того, по прошествии лет снова сотворю я вас из чего попало и
снова пошлю подальше за каменной плитой, и опять соблазнит вас Мироед
проклятым Колесом, и многажды, многажды это повторится, пока не родится
среди вас тот, кто все превозможет..."

Жихарь слышал эту притчу и раньше сто раз - правда, все в ней было совсем
не так. Чтобы не выказать себя невеждой, он сплюнул на пол, растер босой
пяткой и сказал:

- Ну и что?

Старый Беломор скрипнул молодыми зубами.

- Ты хоть что-нибудь, стыда ради, понял?

- Чего ж не понять? Дело житейское, случай жизненный. Вот только зря он
козлами обзывался, за такие слова можно и по шее... И не люблю я этого
нового слога: "прорек", "вопросил"... Можно же по-старому, по-простому...

Беломор долго вздыхал, потом решил:

- Ладно. Давай по-другому. Нравится тебе этот мир?

- Чего уж хорошего! - возмутился богатырь. - Ни за что бросают в яму, потом
кормят травой, и то не досыта...

- Вот и надо в нем все исправить! - вскричал кудесник, и глаза его
засветились, что у кота. - Давно, давно пора! Ой, давно! Давным-давно! И
древние книги о том твердят, возьмем хотя бы Коркиса-Боркиса того же,
"Доктрину циклов"...

Тут он и в самом деле вытащил на стол небольшую книгу, весьма ветхую. Буквы
в ней были мелкие, но такие ровные, что нынешним писцам нипочем так не
смочь.

- "...За бесконечный период число вероятных сочетаний будет исчерпано и
Вселенная повторится, - горячился старец. - Ты вновь выйдешь из чрева,
вновь окрепнет твоя кость, вновь в твои, те же руки попадет та же самая
страница, и ты вновь все переживешь, вплоть до своей немыслимой смерти..."

"К чему лишку смерть поминать? Шары бы повылазили у твоего Коркиса-Боркиса,
- затосковал Жихарь. - И у тебя заодно. И страницы твоей мне даром не надо,
потому что надо мне вот что..."

- Отец, а не найдется ли маленько хмельного? - робко и жалобно вякнул он.

- Мудрость веков надлежит постигать на свежую голову, - огрызнулся Беломор.
- Так, теперь обратимся к более свежим источникам. Вот что гласит Аркан
Четырнадцатый: "Люди думают, что все вечно встречается, что одно
проистекает из прошлого, а другое - из будущего и что время - это множество
кругов, вращающихся в разные стороны. Пойми эту тайну и научись различать
встречные течения в радужной струе настоящего".

"Жаль, у нас на столе никаких течений, никаких струй", - вздохнул богатырь,
а вслух сказал:

- Отец, а когда пьяный мед подолгу стоит, он ведь и прокиснуть может!

Беломор намека не понял, да и не услышал, он не на шутку разошелся, книги
сами летели к нему в руки и раскрывались в надлежащих местах. Мудрые слова
были Жихарю в основном знакомы - каждое по отдельности, а собранные купно,
причиняли голове нестерпимую боль.

- Познай главную тайну! - вскричал старец, и Жихарь навострил уши: "С этого
бы и начинал! Чего людей мучать?"

А Беломор продолжал:

- "Мы не знаем, какое сокровище мы ищем: то, которое зарыто нашими
предками, или то, которое будет зарыто нашими потомками", - так гласит
Аркан Девятый...

- Да хоть сто девятый, - сказал Жихарь. - Да хоть аркан, хоть петелька.
Какая разница? Если зарыли люди - значит, надо вырыть...

- И-эх, ничего-то ты не понял, - простонал Беломор. - Вот из-за таких-то
нам и суждено вечно бродить по кругу, будто слепая лошадь на крупорушке...

- Так у тебя и крупорушка есть? - обрадовался Жихарь. - Давай кашки
заварим, пока печка теплая! Ладно кашки-то на ночь глядя поесть, кишки
веселятся...

- Бревно ты, бревно и есть, - чуть не заплакал Беломор. - Я же тебе о
судьбах Подвселенной толкую! А ты про кашку да про брюхо свое! Неужели
тебе ничего в мире не чудно и не удивительно?

Богатырь прикинул.

- Да меня, отец, всего-то две вещи и удивляют на всем белом свете. - И
показал два пальца, чтобы мудрец не сбился со счета. - Первое - это почему
на небе горят частые звездочки. А второе - отчего я такой добрый и
терпеливый при моей-то тяжелой жизни? Другой бы на моем месте давно всех
убил, один остался...

- Глумись, глумись над Категорическим Императивом, - сказал кудесник. -
Доглумишься...

- Да я и духа с таким именем не знаю! - отрекся Жихарь, подумав: "Язык наш
- враг, а рот - губитель!" И сделал, уж постарался, лицо глупое-глупое, так
что даже глаза из голубых стали пустые и прозрачные.

Беломор поглядел в эту пустоту с последней надеждой, потом похоронил ее там
и махнул рукой.

- Вижу, что у тебя в уме закостенело все от бездумья! Не обойтись нам нынче