чтобы свободным юношам было кого убивать, если захочется.
собеседнику Гунастр.
посмотреть, как ты корчишься.
голове, чтобы запомнить и сквитаться, как только подвернется случай. Он
разглядел силуэт высокого, стройного человека, казавшегося хрупким рядом с
широкоплечим, коренастым хозяином.
Не столь свиреп, сколь хитер - вот в чем моя сила.
когда тебя скрутили на боссонских болотах. Так что не хвались попусту.
самых ушей.
услышанное.
ощутил прилив голода и пошевелился на полу, ощупал голову и, обнаружив на
лбу колоссальную шишку, выругался и сел. Переждав, пока прекратится
головокружение, варвар поднялся и приблизился к решетке. Миска с фасолью
все еще оставалась там, где выронил ее задушенный слуга. Ключ от камеры
уже унесли. Запах дразнил варвара. Он протянул руку сквозь решетку, но
достать миску не смог. Скрежеща зубами, Конан сел на корточки и уставился
на свой обед. Еда была совсем рядом, но, увы, - недосягаема. И Конан тупо
смотрел и смотрел на нее остановившимся взором, пока в голове у него не
забродило смутное подозрение: не совершил ли он ошибку, поддавшись
необузданной ненависти?
гипербореев - редкостный товар, закупленный загодя у торговцев Коринфии,
Кофа и Заморы. В больших тюках были зашиты украшения для женщин и девиц -
пряжки, застежки-фибулы, бусы, браслеты, серьги, золотые нити для кос;
благовония, дающие при сжигании изысканные ароматы и разноцветный дым,
серебряная и медная посуда, светильники - и простые, и узорные, в форме
диковинных зверей и птиц; шелковые ткани, платки, которые продеваются в
тоненькое колечко... Хорошей будет выручка, размышлял он, окидывая
взглядом свое добро, погруженное на телегу. Северяне эти хоть и дики и
воинственны, но должны быть в то-же время падки на роскошь, как всякие
дикари. Платить же за товар они станут шкурками чудесных пушных зверей,
медом и хмельными напитками, вкус которых еще был неизвестен в южных
королевствах. За все это можно будет потом получить изрядную кучу золота в
Гиркании - там холодны степные ночи, и меховая одежда придется очень
кстати.
дорогу и сводить конкурентов с торговыми людьми Гипербореи и Асгарда,
офирский купец взял с собой лишь трех рабов-кушитов, да и тех рассчитывал
выгодно продать: авось гиперборейцы захотят ради экзотики иметь в доме
слуг с черной кожей.
Пока что ему удавалось счастливо избегать встреч с разбойничьими бандами.
Почти всю дорогу от Офира он проделал вместе с караванами, пристраиваясь
то к одному, то к другому, но никому не выдавая цели своего путешествия.
Теперь остался самый последний участок пути, и купец намеревался проделать
его в одиночку. Тропа на Халога не тореная, караванов здесь нет, разве что
редкий торговец забредет, - стало быть и разбойники обходят этот край
стороной. Предвкушая долгожданный миг, купец улыбался. Несмотря на уговоры
владельца постоялого двора, офит не стал задерживаться на ночь, благо ночи
зимой в этих краях длинные. Перекусив на скорую руку и дав небольшой отдых
лошадям и рабам, уже через четыре часа купец снова тронулся в путь. Луна
светит ярко, ночь не такая уж холодная, к тому же путешественники успели
обзавестись шубами, совершив выгодный обмен в приграничных поселениях, -
так стоило ли терять драгоценное время, отсиживаясь в харчевне? Небо
ясное, пурги не предвидится...
- Лучше бы вам послушать, что добрые люди советуют.
Люди - они везде люди.
этой дикой земле знают и почитают защитника людей, великого Митру. -
Люди-то они везде люди, но все же север...
что здесь снег и холодно? Он сменил телегу на большие сани, лошадей на
оленей, нанял проводника из местных, который, похоже, только с оленями и
разговаривает, - а во всем остальном никакой разницы. Глупец он все-таки,
этот трактирщик с его непонятными страхами.
задремавший было, чуть не упал с саней.
вгляделся в пустые снежные равнины, но ничего не заметил.
сломя голову прочь. Шуба мешала ему, и он сбросил ее. Он мчался
гигантскими прыжками так, словно за ним гнались духи ада.
вдруг затрясся и посерел от ужаса один из рабов-кушитов, за ним второй,
третий - охваченные суеверным страхом, они сбились в кучу и принялись
взывать плаксивыми голосами к своим чудовищным божествам-шакалам.
им рабов, но те даже не замечали боли. Потом какое-то странное чувство
заставило офита обернуться... и он замер с полураскрытым ртом.
роскошный мех царственного зверя; каждая ворсинка словно излучала сияние.
Глаза на хищной морде горели алым огнем. Он ступал неторопливо, широким
шагом, гордясь собой и своей прекрасной ношей. Ибо на спине хищника
восседала юная девушка с распущенными волосами. Одной рукой она обхватила
зверя за шею. Она улыбалась. Это было последнее, что успел увидеть в своей
жизни офирский купец, - улыбку на нежном, почти детском лице.
бойцы во славу Игга - так именовали их в поэтических творениях рифмоплеты
Халога - и были заперты в своих клетушках (лишь немногим разрешалось
выходить в город), все же они не были полностью отрезаны от внешнего мира,
и крылатое божество по имени Свежая Сплетня баловало своим вниманием этих
мужественных людей не реже, чем хозяек, любивших посудачить возле колодца.
веснушки проступали даже сквозь густую медную бороду, - волк задрал
кофийского купца.
каморка размещалась на нижнем этаже, а комнатка Хуннара - наискось от него
на верхнем.
босых ног. И кровищи, кровищи!..
ночью спал.
бы из клетки мухой и вернуться бы в Халога огромным волком, вцепиться в
глотки Гунастру и этому подлому ваниру по имени Арванд... а потом убежать
в горы, где воздух чист и на много миль кругом ни одного человека.
Хвала Иггу, заморозившему супостатов своим ледяным дыханием.
Побрезговал. Вот как их нашли: лежат в снегу возле саней трое, их
окликают, а они не отзываются. Прикоснулись к ним - они холодные,
заледенели, как сосульки. А как перевернули их-на спину - великие боги! -
так и испугались: кожа у них черная, волос вьется пружиной. На людей
похожи, да ведь не бывает таких людей.
гладиатор с неприятным лицом. Левая щека у него нервно подергивалась.
болезнь? Лучше уж сражаться с демонами, чем с неведомой хворью. Ну да
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр
Василенко Иван
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия