там видно будет. Вот я - на обе руки мастер. Могу и плотником, и
сантехником, и электриком. Могу дифференциальное уравнение до ума довести,
могу твой корабль на орбиту забросить вместо спутника. Не бойсь, не
заброшу. Могу и за бутылкой сходить, и озонову дыру заштопать. Мною любую
дыру затыкают. За три тысячи верст киселя хлебать - всегда пожалуйста,
хоть жена не довольна. А я ей - молчи, дура!.. И ты, Иван, не будь
дураком. Умей чего-нибудь. Не хочешь на конвейере, или тачку катать - чини
чего-нибудь. Или на бензоколонке. Они там... - Атлантище ткнул пальцем в
небо, - они там любят, когда Иван при деле. Так им спокойней. Вот я -
чиню-починяю, все умею... Все ушли, меня оставили потолок держать.
Последним кого оставляют? Ивана. А как же! На Иване Земля держится. А не
хочешь робить - отдохни. Ляж, полежи, они из своего будущего не видят. А
увидят - скажи: отдыхаю, обедаю, наблюдаю, как оно есть в природе. Они
поймут - наблюдатель. Тоже нужно. А часов не наблюдай, на время не смотри
- опасно. Да и время всегда одно - без пяти минут чего-то. Ладно, мне
пора. Бывай, Иван, больше не свидимся. Там, наверху... - Атлантище опять
ткнул пальцем в небо и попал в подплывавшую черную тучку.
отдернул.
затычкой в чужой дыре. Сейчас побарахтаетесь... Бывай, Иван, здоров!
тайне надеялись на ту каплю!). Инструментальный ящик на плечо водрузил, на
стремянку влез, дернул что-то там за черной тучкой, будто цепочку в
ватерклозете. Заурчала, забулькала черная тучка, расползлась, загремела,
зарокотала...
в речные потоки. Уселся Атлантище поскорей верхом на стремянку, сказал
волшебное слово: "Ну!" и полетел по воздуху, махая створками, на
Канальские острова, благо рядом. Вошел там в Воздушный Замок, включил
зажигание. Взревели, загрохотали сорок тысяч техногенных циклопов, вышибли
из планеты Воздушный Замок, как пробку из шампанской бутылки. Поднялась
Вода до самого Неба; сошлись, закипели две Большие Воды - и не выдержала
небесная механика, подвела вселенская сантехника - прорвало во всевышнем
ватерклозете стяжку Пространства, вышибло клапан Времени, - распечатались
две Мировые Бездны, сразились две Сотворящие Силы: одна,
Сила-силенная-обалденная, потащила "Всеволода Вишневского" в Дыру
Пространства; вторая, Сила-силища-офигенная, напротив, поволокла его в
Колодец Времени.
штопор между Временем и Пространством; не выбраться им из штопора! Плывет
мимо них во Мраке и Хаосе хищная рыба-белиберда, шагают сапоги всмятку,
летит дичь-перелетная, скачет сивая кобыла, катятся турусы на колесах, а
впереди зияет дыра от бублика.
держит в зубах последнюю их надежду - ту самую стяжку-черточку,
соединявшую Пространство со Временем, а Время с Пространством...
Ивана за ноги, Богдан ухватил Аверьяна за плечи, Демьян ухватил Богдана,
Степан - Демьяна, Касьян - Степана... Кондрашка из хаты выскочил -
хватать-помогать! Иван кричит:
поволок из гишпанцев в турки, из турок в греки, а из греков уже в варяги:
изменил Днепр-Славутич свое течение, докатил богатырей до Этруссии, влился
в колодец времени как в воронку и выбросил "Всеволода Вишневского в
Москва-реку на Речной вокзал.
гостям столицы - накося-выкуси! Ели так: за ушами трещало, в рот не
попадало. Так ели, что не заметили, как штатские дюжи молодцы похватали
богатырей под белы руки, покидали в черны вороны, повезли на Лубянку к
Василисе Васильевне.
японская, на них не смотрит, нос воротит, молвит сквозь зубы своим людям:
Посему - отправить их всех...
указала пальцем на Ивана-дурака, - этого ко мне в кабинет.
свидетелей.
заплакала:
себя блядь прожженную! Я ведь, Вань, до сей поры не трогана, не
целована...
почестями захоронен у ограды Цветного бульвара под развесистой липой.
Авдотье Шалаевой; жили они в московской коммуналке прямо напротив
испанского посольства, хозяйством не обзаводились, то и дело в окно
выглядывали, все ждали вызова из Испании, и как только, так сразу уехали.
Дунька, говорят, довольна жизнью с гишпанцами.
буржуйки ставит; а летом по украинской визе уезжает на Днепр-Славутич
ловить говорящую щуку в болоте времени. Демьянов устроился в
"Макдональде". Жарит-варит, деньги делает, друзей ухой угощает.
спать укладывают и на руках носят как генетическую хоругвь конституционной
монархии.
ЦК ВКПб, расположенный в подвале на Ленинском проспекте номер 33. Когда
цэкисты-вэкапэбисты выходят на демонстрацию, они поднимают Ульянова вместо
запрещенного красного знамени.
Израиль не собирается, работает простым электриком - выкручивает где-надо
лишние лампочки, торгует лампочками на Привозе. Ранней весной промышляет
на берегу монетками, что летом дикари бросают в море, чтобы когда-нибудь
вернуться, - к весне те монетки волна выбрасывает. Попадаются даже центы,
иены и пфенниги - а это уже кое что, на водку хватает. Однажды выбросила
волна на берег в Лузановке древний металлический рубль с позеленевшим
лысеньким профилем Ульянова. Долго Янкель смотрел-разглядывал, никак не
мог вспомнить, где видел этого человека... Хотел было вернуть бесполезный
рубль синему морю, но передумал и спрятал зачем-то в карман.
Историю.
терпеливый читатель. - Когда же этой сказке конец наступит?"
"БЛАГДЕВДРЕВПРО" (Благородных Девиц Древневекового Происхождения). Невесты
из института шли на расхват - Даша, Глаша, Любаша, Маняша, Наташа и даже
Параша. Иван плавал капитаном на "Владимире Высоцком", бороздил Понт
Эвксинский в каботажных рейсах, ходил в Стамбул и в Испанию, а вот в
Америку не хотел почему-то.
под Рождество уезжали под Киев в Древнюю Русь, снимали селянскую хату и
все зимние каникулы без роздыху предавались НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ.
Бажанов Олег
Лондон Джек
Гуревич Георгий
Панов Вадим
Посняков Андрей
Василенко Иван