воды, раскинув руки, изрешеченный, словно утка, угодившая под дуплет, и
ласковая зыбь реки вымывала из остывающего тела последние капли крови.
Мертвые зрачки ослепительно отражали нестерпимый оранжевый свет.
завершился. - С почином вас, ребята!
скорее не скорбью, а озабоченностью - что дальше? Безусловно, военное
положение, круглосуточные дозоры, пристрелка территории, но все это
знакомо и привычно, а дальше?
Сухо заговорил Чепанис, едва лишь они осушили поминальные чаши. - Весьма
вероятно, что колония рассыпалась, и выжил всего один человек, одичал,
тронулся умом...
револьвером? Хорошая гипотеза, Дик, запиши-ка ее на всякий случай на
мягкой бумажке! - язвительно отозвался Деннис Ульвич. В минуты, когда гнев
смешивался с вином, его единственный глаз полыхал рубиновым светом в
отличие от меланхолического, тусклого блеска искусственного глаза.
на потеху, черта с два отличишь от живого человека!
подали голос. Матфея, попыхивая самокруткой, полюбопытствовала, достанет
ли у них форсу перехватить инициативу и разобраться ху из ху на этой
планете? И кто будет править бал? Ответить ей не успели, обругать тоже,
потому что взорвалась донья Эстебана, единственная, кто возложил на себя
траурные кружева.
что прегрешения наши велики и переполнили чашу Грааля - дьявол, сам дьявол
пришел по наши души - трепещите! Поздно сопротивляться. Опомнитесь - это
бесполезно! Последняя надежда - в покаянии. Растворитесь в молитве, и
Всевышний развеет дьявольские козни пеплом по ветру.
похожа на котелок с похлебкой, парящий злобой и тухлым мясом. Единственный
глаз Ульвича вновь затек кровью, словно заменструировал.
твоей гнусной болтовни у меня бородавки на заднице вырастут, поэтому
заткнись и, если тебе нечего сказать путного, помалкивай или ступай на
камбуз, иначе я за себя не ручаюсь!
стебается, но пусть никто и не пытается меня, Юджина Портера, вольного
старателя и рейнджера, заставить плясать под свою дудку!
прямая и недоступная, как крест на шпиле храма. - Я многое терпела и
позволяла вам. Спаси и сохрани! Вы обращались со мной, как с портовой
девкой, и я подчинялась, уступала, понимая, что всего лишь рабыня на новой
планете, что мужчина без женской ласки - зверь! Зверь и антихрист. Только
любовь женщины, только грех, который она принимает на себя, впитывает в
себя, разрушая, - только он спасает вас, сукиных котов, от деградации,
иначе вы лопнете от своего семени, как гнилые грибы. Я мыла и стирала за
вами, готовила вам еду, выбирала коренья и запасала плоды впрок, чтобы вы
не подохли с голоду. Составляла календарь... Бог лишил меня всего -
богатства, семьи, любви, но я терпела, принимая как должное Его немилость.
Ныне же речь идет о святая святых - о душе человеческой, и я не уступлю,
ибо нет страшнее греха, чем уступить душу дьяволу.
Патрик. - И вообще, если пошли такие разговоры, может, отправим детей
спать?
сдерживала рыдания.
только просветление душ, очищение рассудка от скверны соблазна, от
вожделения, может спасти нас.
план. Я немало пошатался по свету и знаю, что самая страшная система
общественного обустройства - это та, когда человека заставляют бояться не
подлой власти, не жестокости лжезаконов - а бояться себя самого. Тогда все
в порядке - и волки сыты, и овцы, якобы, целы. Худые времена - это времена
страха души, великого страха, когда люди сидят под водой и едва дышат
через соломинки. Ладно... пусть будет дьявол. Но где же он? Где прячется,
и вообще - зачем пожаловал?
честно: все в воле Божьей. Нам не следовало прилетать сюда, где в
задумчивости бродит Дух Божий, мы осквернили Его, и Он в смущении
отпрянул, позволив лукавому бессовестно вторгнуться и править свой черный
бал. И никогда не спрашивай, где он прячется, ибо истинно, истинно говорю
тебе, Руг Прент, дьявол никогда - ни-ког-да! - не прячется, он всегда на
виду, и потому неуязвим. Ты хочешь взглянуть на него? - Так подойди к
зеркалу! Взгляни, взгляни! Пристальнее - он скалится...
протестующие крики Ванды. - Пусть уматывает в свою молельню, пусть! Ничего
себе обсуждение, а, Руг? - Нас будут подстреливать, словно кроликов, а мы
будем покорненько шлепать губами, стоя на коленях, или любоваться на себя
в зеркало? Зачем теряем время, слушая эти бредни? Дьявол - значит дьявол!
Против моего калибра еще ни одна гнида не устояла!
только группами по трое, и все трое держат наготове оружие. Я бы не хотел
отпускать тебя в часовню, Эстебана, но и неволить не собираюсь. Просто
хочу попросить: не откалывайся - это дурной знак. Скажу откровенно: я не
уверен, что надо предпринять. Атаковать первыми? Но кого?! У нас два
стареньких вертолета и катер, который, возможно, продержится пару часов на
плаву. В достатке энергии, раций, оружия. Не густо с провизией. И ежиться
нам еще девять лет...
подвале. Тихо, тихо...
скажу, почему так вышло: нас прилетело сюда тринадцать человек, чертовски
неудачное число, вот и расплата, ха-ха.
услышали грохот падающих банок и какой-то писк. Ольга взвизгнула и
прыгнула к матери на колени. Мати и донья Эстебана оцепенели. Портер и
Чанг среагировали мгновенно - мигом сорвались с места и проскользнули в
подпол. Секундой позже за ними последовали Кошель и Ульвич. Остальные
колонисты сгрудились над люком и напряженно вслушивались в яростную возню.
набатом.
подрагивали веки и пальцы. Восемь пар глаз неотрывно глядели на них.
гномы, что ли? Какие-то крохотные человечки в дурацких колпаках, со
сморщенными печеными личиками. Они вмиг разбежались по щелям.
уволочь жестянки со жратвой. Вот кто истинные хозяева планеты, ты здорово
прошиб, Дик, посчитав Надюху необитаемой.
приборов, но уловить и прямые, и вторичные признаки белковой жизни я могу.
Здесь эволюционировал лишь растительный мир, аминокислоты же по какой-то
странной прихоти не сложились в длинные молекулы, в них чего-то не
хватает, самой малости.
десять-двенадцать от силы. Куцые бороденки. Курточки зеленого сукна с
медными пряжками... Что-то полосатое? А - гетры! И грубые башмаки.
- Юркие, ни одного не удалось схватить.
числится в каталогах, - задумчиво произнес Чепанис. - Худо дело, это
какая-то аномалия.
повода, пытается сожрать наши припасы и кроме того...
торжественно перекрестилась. - И как же наивно противопоставлять ей грубую
силу!
верно? А как совладать с этим отродьем, нам подскажет дружище Чанг. -
Патрик шагнул вперед, и палец его уперся в прорезь рубашки на груди Романа
Чанга.
Панов Вадим
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман